Николай Берг - Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза
– Так, а пулемет чем хорош-то – старательно пытается вникнуть в мужские премудрости та девушка, что внимательно слушает вместе с парнями.
– А пулеметы всем хороши, кроме веса и габарита. Да не больно-то напрягает эта разница. У РПК ствол солидный, к точной стрельбе располагает. Если оптику присобачить, можно врагов погонять очень неслабо. А РПД единственный, кто этим патроном с ленты питается.
Майор раскладывает рожки, в том числе и пару длиннющих от РПК, показывает банку от РПД, ленту.
– И чем лента так уж хороша? – задает опять же достаточно детский вопрос девочка.
Шпанистый парень начинает ржать. Глядя на него, начинают смеяться и другие, а девчонка густо краснеет.
– А сам ответить на этот вопрос можешь? – спрашивает хохотуна Ремер.
Теперь настает очередь краснеть хохотуну – смеются теперь над ним.
– Ты блин как Ходжа Насреддин. Односельчане нашли на караванной тропе астролябию, принесли ему. Он сначала засмеялся, а потом заплакал. Его спрашивают – что такое, почему Ходжа то смеешься, то плачешь, а он в ответ: «Сначала мне стало смешно, что вы такие глупые и не знаете такой простой вещи, а потом вспомнил, что и сам не знаю, что это – вот и заплакал» – смеется Тимур.
– А что такое астролябия? – добавляет масла в огонь девчонка.
Уже все хохочут. Боюсь, что Тимура будут теперь величать Ходжой Тимуром.
Но он не так прост. Смотрит на окружающих, выжидает, потом отвечает другой притчей: «Явился персидский мудрец к Ходже и сказал, что поверит в мудрость Насреддина, если тот сумеет на сорок разных вопросов дать один ответ. Насреддин согласился, мудрец долго спрашивал на всякие темы. Задал сорок самых заковыристых вопросов. Ходжа снисходительно посмотрел на мудреца и посрамил его ответив: „Не знаю!“»
– Вообще астролябия – это такой средневековый компьютер из бронзы – гордо замечает морской Рукокрыл.
– Им можно установить сколько времени по звездам. Где находишься и много чего еще – уточняет другой эмбрион мореплавателя по имени Ленька.
– Типа старого джипиэс с часами? – уточняет девчонка.
– Точно так.
– А, ну понятно. Так чем лента-то лучше?
– Лента для пулемета вообще на самом деле единственный нормальный источник питания. (Возвращает нас к обсуждаемому предмету Брысь). Емкие магазины тяжелы, сложны, зачастую ненадежны. Вот возьмем другого дегтяря – ДП. Всем хорош ручник. Но у него диск на 47 патронов сам по себе весит около трех кило, нехило, да? Надежный, правда. Это вес почти полутора сотен патронов. Набивать его долго. Поэтому не получится таскать пару дисков, а остальное россыпью. В бою без штанов останешься.
– Так ведь и лента тоже железная, вес у нее весит.
– Звенья ленты тоже кое-что весят. И коробка, в которую лента укладывается, тоже. Но соотношение гораздо лучше. Ленту вручную набивать сподручнее, а на машинке вообще очень быстро. Бубны для РПК – круглые магазины так назывались – были ничего, вроде, да как-то съехали с них. А длинный рожок – это уродство. Там и короткий-то помеха, если прижаться к земле надо. А у РПД банка с лентой на сто патронов весьма компактная. Стрелять из него одно удовольствие. Длинные очереди кладет очень кучно. Пожалуй, в щит метр на метр с 500 метров можно всю ленту засадить в три-четыре приема. Конечно, нужно его правильно установить и удерживать. Но из всей стрелковки пулемет – самый мощный.
– Странно, почему Серега больше пулемет Калашникова любит.
– Привычнее. Отчего еще. И мощнее. Конечно – вразумляет Ремер.
Парни наперебой нянькают в руках тяжеловатый РПД, впечатляются. Один все-таки заявляет, что старье – оно старье и есть, вот у американцев все новое, а у нас что ни приняли на вооружение – то ерунда какая-то. Тот же наган – никто больше такого не взял вооружаться, а наши как всегда дурака сваляли. Надо ж трудный подросток, а что-то такое слыхал. Правда я подозреваю, что тут не саамы сложные, те, кто на игле сидел давно уже убыли на форт Тотлебен, где наркам и алкашам безнадежным устроили рай с бесплатным кайфом. Результат получился такой наглядный, что поголовье нарков снизилось быстро и сильно.
Майор немного думает, потом формулирует так: «Уровень машиностроения даже в царской России был достаточным, чтобы выпускать любой револьвер. Никакая „современная технология“ и суперточность не отменяет ублюдочности ненадвигающегося барабана. Чем меньше зазор, тем меньше надежность. Он начнет клинить не только от микроскопических грязинок, но просто от температурных и химических эффектов. Просто микроскопическая наледь заклеит механизм. Но дело не в этом. Не надо считать себя умнее „тупых царских генералов“, которые принимали на вооружение пулемет максима, трехлинейку и наган. На самом деле в этих-то вопросах они были бесконечно умнее тех, кто сейчас пытается критиковать их техническую политику. И руководствовались они соображениями, которые и теперь ничуть не утратили актуальности. Из нагана, вероятно, убили людей больше, чем из любого другого пистолета-револьвера в мире. И никто не жаловался, что плохо получается. Практически нет свидетельств, что кто-то избавлялся от нагана при первой возможности, хотя другие образцы имели хождение. Великое множество людей, у которых были возможности пораскидывать понты со всякими браунингами или диковинными револьверами, продолжали ходить с наганом и от добра добра не искали. Как-то вот так. Ну ладно, хватит вам на сегодня лекций, хорошенького понемножку, будем собираться.»
– В следующий раз когда приедете? – деловито, но с ноткой неуверенности спрашивает однорукий вожатый.
– А постараемся не тянуть, нам у вас понравилось. Думаю, что вполне можете и вы к нам визит нанести, только бы сначала неплохо б навостриться вашим стрелкам работать с пистолетами. Вы пока потренируйтесь. Разумеется не всем это надо будет. Но в минимальном минимуме может пригодится.
– Еще обещали рассказать как морфа в плен взяли – напоминает Хиросима.
– И про танковый завод тоже – напоминает ее подружка.
– Раз обещали – значит, выполним, без вопросов. Но на сегодня уже, наверное, разговоров хватит – достаточно решительно пресекает майор.
Прощаемся достаточно тепло, хотя девчонки и дуются.
Когда едем обратно, майор неожиданно спрашивает: «Что-то у вас физиономия вытянулась, когда про морфа разговор зашел. Вот я и подумал, что лучше отложить. В чем косяк?»
А черт его знает. Я и сам толком сформулировать не могу.
– Дык наверное медикуса ученого смущает то, что вообще-то его в плен взяли, а рассказывать надо как он взял. Вот и не складывается – подсказывает Рукокрыл. Вот хам ушастый, еще никто и звать никак, а уже судит. Хотя вообще-то он прав, мне стыдно рассказывать, как оно было на самом деле и стыдно рассказывать, как от меня ожидают.
