Стефани Майер - Полуночное солнце
— Будь что будет, — сказала она. — Я не против побыть с тобой наедине.
Ещё бы — ведь её инстинкты работали задом наперед.
— Так я и думал, — вздохнул я. — Но тебе надо было бы поставить Чарли в известность.
— С какой стати мне это делать? — спросила она почти с ужасом.
Я рассерженно уставился на неё. Мне никак не удавалось полностью подавить неприятные пророческие картины, они туманили и кружили мне голову.
— Чтобы дать мне хоть какой-то стимул вернуть тебя обратно, — прошипел я. Уж столько-то она может мне дать — хотя бы одного осведомленного человека! Это заставит меня быть осторожным.
Ведь не из пустой же прихоти Элис навязала мне это кошмарное знание именно сейчас!
Белла проглотила комок в горле, потом надолго задержала свой взгляд на моём лице. Что она видела?
— Думаю, что стоит попытать счастья, — наконец вымолвила она.
Ух! Она что — из тех, кто получает удовольствие, рискуя собственной жизнью? Этакий заряд адреналина?
Я покосился на Элис, та ответила предостерегающим взглядом. Сидящая рядом Розали испепеляла меня взорами, но мне было всё равно. Пусть потешится и превратит мою машину в груду искорёженного железа. Это лишь механическая игрушка.
— Давай поговорим кое о чём другом, — внезапно предложила Белла.
Я вернул свой взгляд туда, где ему больше всего хотелось быть — к её лицу. И как она может пренебрегать тем, что действительно важно? Как ей удаётся закрывать глаза на то, что я — монстр?
— Давай. О чём?
Видимо, Белла собиралась обсудить ещё что-то, относящееся к вампирской мифологии. Она стрельнула глазами влево-вправо, будто проверяя, не подслушивает ли нас кто-нибудь. На секунду её взгляд замер, тело застыло... Потом она вновь посмотрела на меня.
— Зачем вы отправились в этот... как его... Гоут Рокс на охоту? Чарли сказал, что это не очень-то подходящее для прогулок место. Медведей многовато.
Вот рассеянная. Говорю же: на самое важное — никакого внимания. Я посмотрел на неё, выгнув бровь.
— Медведи? — ахнула она.
Я криво усмехнулся. Дошло, наконец. Ну хоть это-то заставит её воспринимать меня всерьёз? Или надо напугать её ещё чем-нибудь похлеще?
Она постаралась придать лицу спокойное выражение.
— А ты знаешь, что сезон охоты на медведей ещё не начался? — спросила она, сурово сощурив глаза.
— Если бы ты внимательно читала закон, то заметила бы, что он говорит об охоте с оружием.
Опять на мгновение лицо вышло у неё из повиновения. Глаза вытаращились, а рот открылся.
— Медведи? — Правда, на этот раз вопрос прозвучал не как потрясённый вздох, а как вдумчивое размышление.
— Эмметт больше всего любит гризли.
Я не отрывался от её глаз, наблюдая за произведённым эффектом.
— Хммм… — протянула она, уставившись в тарелку с едой. Видимо, вспомнив, что хорошо бы покушать, она взяла кусочек пиццы, задумчиво пожевала, запила колой... И наконец вновь взглянула на меня.
— Та-ак... — сказала она, — а ты кого предпочитаешь?
Я растерялся. Наверно, можно было бы и догадаться, что она об этом спросит, а я вот... Белла вечно ка-ак преподнесёт что-то неожиданное...
— Горных львов — пум, — резко бросил я.
— А, — как ни в чём не бывало сказала она. Сердце её билось ровно, невозмутимо, словно мы обсуждали любимые рецепты из бабушкиной поваренной книги.
Ну и ладно. Если ей хочется вести себя так, будто всё это в порядке вещей...
— Конечно, мы должны бережно относиться к природе и стремиться не наносить вреда окружающей среде чрезмерной, неразумной охотой, — начал вещать я, изображая лектора из Бюро по распространению ненужных знаний. — Мы сосредоточиваем наши усилия на тех регионах, где переизбыток хищников. Если надо, едем за много миль. Здесь, в округе полно лосей и оленей, они тоже сойдут в качестве обеда. Но с едой так весело помериться силами! А с оленями какое веселье...
Она слушала с выражением вежливой заинтересованности, кивая головой и поддакивая. Я не выдержал и прыснул.
— Да, действительно, — умиротворённо прошептала она, — какое веселье... — и взяла ещё кусочек пиццы.
— Ранняя весна — любимый медвежий сезон Эмметта, — продолжал я лекцию. — Гризли ещё только отходят от зимней спячки, поэтому они чрезвычайно раздражительны и никому не дают спуску. Как раз то, что надо.
Прошло семьдесят лет, а Эмметт по-прежнему мстил всем медведям за свой проигрыш в первой схватке.
— Конечно, нет ничего смешней разозлённого заспанного гризли, — согласилась Белла, торжественно кивнув головой.
Я опять прыснул. Лекция, как и ожидалось, не возымела действия. Не мог я постигнуть её спокойствия! Должно быть, оно напускное.
— Скажи мне, что ты на самом деле думаешь, пожалуйста, скажи!
— Пытаюсь представить себе это — и не могу, — сказала она, и на меж глазами у неё пролегла морщинка. — Как вы охотитесь на медведя без оружия?
— О, у нас есть оружие, — сказал я и оскалил все свои зубы в широченной сверкающей улыбке. Я ожидал, что она в ужасе отшатнётся, но она даже не вздрогнула и лишь неотрывно смотрела на меня. — Только такого оружия они не учитывали при написании законов об охоте. Если ты когда-нибудь видела по телевизору нападение медведя, то... манера охоты Эмметта точ-в-точь такая же.
Она бросила взгляд в сторону стола, где сидели мои родственники, и поёжилась.
Ну, теперь, похоже, дошло. И тут я принялся смеяться над самим собой, потому что другая часть моего существа жаждала, чтобы Белла оставалась в неведении.
Когда она сейчас смотрела на меня, то в её тёмных, широко раскрытых глазах можно было утонуть.
— А ты — ты тоже похож на медведя? — затаив дыхание спросила она.
— Больше на льва. Во всяком случае, так говорят. — Я с трудом сохранял бесстрастность. — Должно быть, наши предпочтения не случайны.
Уголки её губ слегка шевельнулись.
— Должно быть, — повторила она. Голова её склонилась набок, а глаза вдруг вспыхнули непреодолимым любопытством.
— Как бы мне хотелось это увидеть!
Чтобы представить себе этот кошмар, не нужны были видения Элис — достаточно было и простого воображения.
— Не может быть и речи! — рявкнул я.
Она отшатнулась. Её глаза — перепуганные и растерянные, не отрывались от меня.
Я тоже откинулся на спинку стула, желая отстраниться от неё как можно дальше. Она никогда этого не увидит. Или?.. Нет, она совсем не помогает мне сохранить ей жизнь!
— Слишком жуткое зрелище для меня? — допытывалась она. И хотя голос её звучал ровно, сердце неслось вскачь.
— Если бы только это! Я тогда показал бы тебе всё сегодня же ночью, — процедил я сквозь зубы. — Здоровая доза страха тебе бы никак не помешала, наоборот, вставила бы тебе мозги на место.
