Елена Усачева - Большая книга ужасов 2015 (сборник)
У беса были большие глубокие глаза. Он повернулся к Мише. Голова перетекала в шею, тело виделось бесформенным мешком.
– Бегите!
Бес налетел, распахнув рот чернотой провала. Миша закричал, проваливаясь в пустоту. Да-да, надо бежать, спасаться, спешить туда, где все. Где весело трещит костер, где переругиваются ребята, где палатки блестят натянутыми тентами, где все понятно и просто…
Леночку словно что-то толкнуло в грудь. Непонятно откуда взявшаяся тревога заставила сглотнуть, подняться, посмотреть через реку.
– Опять маяк горит! – воскликнула она.
Про оставшихся охранять капище до этого не говорили. Но теперь на другой берег смотрели все. Смотрели на дергающуюся точку.
– Костер? – с тревогой спросила Соня.
– Для костра высоко. Как будто и правда маяк.
– Может, его бес зажигает? Своих на шабаш зовет?
– Вот ему сегодня будет пожива…
– Я сказала, ни слова об этом! – с угрозой в голосе произнесла Катя. – Дима! Скажи им!
Дима не ответил. Его около костра не было. Не было и возле палаток. Катя хотела его снова окликнуть, но не решилась.
– Может, сходим? – приподнялся со своего места Никитос.
– Только этого мне не хватает – чтобы вы в темноте шеи посворачивали, – возмутилась Катя. – Хватит одного увечного! Завтра вообще никого там не оставлю! Тоже мне – охотники за головами. То орете, что там что-то страшное, все беса видите, а то сами к нему в пасть прыгнуть готовы. Идите все спать!
Она пошла в темноту к реке. Навстречу ей шел Игорь.
Утро началось с Диминого крика. Это у него стало вроде ритуала: гонять свою команду за правильными дровами, за потерянными спичками, за чистым котелком. Парни переглянулись, подхватили сухпаек и гуськом потянулись к берегу. За ними увязались Маша с Аней. Катя кричала вслед, грозила кулаком – ей хотелось спокойно позавтракать, а не бегать за этими ненормальными. От берега мальчишки пустились вприпрыжку. Что-то гнало их вперед, заставляло торопиться. Они пронеслись через просыпающиеся стоянки соседей, горохом ссыпались на песчаный берег. Бежать по песку было неудобно: он хватал за ноги, тянул назад, предлагал остановиться.
По капищу словно ураган прошел. Идол был вывернут и лежал обожженной головой в костре. Заборчик сломан. Вилки оторваны и разбросаны под деревом. Среди всей этой красоты в лапнике спал Володя. Его местоположение выдал богатырский храп.
– Эй! Охранник! Чего это у тебя?
Ночью дождя не было, камни вокруг были сухие, а потому на них хорошо были видны мокрые следы – словно большой мишка прошел.
Со стороны девчонок заорали. Олег хищно осклабился – голос Ушастой выделялся особо. Громкая она была девчонка. Громкая и решительная. Это вызывало в груди странное чувство восторга. Хотелось кричать в ответ. И он гаркнул:
– Ой! Смотри, что делается! Ты гляди! Ты гляди!
Володя вскочил, бестолково огляделся, не понимая, где находится.
– А чего тут? – хрипло спросил спросонок.
– Орут! Не слышишь, что ли? – еще больше путал его Олег.
– Чего так рано? – Володя тряс рукой с часами. – У меня только шесть. Или мое время сторожить?
Но тут он все вспомнил и перестал улыбаться.
– А чего это вы тут? – он опять огляделся, задерживаясь взглядом на заборчике, на следах, на идоле, на разметанном валежнике. – А бес куда делся? И где Мишка?
Шаман сидел на досках маяка.
– Ты видел? – Володя выпрыгнул из лапника. – Вот это да! Ничего себе!
– Что было? – теребили его парни.
– Ужас, – бормотал он еле слышно. – Стоит и смотрит.
– Как и вчера! – радовался Санек. – Бес, да? Бес?
– Ничего не было, – резко поднялся Миша. – Приснилось тебе.
– А это тоже приснилось? – показал на разор Игорь. – А это? – Он поставил ногу рядом с отпечатком. След был заметно больше.
– Я говорю – бес это все, бес. Пришел и давай вилки срывать. Еще ругался.
– Не, не ругался, – перебил Санька Володя. – Водой шлепал.
– Хорош на беса сваливать! – небрежно процедил Никитос. – Может, ты сам в панике все и разрушил?
– Он жертву ищет, правда! – метался между друзьями Володя. – Пришел такой, на Бабу-ягу похожий. Мишка что – он дрых как суслик. А я еле от него ушел.
– Но ведь ушел, – заметил Игорь, оглянулся и, сунув руки в карманы, пошел прочь.
– Это потому, что не я нужен, – крикнул ему вслед Володя. – Другой кто-то нужен.
– Да ладно! Другой! – Санек развел погасший костер и теперь грел в первом огне озябшие руки. – Кто другой-то?
– Никто, – подошел к костру Миша. – Никто.
Он смотрел только на огонь. Капюшон натянул на нос. Пальцами шевелит. Ночь была ужасная. Его куда-то звали. Его отсюда гнали. Но знал он одно – уходить ему не хочется.
– Давайте Шаева подсунем бесу, – поморщился Олег. – Может, эколог вкуснее?
Они успели обсудить, что бы сделали с руководителем экокружка, когда примчалась Катя. Косицы ее были растрепаны. За деревьями прошествовали девчонки. Парни невольно проводили их глазами. Каждый понимал: сейчас станет шумно. И лучше бы пришел бес. С ним было бы спокойней.
– Вы ненормальные! Вы просто ненормальные! – Катя крутила перед собой пятерней, не в силах выразить свои чувства. – Вот зачем вы все это устраиваете? Зачем их злите?
– Да не делал им никто ничего, – за всех ответил Санек. – Это Шаев…
– А про него вообще молчите! – заорала Катя. – Еще раз такое услышу! Дмитрий взрослый человек! Серьезный ученый. Вы мелочь перед ним. И не смейте больше слова против сказать! Услышу – неделю будете сидеть в лагере. Поняли? Мелкие пакостники! Вам не в экспедиции ездить, а под кроватью сидеть, собственной тени бояться. И вообще – скоро дождь пойдет. Готовьтесь.
Все дружно посмотрели на небо. Ни облачка. И ветер стих. Катя убежала.
– Чего это она? – Санек обиженно хлюпнул носом.
– Чего, чего, – Никитос тоже насупился, пнул подвернувшийся камешек, тот запрыгал по камням, на которых уже никаких следов не осталось, – влюбилась. Они всегда такие, когда влюбляются.
– Вот возьму и нарочно здесь останусь в эту ночь, – разозлился Олег. – Гнать будут, а я останусь. Даже если игру свернут, все равно останусь. Если к девчонкам на капище кто-нибудь пойдет, лично отгонять буду!
Народ посмотрел на камни, следов не было. Ушли за хозяином. Володя прошелся туда-сюда, пнул камешек.
– В темноте, конечно, не разберешь. Сначала все ходил, вздыхал, есть требовал. И главное – чувство постоянное, что на тебя смотрит. Куда бы ни пошел – он за спиной стоит, дышит. Я уж и кричал, и вилки в него бросал. А он как начал шерудить… Слушайте, если дождь, может, какой тент натянем?
– А я уверен, что это наши! – не сдавался Никитос. – Никого здесь быть не может. Только свои ходят. Мишка, признайся честно – вы это специально устроили? Чтобы нас попугать. И чтобы девчонок отсюда выгнать.
