Максим Перфильев - Жажда Смерти
"Интересно, как же я собираюсь спасать чужие жизни, если сам еле стою на ногах". - подумал Кварион.
Он осмотрелся в поисках прибора навигации, и нашел его лежащим рядом со своим рюкзаком. Глаза уже неплохо адаптировались к темноте и даже могли различить очертания широкой тропы, проходящей через весь лес.
Лиус подошел к рюкзаку и достал из него фонарик. На удивление тот оказался в рабочем состоянии и мог вполне приемлемо освящать дорогу. Автомеханик поднял с земли прибор навигации и включил его. На экране загорелась какая-то сетка с системой координат, и замигали две точки, близко расположенные друг к другу, и практически сливающиеся. До цели оставалось совсем немного. Это не могло не порадовать голодного и уже ослабшего Квариона, а вместе со светом фонарика красно-желто-зеленое свечение экрана прибора давало надежду на то, что можно будет избежать любой ямы или болота на дороге, вовремя заметив их.
Лиус положил пистолет в кобуру, решив на всякий случай не выбрасывать его, взвалил на себя рюкзак, и, преодолев внутри себя последнюю тень своих сомнений, быстро зашагал по неровной травянистой дороге, огибая канавы и другие различные неровности. Необходимо было спешить.
Преодолевая невыносимый голод, усталость в ногах, одышку и боль от натирающейся и постоянно дающей о себе знать царапины на голени от меткого выстрела доброго капитана Валиндука, Кварион постепенно продвигался к цели. Он чувствовал большую слабость. Его голова при резких движениях начинала кружиться. Когда он только пошел по дороге, он испугался, как бы ему не упасть в обморок. Но с каждым шагом системы организма все более мобилизовывались и входили в рабочее состояние. Лиус знал — теперь ему нельзя будет сбавлять темп, и нельзя будет расслабляться. Теперь нужно рвать себя до самой цели — тогда, когда он поймет, что все закончилось, тогда, когда он поймет, что уже в безопасности. Не особо-то верилось в то, что этот момент когда-нибудь наступит.
Нервно оглядываясь по сторонам в постоянном ожидании какого-нибудь удара из глубины этого агрессивного леса, с огромным желанием добраться до точки назначения раньше, чем демон вновь начнет свою охоту, Лиус, тем не менее, успевал вспоминать тех, кто окружал его в эти последние дни, и подумать над тем, что, вообще, здесь происходило. Ему также было странно представить себе, как он будет жить потом, когда выберется из этого места, если, конечно, вообще, выберется. Но даже если вдруг все обернется самым лучшим образом, то что он будет делать, когда вернется в свою прежнюю жизнь? Чем займется? Очень тяжело и очень странно после какой-либо войны возвращаться в обыденность. С одной стороны, конечно, и приятно, и нужно, потому что это предполагает определенный отдых, который иногда бывает так необходим, но надо учитывать и то, что такие переходы — это ломка, это огромный стресс. После всего пережитого вернуться в будни — это совершенно другая жизнь, это как будто другой мир со своими законами. Придется первое время привыкать. Часто человек, переживший какую-либо войну, потом через какое-то время хочет вернуться на нее снова. Потому что, пребывая в состоянии покоя и благоденствия, он начинает понимать, что та его война, то, что он когда-то испытал — это и есть настоящая жизнь. Это и есть то, что действительно ценно и значимо. Война. Война, не как уничтожение других людей ради некой призрачной, толком не обоснованной цели, часто имеющей политический, экономический, эгоцентрический, или еще не понятно какой оттенок. А война, как борьба за свой мир, за то, что по праву принадлежит тебе, а не кому-то другому. Война в общем смысле этого слова. Когда наркоман со стажем в несколько лет, преодолевая невыносимые ломки, начинает бороться со своей зависимостью, бороться по настоящему — это тоже война. Когда мать-одиночка, имеющая нескольких детей на своих руках, без постоянного собственного жилья, работает на двух-трех работах, и еще пытается без мужа воспитать своих детей в соответствии с какими-то принципами морали, чтобы из них выросли нормальные люди, а не лидеры уличных банд — это тоже война. Но это и есть жизнь — та, которая действительно достойна уважения.
39.
Лиус шел не очень долго, но, испытывая постоянный страх и беспокойство, хоть и отвлекаясь в определенной степени на свои размышления, но, тем не менее, пребывая в состоянии некоторого напряжения, он немного не так воспринимал ход времени, как ему самому хотелось бы — ему казалось, что дорога тянется уже невероятно долго, как будто она, вообще, ведет в никуда. Но, наконец, он пришел к какому-то странному тупику. Как будто это был конец пути… А дальше ничего.
Перед Кварионом предстали густые заросли. Это были даже не деревья. Это были какие-то кусты, растущие как будто в форме некой невысокой арки, и скрывающие в своей глубине непроходимую, непроглядываемую, ужасающую своим холодом и какой-то невероятной плотностью, тьму.
Лиус попытался вглядеться в эту тьму. Не понятно, что он хотел там найти, но даже при прямом свете фонарика он не увидел ничего, кроме нескольких торчащих веток. Но там что-то было. Эти кусты пугали своей темнотой и безызвестностью, но они и что-то скрывали в себе. Что-то было за ними. Как будто это была всего лишь дверь, и в нее просто нужно было войти.
Лиус задумался. Неизвестно, что ждало его там, в этой темноте. Возможно, там таилась какая-то опасность. Возможно, это была ловушка. А, может быть, на самом деле там ничего и не было — просто природа сделала такой специфический рисунок, просто так проросли ветки.
Но нужно было проверить. И для этого существовал только один способ — нужно было войти туда.
Страшно.
Кварион повернулся и пошел обратно, опустив руки, в которых он держал фонарик и прибор навигации. Он сделал несколько шагов, затем резко развернулся назад и стремительно ринулся к этим кустам. Он совершил самый смелый прыжок в своей жизни, ожидая худшего, и, разорвав своим телом плотную стену листвы, пройдя сквозь нее, он вылетел на небольшую поляну, на которой так непривычно много было света.
Так странно было вновь оказаться на каком-то открытом пространстве.
Лиус посмотрел вверх. Черные облака застилали собой мертвое небо, но пропускали достаточно солнечных лучей, чтобы, выйдя из леса, можно было легко обходиться без дополнительных источников света.
Лиус оглянулся вокруг. Посреди поляны росло несколько высоких деревьев. Где-то там, между этими деревьями скрывалась человеческая жизнь.
Кварион побежал к этим деревьям. Он сразу же, без труда, отыскал пленников, которых должен был спасти — мать со своим ребенком девочкой-подростком — завернувшихся в какое-то одеяло, сидящих на корнях одного из деревьев. Он подошел к ним. Лицо девочки было бледным, как смерть и в каких-то ссадинах, ее синие губы дрожали, она пыталась согреться, но не могла, глаза были закрыты, ресницы подергивались. Лиус присел. Он нежно дотронулся своими руками до головы девочки.
