Ядвига Войцеховская - По ту сторону стаи
- Нет, - цежу я.
- А другую? - говорит она.
- Заткнись, Легран, - отвечаю автоматически, не думая. Мозги заняты совершенно другим: экспертиза, конвоирование в Лондон, донельзя надоевший шеф и кабинет со знакомым столом, на котором мы имеем обыкновение срывать злость - ну, не на самом шефе же. Как пишется слово "неадекватный"? ...Легран? ...Легран???
Я в отупении смотрю на неё и вижу, как она стягивает платье с левого плеча, а под ним выколот на коже точно такой же, как у меня, рисунок. Только нет, не выколот. Выжжен.
- Близзард, - тихо говорит она.
- Другую - очень больно, Легран. Но показывать это нельзя, - медленно произношу я, не веря. И - веря.
Джои выходит из здания участка и шарит по карманам в поисках сигарет. Наконец находит, прикуривает и устало прислоняется к облезлой стене. Пусть Райс побудет там с этой психованной дурой. Ему абсолютно всё равно, что она с ней сделает. Покалечит - так покалечит, убьёт - ну, что ж, кому-то не повезло. Попытка, чёрт возьми, к бегству, да, Шериф, извиняюсь, комиссар Робертс, а вы как думали, ведь эти серийные убийцы на всё способны, мы в Лондоне всякого навидались, вам и в страшном сне не приснится, так что извините за беспорядок.
"Поступай, как знаешь, Райс, - твердит он про себя. - Хотела её - получай, чуть ли не завёрнутую в золотую фольгу, как рождественский подарок - и делай, что угодно. Искалечь, убей, только прекрати насиловать свои мозги, только становись прежней".
Еле отлепившись от стены, он хочет направиться к бару, чтобы чуток скоротать время; чем бы там Райс не занималась, мешать ей он точно не будет. И в этот момент его настигает хорошо знакомое чувство - сверлящий взгляд в спину. Враждебный, неприязненный. Джои оборачивается. Конечно, кто-то из местных, наверное. Коренастый мужик в потёртом кожаном пальто. И уже за один этот взгляд Джои хочется подойти и дать ему по роже. Стоп-стоп-стоп. Если оставаться тут и дальше, мужик попадёт в больницу. Нет, не стоит, скоро они уедут, весь этот бред останется в прошлом, а сейчас надо просто успокоиться и выпить чего-нибудь покрепче. Ведь всё же закончилось, нет?
Он отворачивается и уже ищет глазами вход в гостиницу, чтобы пойти и почтить своим присутствием вожделенное место, как чувство чужого присутствия пропадает, как будто по волшебству. Джои снова оборачивается. Облезлая стена, выщербленный асфальт, который и на асфальт-то не похож, мигает невдалеке неоновая вывеска над витриной супермаркета - совсем маленькая, дешёвая, хозяин не успел ещё выключить свет на ночь, когда её всё равно никто не увидит, только перевод электричества и денег, которых и так немного. Редкие прохожие, но настолько далеко, что и силуэты-то различаются с трудом. И никого. Ни машин, ни людей, ни мужика в кожаном пальто. Что за чёрт! Джои делает шаг чуть правее, чтобы обзор был полным, но мужика нет. Как сквозь землю провалился, - думает Джои. Чтоб тебя! Он не хочет забивать себе голову всякой ерундой, сейчас он хочет только одного: барабанить пальцами по краю бокала с первой порцией виски, некоторое время разглядывать жидкость, а потом выпить её одним большим глотком. Слишком трудный был день. Но он почему-то решительно разворачивается обратно и закуривает новую сигарету, с видом скучающей шпаны подпирая облезлую стену.
Я сижу и не понимаю, где нахожусь. Вот стол, где-то тут была пачка сигарет. Нашариваю её и секунду спустя забываю, зачем она мне понадобилась. Просто тупо сижу и смотрю на свою руку - как дебил. Ладонь, запястье, предплечье...
- Близзард, - повторяет она.
- Подожди, Легран, - прикрываю глаза рукой, как от яркого света. Создатель всемогущий, как от яркого света - и от всего, что волной хлынуло в мою голову и уже плещет через край. Я сижу так целую вечность, и за эту вечность перед моими глазами проносятся вереницы картинок, образов, звуков, чувств. Так вот кто я. Чёрт дери и меня, и Создателя, вместе взятых. Вот что всё это значит. Вот что значат отчёты психологов и убежавшая официантка Долорес О`Греди. Оказывается, в пепельнице уже дымится сигарета, я беру её и провожу тлеющим концом по коричнево-чёрной наколке. Так вот как это было... только в десять, в двадцать раз больнее, так, что перед глазами висела тёмная пелена - ярости и боли, вплавляющей в руку символ моей сущности. "Умеешь и хочешь только... что, Ядвига?" - "Убивать, Милорд..."
А потом мы целую вечность смотрим друг на друга. Нас разделяет только проклятый стол с лежащим на нём запросом на психиатрическое освидетельствование. Просто листок бумаги. Вот стол, вот голая лампочка под потолком, вот я, Ядвига Близзард, а вот листок бумаги. Беру его и медленно тяну в разные стороны - он рвётся со звуком... просто хоть с каким-то звуком, и это так странно в тишине кабинета, гораздо больше здесь подошел бы взрыв или крик, а тут просто рвётся бумага. Обрывки падают на стол, который непонятно зачем здесь стоит. Между мной и женщиной в окровавленном зелёном платье. Цвет угадывается с трудом, просто это я знаю, что оно было зелёное. Да и не могло быть никаким другим, наверное. "А у меня было зелёноё. Подходит к цвету волос. Поэтому". И я понимаю, что везде тишина, во всём мире, во всей вселенной, только рвётся эта проклятая бумага.
Изогнутые тонкие губы. Она слизывает с них кровь. Я подношу свою руку и вытираю измазанную щёку. А она ловит мои пальцы и переплетает со своими. И тогда я не выдерживаю, - резко притягиваю к себе - она охает от боли, - и зарываюсь лицом в волосы за её ухом, пахнущие пылью грёбаной просёлочной дороги, и кровью - её кровью. Мне не надо изучать её тело, я знаю его, как своё, всё, от милой пульсирующей ямочки у основания шеи и до кончиков пальцев. Я стою так вечность, вдыхая забытый аромат её волос, и всем телом ощущая ритм дыхания и биение сердца. Синяя жилка на шее, эта ямочка и ключица, под которой синеют полузатёртые руны, такие же, как у меня. Мы носили закрытые платья, чтоб их не было видно, и тайком передавали друг другу рецепт какого-то ужасно жгучего снадобья, которое ни черта не действовало - там, в другой жизни.
- Догадываюсь, тут у нас чёртова утгардская убийца? - говорю невпопад, ни к селу, ни к городу, проводя пальцем по рунам.
- Сдаётся мне, правильно догадываешься, - она усмехается разбитыми губами. - Ты ведь здесь по мою душу?
Я на миг замираю, удивляясь нелепости выражения, а потом вспоминаю Джои, вечер Хеллоуина и белого кролика. Просто белый кролик. Просто "по мою душу". Которой давно уже нет. Но - вот странно - мне это как-то до фонаря. Абсолютно. И ей тоже. Она начинает хохотать, сначала с каким-то всхлипом, а потом всё громче и громче, как прежняя Легран, в моей комнате в Близзард-Холле, откинувшись на спинку дивана и пальцем вытирая выступившие слёзы. И тогда я целую её.
