Владислав Женевский - Запах (сборник)
И сама эта громада неохваченного, неизученного, незамеченного доказывает: даже если русский хоррор и не выступает пока единым фронтом, это безоговорочно живой и сложный организм, который меняется с каждым годом, растет и крепнет.
И приглядывает за вами, даже если вы об этом не подозреваете…
Примечания
Этот сборник мы начинали готовить вместе с Владиславом Женевским в 2015 году, а заканчивали работу, увы, уже без него. Читателю следует знать, что не все вошедшие в итоге в книгу «Запах» тексты сам автор изначально видел в сборнике. В частности, это касается некоторых относительно ранних произведений («Веки», «Жар», «Она», «Зевака» и другие). Однако мы взяли на себя такую ответственность для того, чтобы, насколько это сейчас возможно, как можно более полно представить творчество нашего друга максимально широкому кругу читателей.
Весьма условно, но все-таки творчество Женевского можно хронологически разделить на два периода, отделенных друг от друга несколькими годами простоя (писательского «затыка», как с легкой руки Стивена Кинга стало принято называть подобные творческие кризисы, вызванные объективными и субъективными причинами, и как это бесплодное безвременье называл в том числе и сам Влад). В этой книге произведения в общем и целом расположены в порядке их написания (сначала те, которые относятся к первому этапу творческой активности, затем более поздние). Исключение составляют стихи, которых у автора наберется на отдельный сборник и которые все были написаны в молодые годы. Здесь мы привели лишь несколько в качестве иллюстрации и дополнения к прозе, равно как и к литературному портрету самого их автора.
Творчество Женевского достойно отдельного изучения и осмысления, в том числе профессиональными литературоведами, филологами, учеными. Первый его период – это годы «писем в пустоту», когда жанр хоррор в русскоязычной литературе не почитался, а молодые писатели, пробующие себя в нем, не были сколько-нибудь востребованы. Авторы (не только Женевский) вынужденно либо писали «в стол», для себя и таких же, как они сами (так поступал, в частности, и Владислав), либо пробовали добиться признания в других жанрах (по этому пути шли, например, ныне признанные мастера рассказа ужасов Александр Матюхин и Дмитрий Тихонов). Творческая активность Женевского и ряда других писателей (Андрей Сенников, Александр Подольский, тот же Тихонов) в этот период связана, очевидно, со становлением и первыми шагами литературного общества «Тьма»: имевшие отношения к этому литобъединению люди получили возможность общаться, развиваться и развивать любимый жанр в надежде (вспомним классика, подметившего: «надежды юношей питают»), что со временем он получит заслуженное признание.
Чаяния этого поколения хоррор-авторов, однако, оправдались далеко не сразу, что, возможно, и стало для многих из нас причиной некоторого творческого кризиса. Отдельные писатели (например, Борис Левандовский) сознательно и полностью отошли от дел, устав вести, как им казалось, безнадежную борьбу за место под солнцем русской литературы. Другие, в том числе и Женевский, просто стали значительно реже писать или дописывать начатое.
Стоит заметить, что пусть признание к ним и пришло поздно, но в те годы Женевский написал некоторые из лучших своих вещей – миниатюру «Веки», новеллы «Никогда» и «Идолы в закоулках». Сам он в 2015 году говорил, что ТАК он уже не пишет, однако внимательный, чуткий читатель без труда обнаружит общие «родовые» черты помянутых рассказов и более поздних, таких как «Запах» или «Бог тошноты».
Второй и очень успешный этап творческой активности писателя пришелся на 2010-е годы (более точно – на 2013–2015 гг.) и связан с двумя важными, хотя и имеющими совершенно разный эмоциональный окрас изменениями как в жизни Владислава, так и в жизни всего отечественного хоррор-сообщества.
К 2014 году русская литература мистики и ужасов начала постепенно прорывать незримую «блокаду» и добиваться неожиданных успехов. Первоначально в форме палп-фикшен (серия книг «Александра Варго»), затем в формате антологий серии «Самая страшная книга», дополняемых изданиями в иных сериях. Неожиданно оказались востребованы как старые, так и новые произведения Женевского. Его прозу начали издавать, его рассказы стали получать номинации на различные литературные премии. То, от чего прежде издатели и редакторы, как правило, брезгливо открещивались – фи, неформат, – смогло заинтересовать читателей.
И в то же время у Владислава была обнаружена опухоль головного мозга. За эти годы он перенес несколько тяжелых операций, несколько раз находился на грани жизни и смерти. Он старался смотреть на все оптимистично, но, рискуя жизнью и проходя через великие трудности, конечно, не мог не понимать, не ощущать предельно остро всю бренность бытия. Если бы Женевский не начал снова активно писать… это было бы предательством в отношении самого себя и своего дара.
В этот период были написаны «Запах», «Искусство любви», «Бог тошноты», «В глазах смотрящего», «Ключик», «Мед» и «Kom» – последний рассказ Женевский считал лучшим своим произведением (и мы даже хотели в его честь назвать этот сборник). Параллельно автор не то чтобы отходит от хоррора как такового, но открывает для себя направление weird, «странную литературу», которое считает наиболее близким его собственному творчеству.
За пределами этого сборника оказалось несколько ранних ученических работ (включая так называемые фанфики, которые Женевский писал на специальные конкурсы, проводящиеся среди поклонников Кинга), а еще – огромное количество публицистики: как критик, библиограф и рецензент Владислав получил признание гораздо раньше, чем в ипостаси литератора. По понятным причинам не вошли сюда и переводы, сделанные им, а это несколько романов, немало рассказов, много интервью с зарубежными мастерами. Мы включили в качестве своеобразного послесловия или бонуса к основному содержанию лишь одну, но, пожалуй, самую значительную работу Женевского-публициста, историка литературы, – эссе (или, если угодно, доклад) «Русский хоррор в литературе», вещь не только выдающуюся по части информативности и ширине охвата темы, но и в чем-то программную, где автор ненавязчиво высказывает свои взгляды на жанр и его проблематику.
Прекрасно понимая всю неполноту охваченного материала, искренне надеемся и верим, что будут и новые книги, что первое собрание сочинений Владислава Александровича Женевского не станет последним.
Примечания
1
Пер. М. Гаспарова.
