Джефф Вандермеер - Консолидация
— Швырни свой пистолет в море, — приказала она, жестом указав на его кобуру. Ей пришлось возвысить голос, чтобы он расслышал, даже находясь так близко — достаточно близко, чтобы за пару шагов оказался бы совсем рядом и мог бы коснуться ее плеча.
— Он нам может еще понадобиться, — возразил он.
— Нам?
— Да, — сказал он. — Другие на подходе. Я видел огни. — Он не хотел делиться тем, что случилось с Южным пределом. Пока.
— Швыряй сейчас, если не хочешь, чтобы я тебя подстрелила.
Он поверил. Он видел рапорты о ее тренировках. Она сказала, что с оружием не ладит, но мишени этого мнения не разделяли. Предохранитель снят.
Так что с дедушкой версии 4.9 или 5.1 пришлось распроститься. Он не вел счет экспедициям. Море поглотило его со шлепком, прозвучавшим как прощальная реплика Джека.
Джон поглядел на нее, стоящую напротив, среди волн, разбивающихся о скалы, и, несмотря на сырость и холод, несмотря на факт, что может умереть в ближайшие пару минут, рассмеялся. Это изумило его, даже подумал поначалу, что смеется кто-то другой.
Она сжала рукоятку пистолета покрепче:
— Тебе кажется смешным, что я застрелю тебя?
— Да, — признался он. — Это очень, очень смешно.
Он уже хохотал так, что пришлось опуститься на колени и опереться руками о камни. В нем всколыхнулась неистовая радость или истерия, и он праздно, отстраненно задумался, не стоило ли добиваться этого чувства почаще. Ее вид на фоне вздымающегося и опадающего моря оказался почти свыше его сил. Но зато он впервые понял, что, явившись сюда, поступил правильно.
— Это смешно, потому что было столько других случаев… столько других случаев, когда я понял бы, почему кто-то хочет пристрелить меня. — Это лишь часть истины, другая же заключалась в том, что ему почти казалось, что Зона Икс собирается пристрелить его, и притом уже очень давно.
— Ты преследовал меня, — сказала она, — хотя я откровенно не желаю, чтобы меня преследовали. Ты явился в такое место, которое большинство людей сочли бы краем света, и загнал меня здесь в угол. Наверное, хочешь задать мне новые вопросы, хотя должно быть яснее ясного, что с вопросами я покончила. И что же, по-твоему, должно было произойти?
Правда в том, что он и сам не знал, чего ожидал, вероятно, бессознательно уцепившись за идею, что в Южном пределе между ними наладилась связь. Но это был не тот случай. Он протрезвел и высоко поднял руки, словно сдаваясь.
— А что, если бы я сказал, что ответы есть у меня, — проговорил он. Хотя предъявить ей ничего вещественного, кроме манускрипта Уитби, и не мог.
— Я бы сказала, что ты лжешь, и была бы права.
— Что, если бы я сказал, что какие-то ответы есть и у тебя. — Сейчас он был так же серьезен, как был беспечен считаные секунды назад. Пытался посмотреть ей в глаза даже сквозь мрак, но не сумел. Боже, как же мучительно прекрасен этот берег, пышная темная зелень елей пронзала ему мозг, сдержанная ярость неба и моря, соленый прибой, налетающий на скалы, как неистовое струение крови в его артериях, пока он ждал, чтобы она убила его или выслушала. Мятежная мысль: не так уж и ужасно умереть здесь, стать частью всего этого.
— Я не биолог, — сказала она. — Мне нет дела до моего прошлого в качестве биолога, если ты это имеешь в виду.
— Я знаю, — отозвался он. Он догадался об этом еще на лодке, хотя внятно сформулировал это только теперь. — Я знаю, что нет. Однако ты одна из версий. Ты наделена ее воспоминаниями до некоторой степени, и где-то там, в Зоне Икс, биолог может быть до сих пор жива. Ты копия, но ты личность сама по себе.
Не тот ответ, которого она ожидала. Опустила пистолет. Чуть-чуть.
— Ты мне веришь.
— Да. — Все было на виду. Прямо перед ним, в видео, в самой мимикрии клеток, в разнице личности. Однако она сломала шаблон. Что-то в ее создании пошло иначе.
— Я пыталась вспомнить это место, — проговорила она почти жалобно. — Мне тут нравится, но все время у меня ощущение, словно это меня вспоминают.
Потом молчание, нарушать которое Джону не хотелось, так что он просто стоял.
— Ты пришел, чтобы забрать меня обратно? — спросила она. — Потому что обратно я не пойду.
— Нет, вовсе нет, — ответил он и понял, что это правда. Если какие-то интенции в этом отношении и таились где-то в глубине, теперь их как ветром сдуло. — Южный предел больше не существует, — признался он. — Очень скоро там все может измениться до неузнаваемости.
Сумерки сгустились, птицы покинули небосвод, дым поглотила мгла, и бурный прибой казался единственным живым существом, кроме них двоих.
— Откуда ты знал, что я буду здесь? — спросила она в глубокой задумчивости. — Я ведь была так осторожна.
— Я и не знал. Предположил. — Должно быть, его лицо чем-то выдало его мысли, потому что она выглядела чуточку напуганной, чуточку выбитой из колеи.
— Тогда зачем же ты это сделал, если не хотел забрать меня обратно?
— Не знаю. — Чтобы попытаться спасти мир? Спасти ее? Спастись самому? Но на самом деле знал. Со времени комнаты для допросов ничего не переменилось. Практически.
Когда он поднял взгляд снова, она говорила:
— Я думала, могу просто остаться здесь. Выстроить жизнь, которую ей не удалось, которую она загубила. Но не могу. Ясно, что не могу. Кто-нибудь будет преследовать меня, что бы я ни делала.
Теперь, когда солнце совсем зашло, в глубине лагуны под ногами забрезжил смутно знакомый ему свет.
— Что это там? — спросил он.
— Ничего. — Слишком поспешно.
— Ничего? Поздно лгать — да и бессмысленно. — Никогда не поздно лгать, запутывать, тянуть резину. Уж кто-кто, а Контроль это знал.
Но она — нет. Поколебавшись, она призналась:
— Добравшись сюда, я была больна. Однажды ночью пришла сюда, и мне стало дурно, и я на какое-то время потеряла сознание. Очнулась с началом прилива и уже не чувствовала себя больной. Блистание отстало от меня. Но на дне этой ямы что-то появилось.
— Что? — Хотя, пожалуй, ответ ему уже известен. Клубящийся свет чересчур уж знаком, даже раздробленный зыбью и толщей воды.
— По-моему, это путь в Зону Икс, — сказала она, теперь уже выглядя напуганной. — По-моему, я принесла его с собой.
Он не знал, как она это поняла. Подумал, что это может быть правдой, вспомнив слова Чейни о том, каким трудным и изматывающим может быть это странствие. Ужасающее описание границы Уитби.
Тьма стала уже совсем непроглядной, она вырисовывалась лишь тенью перед ним, и оба могли разглядеть огни дальше вдоль берега. Подпрыгивающие. Парящие. Подбирающиеся. Десятки огней. И так далеко внизу — это мерцание, этот намек на невозможный свет.
