Таня Хафф - Дым и пепел
— Ага.
Если бы Тони влип в подобную ситуацию без подготовки, без долгих лет знакомства с Генри, то превратился бы в невнятно бормочущую развалину.
— Ты меня желаешь.
Этот факт был слишком очевидным, чтобы отвечать. Тони понятия не имел, откуда у него бралась энергия на такое желание, учитывая, что он попал сюда, оседлав ракету[108], и только что признался в своем страхе.
— Ты защищаешь мою служанку от нападений Владыки арджхов.
— Нет, на нее… Погоди.
Тони почувствовал, как его мозги начали работать, пусть и медленно.
— Что за Владыка арджхов?
— Я Владыка арджхов. И Сай Маккасих — тоже.
Первая фраза была почти ревом. Вторая — всего лишь репликой.
— Понятно.
«Вряд ли они называют себя демонами. Второй, только что упомянутый, — наверняка шотландец».
Это заставило Тони спросить:
— Почему ты говоришь по-английски?
Райн скрестил могучие руки на безволосой груди и ответил:
— Я произношу то, что ты слышишь.
— Конечно. Хорошо.
Это имело такой же смысл, как и большинство других вещей, случившихся с Фостером в последние дни, но, по крайней мере, было полезным.
Тони рассеянно почесал левую ладонь и подался на несколько шагов назад. Он надеялся, что небольшое расстояние между ним и демоном поможет ему собраться с мыслями.
— Послушай, а почему бы мне не рассказать тебе, что здесь, по-моему, происходит? Ты можешь отвечать на мои синопсисы «ага» или «не-а».
— Я не ведаю, о чем ты, — Темные брови сдвинулись.
— Просто слушай.
И Фостер выложил все. Он сказал, что Владыка арджхов управляет демонической конвергенцией, чтобы создать определенные слабые места, через которые он мог бы посылать своих миньонов. Этот тип отмечает их знаками, чтобы они могли убить Лию, открыть, таким образом, врата и позволить Владыке арджхов войти в этот мир и попытаться его завоевать.
Фостеру пришлось объяснять, кто такие миньоны. Он преуменьшил, не сказал о том, насколько легко может пройти завоевание. Не стоило подавать здоровяку ненужные идеи.
Когда Тони закончил говорить, Райн Циратан кивнул и сказал.
— Все так, как ты говоришь. Сай Маккасих. Она направляет то, что ты называешь конвергенцией, в свои владения.
— Сай Маккасих — это… женщина?
— Да. Самая могучая воительница среди Владык арджхов.
— Отлично, — Тони откашлялся, — Послушай, не хочешь рассказать мне то, что собирался?
— Ты волшебник, защищающий мою прислужницу. Я желал дать тебе те сведения, которыми ты уже обладаешь. Вы, люди, стали мудрее с тех пор, как я покинул ваш мир.
Судя по тону Райна Циратана, он этого не одобрял.
— Наверное, это не совсем так. Мы просто научились получше обрабатывать информацию. Но если это все, что хотел ты, то давай перейдем к тому, что желаю я… Что мне нужно.
Судя по выражению лица Владыки арджхов, потребности Тони стояли так низко в списке приоритетов демона, что практически не существовали.
Пора было пробуждать законный эгоизм.
— Мне нужна помощь. Иначе твоя прислужница сыграет… умрет. Если так случится, то ты лишишься всей энергии, которую она тебе посылает, не говоря уж про шанс когда-нибудь, в будущем, воспользоваться вратами самому. Знаешь, в том случае, если Лия впадет в такую депрессию, что…
Тони провел пальцем по горлу. Этот жест не требовал объяснений.
— Продолжай.
— Сай Маккасих создает двадцать семь слабых мест между твоим миром и моим. — Фостер наконец-то улучил минутку, чтобы точно сосчитать эти точки. — Наверное, трижды девять — мистическое число или что-то в этом роде, но дело не в том. Очень скоро мы будем по задницу в арджхах. Велики шансы, что один из них доберется до твоей прислужницы и убьет ее, чтобы открыть врата.
— Ты волшебник и держишь в руке вечный космос. Укрепи слабые места, прежде чем они разорвутся. Если сила привлекается так рассеянно, то арджхи прорвутся нескоро.
— Слишком мало времени. Мой мир устроен сложно. Не думаю, что смогу добраться до всех слабых мест, прежде чем они откроются. Мне нужно, чтобы ты… Нет! Твоя прислужница хочет, чтобы ты притормозил процесс со своей стороны. Мы желали бы, чтобы ты спутал планы Сай Маккасих.
— Нет. Я не из тех, кто сражается за власть с другими Владыками.
Тони моргнул, когда до него дошел смысл сказанного, и заявил:
— Да ты шутишь. Любовник, а не боец?
— Насколько я понимаю твой язык — да. Хотя между мной и Сай Маккасих есть разлад.
— Вот как?
Владыка арджхов кивнул и подтвердил:
— Некогда был союз. Теперь его нет.
Внезапно Фостер, стоя на унылой белой равнине, ощутил сильное желание, чтобы тут возникла стена. Тогда он мог бы поколотиться об нее головой.
— Она была твоей любовницей, потом вы расстались. Вот откуда Сай знает о демонских вратах, вот почему пытается их открыть — чтобы сделать тебе западло.
«Какая старая история! Добавь только грузовик и собаку — и можно было бы положить это на музыку кантри».
Райн Циратан снова пожал плечами.
— Ее арджхи наблюдают за мной. Я не смогу приблизиться к ней, даже если пожелаю этого.
— Эй, если бы ты пробился через несколько ее заслонов, то это, по крайней мере, отвлекло бы Сай Маккасих и могло бы нам пригодиться.
— Нет.
— Да.
— Нет, я не буду сражаться.
— Но это ведь не грандиозная борьба с другим Владыкой, — напомнил Тони. — Ты просто поколотишь несколько арджхов.
— Я не сражаюсь.
— Тогда какого дьявола тебе нужны рога?
— Они символ.
«Это так же полезно, как дырка от бублика».
— Чертовски здорово! Ты всего лишь папа олененка Бэмби!
Райн Циратан, может, и не понял, кого имел в виду Тони, но явно уловил тон. Когда Тони снова взвился в воздух, то догадался: хорошо, что намек прошел мимо.
— Прости, ладно? Я просто беспокоюсь о твоей прислужнице!
Он видел свое отражение в ониксовых глазах, что было более чем обескураживающим, поскольку отражения сжимающих его рук там не было.
— Я не желаю ее смерти.
С такого близкого расстояния зубы Владыки арджхов выглядели не пропорционально большими по сравнению с другими частями тела — в плохом смысле.
— Бонус, потому что она тоже не хочет умирать.
— Но не намерен подвергать опасности и себя.
— Даже ради нее?
Теперь выражение лица Райна Циратана не напоминало мину Генри. Тони видел такое на физиономии Мэйсона, когда Чи-Би организовал интервью с редактором какого-то научно-фантастического журнала. Врожденный эгоизм, вынужденный признать, что у него есть обязанности, которые ему не слишком нравятся.
