Даша Пар - Алая колыбель. Любовь Бессмертных
Она поняла и в ту же секунду я резко склонила голову вправо, а Эва выстрелила из пистолета точно попав в голову вампира. Мне хватило этих секунд, чтобы перехватить руку преследователя, вывернуть до хруста костей, выскальзывая из его объятий и вогнать по самую рукоятку кинжала в грудь. Он не успел ничего понять, как медленно завалился на спину. Глаза остекленели, лишаясь жизни. Пройдёт месяц прежде чем вампир вернётся в мир живых. И, конечно, мы не дадим ему такой возможности. Перехватив в воздухе летящий в мою сторону последний длинный кинжал Эвы, я несколько раз ударила по его шее, пока голова не откатилась в сторону. Чуть позже я отправлюсь к тому вампиру, который остался в лесу и проделаю с ним то же самое. Но сейчас больше всего меня волновал Грег.
Подбежав к ним и опустившись на колени, я быстро осмотрела его тело. Эва уже начала поить зверя своей кровью, так что совсем скоро он вернётся в сознание.
— С ним всё будет в порядке? — нерешительно спросила я.
— Не в первой, — нежно проводя свободной рукой по свалявшейся шерсти, ответила Эва. — Молодец, в тебе есть задатки бойца, — поощрительно сказала девушка, улыбаясь, — ещё немного практики и ты вполне сможешь участвовать в «Собачьих боях».
— Звучит не слишком красиво, — скривилась я.
В это время Грег стал просыпаться. Из его горла раздалось предупреждающее рычание.
— София, тебе лучше отойти, чтобы он не набросился на тебя. Меня он знает, поэтому не тронет, но ты для него чужая, — с тревогой проговорила Эва, чуть отползая в сторону от зверя, давая ему больше пространства. Я же отошла на другую сторону поляны, чтобы издали наблюдать за медленным и болезненным превращением оборотня.
***
— Что теперь будем делать, София?
Превращение Грега прошло успешно, а одежда одного из преследователей прекрасно подошла, чтобы скрыть наготу. И хоть Грег изрядно сдал после боя — сейчас он походил на узника Освенцима, но вёл себя достаточно бодро. Я до сих пор не знала, как нему относиться — с одной стороны он был в команде Себастьяна, с другой он сейчас с Эвой. Которая также вызывала во мне опасения. Я просто не понимала, что ей нужно. Что нужно Люциану от меня, ведь она его дочь? Не хотелось бы узнать, что и здесь всё то же самое. В конце концов, они спасли меня от вампиров Лазаря, а это чего-то да стоит.
По пути назад, в лабораторию, не обошлось без неприятных инцидентов — пропало тело одного вампира. Похоже кинжал не попал ему в сердце и за то время, пока мы были на той поляне, он очнулся и смог уйти.
Вернувшись к зданию, мы получи подтверждение своих догадок — машина преследователей исчезла.
Сейчас Эва любезно поделилась со мной чистыми одеждой и обувью, заставив меня сожалеть о невозможности принять душ. Надевать чистое на грязное тело — самое неприятное дело.
— Вы пойдёте своей дорогой, а я своей, — натягивая через голову футболку, сквозь ткань ответила я.
— Ты обещала рассказать всё, что знаешь.
— Ах да, — с досадой проворчала я, — что же, поскольку я вам сильно обязана — то расскажу, конечно. Только не здесь. Вампир ушёл и как знать, когда сюда приедет подмога — нам нужно успеть удрать до того, как они вернутся.
— Это разумно, нам и самим лучше не показываться на глаза Лазаря. Он быстро поймёт, кто тебе помогал. Поскольку Рим не мой город… ты не знаешь, где мы можем перекантоваться?
Я хитро улыбнулась: — Да, кажется, я знаю одно хорошее место.
***
Я привезла их на одну из квартир своих «подопечных». Им был молодой парень-геймер, работающий по ночам барменом. Нам повезло застать его дома. Пока я принимала душ, паренёк сбегал в продуктовый магазин и накупил целую тележку еды для истощённого Грега. Эва, вот удивительно, оказалась прекрасным поваром, что весьма странно, ведь для нас, вампиров, еда с некоторых пор стала весьма неприятна на вид и запах.
Чуть позже, когда мы все, чистые и переодетые сидели на маленькой кухне с синими слониками на стенах, пили горячий чай и курили сигареты, я рассказала им всё, что знала. Даже про своего брата. А они в ответ выдали мне документы, полученные от Люциана. Что могу сказать — всё плохо. Хотелось, чтобы всё было как фильмах — чудесная вакцина, найденная в последний момент, моментально распространяющаяся по всему миру и исцеляющая, как Иисус, чтобы был красивый парень-учёный или опытный разведчик, знающий что делать, чтобы в финале был поцелуй на фоне ярко-красного заката, а потом большими буквами — и жили они долго и счастливо, и не болели. Красиво, но в жизни всё не так. Тут либо ты оседлал волну, либо утонул. Будь я чуть более умной, чуть более сообразительной, возможно… да что я говорю — не получился из меня герой, не спасла мир. Даже не знаю, что пошло не так у охотников, но и они не справились со своей частью. Пандемия началась и на днях уже успела получить неофициальное название — «белянка» за то, что глаза больных быстро выцветают, и они слепнут. Вообще особенность этой болезни — её необычность, её чистота. Например, кровь заражённого на последней стадии становится белёсого, как молоко, цвета. Бледно-мраморная кожа, волосы теряющие пигмент, седые, быстро выпадающие. Пока ещё не составлена полная карта болезни, но, как и все самые опасные вирусы мира, всё начинается с простуды, кашля, ломоты в суставах, температуры… это опасно тем, что человек при таких симптомах теперь уже редко обращается к врачу, предпочитая пить лекарства и идти на работу, тем самым заражая огромное количество людей. В документах не было и полной карты происходящего, нельзя точно сказать, сколько времени осталось, однако лучше уже сейчас задуматься о выборе родины, потому что очень скоро в странах введут карантин, закроются границы, самолёты перестанут летать, а поезда ездить. Жизнь на планете остановится, начнётся паника, разгорятся со страшной силой войны, люди будут обвинять друг друга — и убивать, убивать, убивать… Теперь становится понятными многие действия Себастьяна, везде, где есть биологическое и химическое оружие, в частности атомные бомбы, находятся его люди. Достаточно малой искры и вся ювелирная операция по сокращению численности полетит коту под хвост — никого не станет. Оставалось лишь скрестить пальцы и надеяться, что выживших хватит, чтобы возродить человечество.
Самым страшным было для меня то, что я почти ничего не чувствовала. Возможно это просто первая стадия недоверия и я просто пока ещё не понимаю, что происходит, однако мне было уже всё равно. И единственный за кого я переживала был мой брат. Несколько раз я пыталась дозвониться до него, однако на телефоне врубался автоответчик, так что мне оставалось лишь надеяться, что с ним всё хорошо. Мои мучительные раздумья о будущем привели к простой, но такой сложноуловимой мысли — мне нужна моя семья. Раньше я плохо понимала значение этого слова, так как слишком долго жила одной, теперь всё прояснилось. Одиночество хорошо, когда оно временно, так как никто не может выжить в одиночку. Никто не поможет, никто не поддержит, никто не одолжит свою жилетку. Семья это тепло, это близкие по духу существа, с которыми тебе хорошо и рядом с которыми ты чувствуешь себя в безопасности. И сейчас, в этот мрачный, страшный час, я хочу собрать всех-всех-всех, кто мог бы стать частью моей семьи. Кто разделяет мои мысли и убеждения, кто хочет быть рядом и боится одиночества, как и я.
