Алия Якубова - Дети ночи: Печать Феникса
– Что-то случилось?
– Лазель, уф. Это ты! А я не заметила, как кто-то вошел.
– Не удивительно, учитывая твою погруженность в себя. И в чем причина такого состояния, позволь поинтересоваться?
– События развиваются по наихудшему сценарию.
– Правда? - Лазель села рядом, положила ладонь на крепко сцепленные руки подруги и, чуть сжав их, предложила, - Рассказывай.
– Имхотеп дал свою кровь Полине, а сегодня возжелал со мной поговорить, и заявил, что хочет забрать ее, понимаешь, - Алекса судорожно сглотнула и нервным жестом заправила за ухо выбившуюся прядь. Лазель погладила ее по руке, и этого оказалось достаточно, чтобы вампиршу прорвало. И она рассказала все, как было. Даже почти дословно передала разговор с главой клана Феникса. Закончив, она откинулась на спинку дивана и проговорила, прикрыв глаза, - Хуже всего - я не могу воспрепятствовать Имхотепу. У меня нет ни таких сил, ни возможностей. Полина его клана.
– Я хорошо тебя понимаю, - пыталась успокоить подругу Лазель. - И после того, что ты рассказала, вовсе не уверена, что Имхотеп может дать больше, чем возьмет. Он гоняется за призраком.
– Как бы ясно мы это не понимали, это не поможет отвести беду. Я даже вызов ему бросить не могу!
– Это ничем не поможет, - согласилась Лазель.
– Наверное, я где-то не досмотрела, раз Полина оказалась такой беззащитной в круге любящих ее людей. Я не могу придумать, какие силы могут заставить Имхотепа отступиться! Какая связь может оказаться сильнее…
– Семейная, - едва слышно ответила глава клана Инъяиль, задумавшись.
– Что, прости?
Вампирша ответила не сразу, словно что-то прикидывая, но, решившись, заявила:
– Ты права, Полине не стоит переходить в дом Имхотепа. Это может привести к катастрофе. А семейные связи все же крепче. Так что выход, пусть и не самый лучший, но есть.
– Какой? Это возможно?
– Да, хоть и не без труда, ведь я с такими железными аргументами отшила Тутанхамона! И тут же выбрать другого феникса… Это, определенно, вызовет множество вопросов. И почти наверняка нам придется пройти через процедуру опознавания союза.
– В смысле?
– Что-то вроде того, как раньше на всеобщее обозрение вывешивали простыню с девственной кровь после свадьбы, только не так… грубо. Через день после объявления о состоявшемся союзе, мы должны предстать перед двумя вампирами-свидетелями, которые в письменной форме подтвердят состоялся ли этот самый союз. То есть переспали мы или нет. Ты же знаешь, мы это хорошо чуем, даже просто стоя рядом.
– Как… унизительно.
– Не спорю, но такова традиция в спорных случаях.
– И ты готова пойти… на такое?
– Так мы сможем спасти Полину, почему нет?
– Но такие сложности… Может, поэтому Имхотеп и одобрил сватовство Тана?
– Хм… вполне может быть. Не удивлюсь, если он просчитал и этот ход. Возможно, думает, что Полина не согласиться на спасительный союз на таких условиях.
– Не исключено, конечно…
– Я так не думаю, - возразила Лазель. - К счастью, Полина не испытывает ко мне неприязни или отвращения, наоборот - симпатию. Так что союз возможен даже на таких условиях.
– Сможешь ее… уговорить?
– Даже соблазнить, если надо, - почти улыбнулась вампирша, правда глаза оставались более чем серьезными.
– Ты не шутишь…
– Такими вещами - ни за что! Раз союз не сможет быть фиктивным, то я никому не дам повода усомниться. И сделаю все возможное, чтобы Полина не страдала.
На этом можно было вздохнуть с облегчением, но для этого у Алексы имелось слишком большое чувство социальной справедливости. Поэтому, придвинувшись чуть ближе, она спросила:
– Но… как же ты сама?
– Я? - какая-то грустная усмешка. - Сейчас речь не обо мне. Это наш единственный выход. И вряд ли найдется еще могущественный вампир, которому ты могла бы доверить Полину.
– Нет, но…
– Вот именно. Не волнуйся, это не самое ужасное решение в моей жизни. И даже не ужасное вовсе. Мне нравиться Полина. Милая девочка.
– Но союз так сильно свяжет вас… как же твой клан?
– Они поймут. К тому же, инъяильцы придерживаются свободных союзов. Когда придет время, я могу завести наследника от кого угодно. Так что мой клан защищен.
– Понятно, - и как бы между прочим, - Ты ведь не любишь Полину.
– Нет. Но она мне симпатична. Этого хватит.
– Но как же…
– Я что-то не пойму, кого от кого ты пытаешься защитить? - усмехнулась Лазель.
– Вас обеих, - ответила Алекса, пряча глаза. - И я не хочу никаких невосполнимых жертв. Если они нужны, уж лучше их принесу я.
– Но ты не всемогущая.
– Бывают моменты, когда я очень жалею об этом, - еще один вздох.
– Не стоит, - пальцы Лазель переплелись с пальцами подруги. - Ты же понимаешь, что это оптимальный выход.
– То-то и оно! Но я не имею права просить о подобной услуге. Особенно тебя!
– Почему?
– Потому что… - начала было говорить Алекса, и затихла, не в силах продолжить. Но Лазель и так все поняла. Легкий поцелуй и слова:
– Все не так мрачно, как ты пытаешься представить. Я же уже говорила, что не собираюсь становиться великомученицей. Да, нам придется жить с Полиной вместе, да, будем спать, во всяком случае, чтобы подтвердить действительность союза. А все остальное останется на усмотрение нас двоих.
Алекса попыталась улыбнуться этим словам, но вышло как-то не очень убедительно. Тогда глава клана Инъяиль заметила:
– Так или иначе, но мы приобретаем гораздо больше, чем теряем.
– Да, но это не делает выбор легче.
Лазель пристально всмотрелась в подругу, потом заключила:
– Мне кажется, что тебя еще что-то беспокоит.
– Нет… не думаю.
– А мне кажется, что так.
Алекса подавила в себе желание зажмуриться, и проговорила:
– Мне кажется, наша дружба не принесла тебе ничего, кроме неприятностей, - быстро сказать и застыть, как каменное изваяние.
– С чего ты взяла? - удивленно вскинула бровь Лазель, стараясь поймать взгляд вампирши.
– Ну… Из-за меня у тебя душа не на месте. Тогда, когда мы познакомились… не стоило мне настаивать… Потом Сергей… Ты чуть не умерла тогда, и опять же из-за нас. И вот сейчас…
– Ерунда! Все не так ужасно, как ты пытаешься представить. Та ночь в Петербурге… это было замечательно! Я никогда не жалела об этом! - "а жалела о том, что ушла" - добавила она уже про себя. - Если бы не ты, Сергей был бы мертв, хотя это вряд ли принесло мне успокоение. Месть - священный долг. Но я простила его. Нет ничего, в чем я могла бы винить тебя. И сейчас… все нормально.
– Прости, но мне сложно в это поверить.
