Джон Соул - Проклятие памяти
Финнерти и Джексон переглянулись. Откашлявшись, Джексон шагнул вперед.
– Этого мы не можем сделать, доктор Лонсдейл, – сказал он тихо. – Пока у нас нет никаких доказательств того, что ваш сын в чем-то замешан. Вполне вероятно, что он охотился там, на холмах, на кроликов, и умудрился как-то получить травму.
– Нет. Это он, – шепотом произнес Марш, – я знаю – это сделал он.
– Если даже так, то решать будет суд, – продолжал Джексон. – Вашего сына мы разыщем, доктор Лонсдейл. Остальное – вне нашей компетенции.
Марш устало покачал головой.
– Вы, видно, не совсем поняли меня... Тот, кто бродит сейчас по округе с ружьем, – это уже не Алекс. Не знаю, кто он такой, но это не мой сын...
– Да, разумеется, – согласился Финнерти, стараясь говорить тем ровным, успокаивающим тоном, которым он всегда разговаривал со свидетелями, находящимися на грани нервного срыва. – Вам лучше всего отдохнуть немного, доктор Лонсдейл... а мы сделаем все, что только возможно. – Усадив Марша на диван рядом с женой, Финнерти попрощался, и они с Джексоном направились к выходу.
Уже у машины Финнерти в упор взглянул на напарника.
– И что ты думаешь обо всем этом?
– Я... я просто ума не приложу, Росс...
– Вот и я тоже, – кивнул Финнерти.
* * *– Я все равно отказываюсь тебя понимать, – упрямо мотнул головой Джим Кокрэн.
Он стоял около столика с телефоном, вопросительно глядя на замерших на диване жену и старшую дочь. Поддержала его только малышка Ким – но пять минут назад, когда стало ясно, что ссоры не избежать, Кэрол отослала ее наверх, в ее комнату.
– С Эллен, Маршем и Алексом мы дружим почти всю жизнь. И теперь ты не хочешь даже позвонить им? В чем дело?
– Этого я не говорила, – запротестовала Кэрол, зная, что именно это она на самом деле имела в виду. – Мне просто кажется, что нам лучше... не докучать им какое-то время, пока окончательно все не выяснится.
– Не докучать? – поднял брови Джим. – От кого ты умудрилась услышать такое, Кэрол?
– Ни от кого! – огрызнулась Кэрол, уже не пытаясь сдерживать гнев. – После того, что случилось ночью, я терпеть больше не намерена!
– А Марш и Эллен, значит, могут все это терпеть? О них ты подумала? Представь только, каково сейчас им! Ведь их жизнь просто рушится, Кэрол! Подумай об этом, пожалуйста.
Машинально Кэрол подумала, что примерно то же самое говорила она несколько недель назад Лайзе. Но несколько недель назад никто еще не был убит...
– Ну а если Алекс все же вернется домой? Ведь Шейла Розенберг уже заявила, что сегодня утром именно он убил Синтию Эванс и Кэролайн и, возможно, виновен в смерти Марти и Валери Бенсон...
– Точно этого никто пока знать не может, – настаивал Джим. – Зато все знают, что Шейла – главная разносчица сплетен в городе.
– Но, папа... – вступила в разговор Лайза. – Алекс сам мне сказал, что ему все равно, что случилось с миссис Льюис... и еще – что он не думает, будто это мистер Льюис убил ее. А потом – что будут, наверное, еще жертвы...
– Но это не значит, что...
– И с тех пор как его привезли оттуда домой, он... он вел себя с каждым днем все хуже... Ты хочешь сказать, что это не так?
– Дело не в этом, – сказал Джим. – А в том, что друзей нужно поддержать, что бы там ни случилось с ними. Кроме того, я не верю, что Алекс мог кого-то убить.
– То есть, как всегда, прячешь голову в песок, – взвилась Кэрол. – Если он действительно не имеет к этому отношения – почему, скажи, пожалуйста, он исчез?
– Исчез? – Джим пожал плечами. – Откуда ты знаешь? Может быть, с ним что-нибудь случилось там, на холмах...
– Но, папа...
– Хватит, – Джим стукнул пальцами по краю стола. – Разговоров, я полагаю, на сегодня достаточно. Я немедленно звоню Маршу. И выясню, что там на самом деле произошло. И если им нужна помощь, я отправлюсь к ним. А вы как хотите.
Встав, он вышел из кухни, несколько секунд спустя Кэрол и Лайза услышали из гостиной его голос: "Это Джим, Марш".
– Я не поеду туда, ма, – тихо сказала Лайза, испуганно глядя на мать. – Я тебе не говорила, но... я боюсь Алекса.
– Успокойся, дорогая, – Кэрол подошла к дочери и поцеловала ее. – Мы с тобой никуда не едем. И – конечно, это вряд ли тебя успокоит – но я боюсь не меньше твоего, поверь. – В дверях показался Джим, и обе разом повернулись к нему.
– Я только что говорил с Маршем, – он покачал головой, – но практически так ничего вразумительного у него не узнал. Эллен, по его словам, с момента их приезда домой все время молчит. Сидит неподвижно на диване – он даже сомневается, слышит ли она, когда к ней обращаются.
– Обращаются? – спросила Кэрол. – Разве там есть кто-нибудь еще?
– Только что уехали полицейские.
В кухне наступило молчание. Наконец, решившись, Кэрол подняла голову.
– Хорошо, – вздохнула она. – Если ты считаешь, что нам надо туда поехать, тогда едем сейчас. Я думаю, ты прав – мы не можем просто так сидеть здесь, ничего не делая. – Она шагнула к мужу, но, обернувшись к Лайзе, увидела, что та по-прежнему сидит на табуретке у кухонного стола.
– Нет, – ее глаза буквально источали ужас. – Я... я не поеду.
Джим долго с тревогой смотрел на дочь, присев перед ней на корточки, он взял ее за руки.
– Понимаю, моя милая, – он попытался улыбнуться. – Вернее, могу себе представить, что ты сейчас должна чувствовать. – Встав, он обернулся к жене: – Ты остаешься с ней, как я понимаю.
– Не бросать же их одних, – Кэрол от души надеялась, что в голосе ее не слышно охватившего ее чувства огромного облегчения, хотя и не слишком заботилась о том, чтобы его скрыть.
– Я недолго, – пообещал Джим. – Просто посмотрю, не нужна ли там моя помощь... ну и чтобы они не чувствовали, будто никого нет рядом. И сразу вернусь. О'кей?
Кивнув, Кэрол проводила мужа до двери, когда он уже взялся за ручку, она, встав на цыпочки, крепко поцеловала его.
– Прости меня, – прошептала она. – Я знаю, что не к месту расклеилась, но это бывает с каждым. Простишь, милый?
– Все и всегда, – Джим прикоснулся губами ко лбу Кэрол. Выходя, он на секунду обернулся: – Дверь без меня никому не открывай!
Он ушел, заперев дверь. Кэрол медленно пошла в кухню.
Глава 25
Уже совсем стемнело, когда Алекс свернул с Мидлфилд-роуд на шоссе, ведущее в Ла-Палому. Протянув руку к панели, он выключил габаритки и дальний свет. Интересно, подумал вдруг он, если бы он дожил до сегодняшней ночи – приснился бы ему доктор Торрес. Если да, ощущал бы он ту же боль и угрызения совести, как было в снах после убийства миссис Льюис и миссис Бенсон. В конце концов он решил, что Торрес не вызвал бы в нем этих чувств. Его смерть он помнил во всех подробностях, и, думая о ней, не ощущал ничего.
