Сергей Пономаренко - Проклятие скифов
Пора было подумать о ночлеге, но Олег решил вначале заехать к жене Рыкова, а уж потом думать, где переночевать. В крайнем случае проведет еще одну ночь на сиденье автомобиля — это его не пугало. К тому же найти безопасное пристанище для четырехколесного друга было гораздо сложнее, чем для себя.
Элеонора была дома и не удивилась приходу Олега. На этот раз она пригласила его войти. Квартира оказалась малогабаритной «двушкой», со стандартным интерьером советских времен: полированная «стенка» с хрусталем и сервизами за стеклом, раздвижной стол с цветастой скатертью и пустой вазой из многоцветного чешского стекла, мягкие стулья, обтянутые полиэтиленом, чтобы не протиралась обивка. Везде царили порядок и чистота, лишь две огромные, набитые до предела сумки на мощной «кравчучке» вносили некоторый диссонанс.
— Собралась в Румынию на заработки, да вот исчезновение Вени поломало планы, — поймав взгляд Олега, пояснила Элеонора. — Нет у меня дома у моря, чтобы сдавать жилье, поэтому приходится выкручиваться. Провожу занятия в кабинете ЛФК[62] в местной больнице, делаю массаж, но все равно денег не хватает. У Вени я зарплату даже не спрашивала — лишь бы у меня денег не просил.
«Интересный тип этот Веня. В Киеве его содержала Фролова, здесь — жена, так он еще и любовницу имеет, которая ради него на смерть пошла». Воспоминание о самоубийстве музыкантши вызвало у Олега неприятное чувство, словно он был виноват в ее смерти.
— Зачем вам такой муж? Денег не приносит, по бабам шляется — не возражайте, знаю наверняка. А вы эффектная женщина, и поклонники у вас есть. Видел, как вас увезли на BMW.
— Это не поклонник, а клиент — Леня Лобов. Прошлой зимой лежал с радикулитом, так я ему массаж делала. Зимы у нас мерзкие — пронизывающий ветер и сырость. Когда радикулит его прихватывает, вспоминает обо мне, а так может и не поздороваться. Крутой очень.
— Чем же он крут?
— Переехал к нам несколько лет тому назад из Киева, говорят, там деньги делал неплохие не совсем законным способом, но кому-то перешел дорогу и сбежал сюда. Скупил несколько кафе, частных гостиниц, имеет казино — у нас это тоже сделать непросто, а он смог. Дела идут успешно, деньги гребет лопатой, купил моторную яхту под панамским флагом. Мотается по морям: сегодня в Черном, а завтра — в Средиземном море. Вот такой он человек.
— У него проблемы со спиной? Когда он битой махал, то не был похож на больного человека.
— Нет. Просто он, увидев меня, вспомнил, кто я такая, и решил угостить мороженым с шампанским. По своим каналам пообещал узнать о пропавшем Вене, а у него возможности — не то что у местной милиции.
— Бывает и такое, — согласился Олег. — Но не кажется ли вам странным, что он вдруг о вас вспомнил?
— Не кажется! — излишне резко бросила Элеонора. — А вам какое до этого дело? Уж не собираетесь ли в ухажеры ко мне?
— С удовольствием бы, но я на работе. Что-нибудь слышно о вашем пропавшем супруге?
— Ничего. Хотя… Дошел до меня слушок, что видели его в Ялте с одной перезревшей красавицей. — И она с горечью констатировала: — Сколько волка ни корми…
— Сегодня на работе повесилась Тамара Леонидовна.
Элеонора вздрогнула и испуганно посмотрела на Олега.
— Что вы сказали?! Тамара умерла?!
— Свела счеты с жизнью.
— Боже мой! — Элеонора схватилась обеими руками за голову. — В это трудно поверить…
Раздался телефонный звонок, и Элеонора тут же подняла трубку.
— Здравствуйте… Да вот только перед вашим звонком мне сообщили. Какой ужас!
Элеонора с телефоном на длинном шнуре перешла в смежную комнату и плотно закрыла за собой дверь, так что Олег больше ничего не услышал. Но ему недолго пришлось скучать — Элеонора вернулась в комнату очень расстроенная, а глаза у нее были покрасневшими и мокрыми от слез. Она сразу подошла к шкафу со стеклянными дверцами и достала оттуда бутылку водки и две хрустальные рюмки.
— Я за рулем, — запротестовал Олег.
— Вы ее утром застали, разговаривали? — глядя на него в упор, спросила Элеонора.
— Так, перебросились несколькими фразами.
— Иногда и слова достаточно, чтобы уничтожить человека, — задумчиво произнесла Элеонора.
— Ни о чем таком мы не говорили. Я лишь расспросил ее о вашем муже.
— Неважно, что повлияло на ее решение. Она — там, а мы — здесь и просто обязаны ее помянуть, пока ее чистая душа где-то рядом. Возможно, она сейчас наблюдает за нами. — Вдруг Элеонора испуганно вытянула руку за плечо Олега. — Во-он, видите — она! Высматривает!
Олег резко обернулся в указанном направлении, но никого не увидел, зато услышал хриплый смех Элеоноры. Он с удивлением посмотрел на нее и увидел на ее лице лишь печаль. Женщина подняла рюмку.
— Поминать нужно водкой — она больше всего соответствует горечи утраты. Я уверена, Тамара, что ты попадешь в царствие небесное! Пусть земля тебе будет пухом! — и Элеонора залпом осушила рюмку. Олег только пригубил.
— Тамара была очень одинока, у нее в жизни были лишь любимая работа и любимый человек — Веня! А он — свинья, только пользовался ею.
Олегу было странно слышать такие слова от женщины в отношении любовницы своего мужа.
— Она, бедняжка, очень переживала, когда Веня жил у ведьмы в Киеве. — Элеонора налила себе вторую рюмку и подлила водки Олегу. — Однажды она пришла ко мне вся в слезах и покаялась в своем грехе с Веней. Думала, что я буду ругать ее, обвинять. В чем ее обвинять? В том, что ее бросили, как и меня? Мы тогда напились ужасно, ей было очень плохо — пить она совсем не умеет. Зато и подружились — то, что наш мужчина исчез, нас объединило. Помянем бедняжку Тамару! — и она вновь до дна выпила рюмку, а Олег только сделал вид, что пьет.
— Я тоже не святая, — продолжила Элеонора. — Лобов какое-то время был моим любовником, думаю, я была у него не одна. Наша связь периодически возобновляется. Он восхищается моим телом, телом тридцатидевятилетней женщины! Говорит, что многим молодухам о таком можно только помечтать. А Веня мне предпочитает старух! — Элеонора снова наполнила свою рюмку, наливая Олегу, перелила, так что под рюмкой образовалась водочная лужица, но не обратила на это внимания.
— Лобов отвез меня в свое кафе, где на втором этаже есть уютная комнатка с кондиционером и душем. — Элеонора с отвращением окинула взглядом комнату. — Мы немного поговорили, о Вене он не спрашивал — ты же это хотел у меня узнать? Я сама ему рассказала, что подала заявление в милицию, и о том, что Веню видели в Ялте. Лобов рассмеялся: «Веня постоянен: любит старух и всегда возвращается домой». Но в этот раз я его не пущу даже на порог! Выброшу вещи с балкона, чтобы все видели! А Тамара была святая! Ради него была готова на все! Помянем ее!
