Лайон Де Камп - Врата времени
Итак, фиксы были реальны, Изаер — тоже. Их уничтожение и слава героев-разрушителей также были почти реальностью.
Командирский мост был значительно прохладнее, чем кают-компания, но жара еще ощущалась, так что я все равно взмок. Хоат терпеливо ждал, сидя перед контрольной панелью и тихо жужжа при этом. Закодированное сообщение всегда посылалось в сопровождении жужжания. Каналы связи между кораблями были надежными, как каменная кладка замка, схваченная кремниевым раствором. Как только я поднялся на мост, все это жужжание в металлической шкуре с изменяющейся температурой тела обернулось ко мне лицом.
Черты древнего образа, сохраненные на сотни лет, словно насмехались над дюжиной пережитых поколений в то время, как мне суждено было довольствоваться лишь одним.
— Человекоподобный имеет для тебя необычное сообщение, — сказал Хоат. Он всегда говорил о себе в третьем лице. Голос его вибрировал, как при прямой трансляции. Сейчас пилот походил на безумца и мало чем напоминал того сосредоточенного биоробота, каким он был на самом деле.
— Слушаю, — холодно сказал я. Мне и раньше приходилось получать сообщения от него, поэтому Хоат только коротко кивнул в ответ, и его металлические щеки растянула гримаса.
— Это приказ Высшего Руководства.
— Мне это уже известно. Ты что-то говорил о мирном урегулировании?
Глаза Человекоподобного чуть сузились — это должно было означать глубокое механическое раздумье. Андроиды и биороботы почти не обладали мимикой лица, и подобное проявление чувств не укладывалось в рамки привычного.
— Есть предложение о сохранности миллионов жизней фиксов, — сказал биоробот, качнув головой. Стены осветились, выдавая месторасположение фиксов на планете Изаер.
— Руководству хорошо известно, что фиксы скорее погибнут, чем покорятся. Они откажутся пожертвовать частью населения, предпочитая гибель всей расы, дабы не подорвать свою веру. Высшее Руководство не желает, чтобы фиксы явились примером подражания для остальной Галактики. И было внесено оптимальное решение, чтобы как-то оправдать наши акции в глазах союзников.
Я позволил про себя улыбнуться. Достойное и Высокое Руководство заботится о своей репутации? Ну и дела!
— И знаешь, к какому решению пришли Высшие?
Хоат выжидающе уставился на меня, словно это я, а не сам пилот задал вопрос.
— Ты должен отправиться туда один, — продолжил он. — Вступить в контакт с местным региональным правителем, которого избрало Высшее Руководство. Предложишь ему альтернативу: смерть или небольшое количество фиксов для наших экспериментов. Добавишь также, что он и его родственники избегут неприятностей, и, кроме того, им гарантируется полная сохранность имущества. Высшему Руководству прекрасно известна финансовая заинтересованность на этой планете.
— Подкуп, — заключил я.
Лицо Хоата словно вытянулось от моих слов.
— Зачем лгать, изворачиваться?.. Мы просто уничтожаем своих врагов, Человекоподобный! Но не идем ни на какие компромиссы с ними!
Духота нижних палуб нашла какую-то лазейку к мосту. Хоат подкрутил что-то для корректировки нормальной температуры. Я испытывал неприязнь к биороботу, а заодно к Высшему Руководству и прочим людям. К пилоту, впрочем, меньше, так как не Хоат составлял приказы о “передышке” для проведения серии безнадежных генетических опытов.
— Как зовут губернатора, с которым мне предстоит встретиться? — спросил я.
На одном из экранов появилось изображение фикса мужского пола, сорокалетнего возраста. Хоат ткнул пальцем в описание:
— Губернатор Немлер Майт. Один из политических лидеров выжившего населения фиксов. Встреча должна состояться в Лосопском Медицинском Институте. Руководство считает, что это наиболее подходящее место для контакта. Придется быть предельно убедительным, чтобы Немлер согласился с нашими доводами. В противном случае, если он откажется…
— Я прикончу его, — оборвал я, не желая больше ничего слышать. — Но каким образом я выберусь оттуда после того, как убью губернатора? Ты машина, а я — человек. Так почему именно я должен рисковать собой?
Пилот равнодушно пожал плечами, как это обычно делают люди:
— Ты — гуманоид, — подтвердил он. — Я — робот и представляю ценность. Вот ты — нет. Я могу послужить еще сотни лет, а ты умрешь, самое большее, через шесть-семь лет. Было бы глупо отправлять того, кто нужнее…
Жаркая волна духоты обрушилась на меня, как только я покинул мост. Но температура мало меня заботила. Ненависть бушевала во мне жарким пламенем, реальность нелепой гибели никак не покидала моего сознания. Заснуть навеки и не проснуться — страшная вещь для всех живущих. Для меня — тем более.
Но ненависть пересилила страх смерти, и я еще долго упивался этим чувством. И был поистине счастлив.
Ну вот, наконец Изаер. Я находился в пределах периметра Дизы, самого крупного из городов провинции Гиаморан и одного из немногих населенных пунктов с остатками фиксов.
Диза представляла собой тлеющие руины, над которыми кружили самолеты. Я был очевидцем одной из самых жестоких бомбардировок — это были бомбардировщики с моего корабля, которых я впервые видел в действии. Прочные керамические жуки, словно изогнутые лезвия бритвы, пикировали вниз, осыпая синими личинками бомб остатки обреченной расы. Клубы черного маслянистого дыма поднимались со всех сторон, и то, что когда-то считалось архитектурным гением фиксов, представляло собой груды искореженного металла, тлеющего пластика и обугленных каркасов.
Каменные лоскутья покачивались в перепутанной арматуре, одно из этих гигантских сооружений рухнуло неподалеку от того места, где находился я. Поверженный великан рухнул на землю, издавая стон предсмертной агонии, выброс гигантского оранжевого пламени и белых трассеров завершил муки здания. Земля содрогалась у меня под ногами, и я был вынужден опуститься на колени. Я даже не пытался укрыться от шрапнели, которая свистела над головой, или убежать от самолетов, ревевших неподалеку.
Бомбардировщики покачивали крыльями, давая понять, что узнали опознавательные знаки моего челнока. Я поднялся с колен, переполненный гордостью и благоговением от увиденного спектакля военных действий. Колоссальный масштаб разрушения, нагромождение руин и трупов, запах истекающей кровью цивилизации — все это было нашим искусством, наследием культуры живых мутантов, которые нанесли визит в этот чуждый мир. Это была моя стихия, моя территория, мой рай…
Фикс появился совершенно неожиданно. Я выбросил руку вперед и, не раздумывая, выстрелил ему между глаз. Брызги крови и мозгов полетели в воздух, а фикс моментально опрокинулся навзничь. Вслед за ним появилась вторая фигура, машущая руками над головой — универсальный жест капитуляции. На ней был серый маскировочный комбинезон и тяжелые черные ботинки. Фикс отскочил назад в укрытие, задев труп соотечественника. Новый взрыв потряс землю. Фикс споткнулся и заорал, стараясь перекричать грохот взрывов и обвалов:
