Наташа Мостерт - Сезон ведьмовства
Он заколебался. А зачем ему это? Маллинз вышвырнул его пинком, да и, скорее всего, опять ничего не получится. К чему продлевать агонию?
Вперед… в «скачок»… Нет. Габриель поставил блокировку и без усилий закрыл внутренний канал. С «Глазом бури» покончено. Какое облегчение, подумал он. Какое облегчение — знать, что под этой частью жизни подведена черта.
Он повернулся к стене и укрылся одеялом, заметив в темном небе за окном бледную полоску рассвета.
Тело Мелиссы Картрайт обнаружили одиннадцать часов спустя в хлеву одной из йоркширских ферм. Она умерла рано утром, на восходе солнца.
ГЛАВА 31
— Габриель, просыпайся.
Фрэнки легонько потрясла его за плечо.
Он поднял голову с подголовника автомобильного сиденья и сощурился. По дороге в Оксфорд он уснул, и теперь шея сильно затекла. Лоб, прижатый к стеклу, замерз и онемел.
Габриель открыл дверцу машины, в лицо ему ударил ночной холод. Он выдохнул, и губы окутало облачко призрачного пара. Немного постоял, разглядывая дом. За исключением новенького сарайчика в саду, все осталось точно таким же, как тринадцать лет назад.
— Идем.
Фрэнки взяла его под руку.
Пока они шагали по садовой дорожке к дому, на крыльце вспыхнул свет и парадная дверь открылась. На порог вышел высокий человек в вытертой домашней куртке из замши, фланелевых брюках и теннисных туфлях.
Габриель остановился. На мгновение повисла тишина, потом человек на крыльце махнул рукой:
— Заходите.
Чуть помешкав, Габриель и Фрэнки вошли в дом и закрыли за собой дверь.
Внутри также ничего не изменилось. Знакомые обои с ворсистым рисунком в прихожей… В гостиной — многочисленные фарфоровые статуэтки, прелестные пастушки и румяные ангелочки, уйма книг и журналов. Слабые лампочки под пыльными абажурами цедили тусклый желтый свет.
Хозяин дома, напротив, сильно постарел. Кожу избороздили морщины, волосы поредели. Он слегка прищелкивал языком и постоянно шевелил губами. Александр Маллинз носил старомодную вставную челюсть!
Тем не менее за стеклами продолговатых очков сверкали все те же холодные пронзительные глаза, а голос, пусть и утративший аристократическую сочность тембра, звучал по-прежнему резко.
— Итак, вы здесь. Что вам нужно?
* * *Габриель предоставил говорить Фрэнки. Та отлично справилась, подробно изложила факты в хронологическом порядке, без всяких эмоций и домыслов. Именно так много лет назад Маллинз учил их описывать результаты выхода в «скачок». Фрэнки отнеслась к его наставлениям со всей серьезностью, мрачно усмехнулся про себя Габриель, учитель должен быть доволен — никаких лирических отступлений или субъективных оценок.
Когда Фрэнки закончила, Маллинз обратил взор на Габриеля.
— Так. И чего же ты от меня хочешь?
— Александр…
Фрэнки подалась вперед в кресле. Он оборвал ее резким жестом.
— Я пришел к вам за помощью, — выдавил Габриель.
— За помощью… — тихо повторил Маллинз.
Пауза. Габриель вдруг осознал, что его руки сжались в кулаки, и усилием воли заставил себя расслабиться.
— Боюсь, я мало чем могу помочь, — произнес Маллинз и, помолчав, добавил: — Мне никогда не встречались индивидуумы, наделенные таким мощным даром дистанционного видения, как эта женщина.
Эта женщина. Минналуш. Падший ангел.
— Ясно, что она обладает исключительными способностями, — продолжил Маллинз. — За все годы исследований я никогда не сталкивался с дальновидящими, которые могли бы нанести человеку физический ущерб, просто совершив «скачок» в его разум. — Он нахмурился. — Это действительно необычно. Лично я не могу объяснить данный феномен.
— Она ведьма, вот и все объяснение, — хрипло сказал Габриель.
— Ведьма? — саркастично повторил Маллинз.
— Да. — Габриель старался сохранить ровные интонации. — Очень сильная чародейка, которая превратила свой врожденный талант — дар дальновидения — в смертельное оружие.
— Каким образом?
— Она занимается алхимией. Иначе, высшей магией.
В гостиной надолго воцарилось молчание, затем Маллинз махнул рукой, словно отгоняя что-то неприятное.
— Боюсь, у меня недостаточно знаний, чтобы углубляться в сферу эзотерики. Предлагаю проанализировать факты. Женщина, наделенная даром видеть на расстоянии, очевидно, пользуется им, чтобы вызывать патологические изменения в здоровом мозге других людей. Ни о чем подобном я раньше не слышал, поэтому теоретических и практических данных у меня нет, как нет и готового средства противодействия.
— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — тихо проговорила Фрэнки.
— Давайте разложим проблему на составляющие. Вопрос: можно ли препятствовать атакам на разум Габриеля? Ответ: да, он умеет блокировать удары. Вопрос: надежна ли эта защита? Ответ: нет, поскольку при блокировке он всякий раз получает физическую травму.
— Значит, мне просто нужен другой способ защиты, — сделал вывод Габриель.
— Это отнюдь не просто.
Маллинз снял очки и протер стекла о рукав куртки. Габриель хорошо знал эту манеру своего наставника, означавшую, что тот сосредоточенно обдумывает проблему. Хорошо уже, что вопрос заинтересовал старика и тот уделил ему серьезное внимание. Фрэнки как раз и рассчитывала, что профессиональное любопытство Маллинза возьмет верх над личной неприязнью.
Александр Маллинз водрузил очки обратно на переносицу и устремил холодный взгляд на Габриеля.
— Опиши, что ты испытываешь во время ментальной атаки.
— Чудовищную сенсорную перегрузку. Такое ощущение, что кто-то вываливает на меня огромный мусорный контейнер, полный хаотичных образов и звуков. Меня словно накрывает снежной лавиной, причем все происходит с невероятной быстротой, так что картинки сливаются в безумный калейдоскоп и я ничего не могу разобрать. Каждый раз я боюсь, что это никогда не закончится, а когда блокирую удар, моя голова чуть не разваливается на куски. Боль… очень сильная. — «Невыносимая», пожалуй, было бы точнее, но Габриель знал, что Маллинз сочтет дурным тоном употребление столь эмоционального определения.
Некоторое время все трое молчали, затем Маллинз медленно произнес:
— Дворец памяти. Думаю, решение следует искать именно там. Как я понял, он представляет собой гигантское хранилище данных.
Габриель кивнул.
— Полагаю, с помощью дистанционного видения эта женщина перекачивает содержимое дворца памяти в твое сознание.
— То есть сбрасывает все, что есть у нее в голове, непосредственно в голову Габриеля? — вмешалась Фрэнки.
