Стивен Кинг - Томминокеры
Он сидел за столом. Его ногу холодило дуло ружья, и он чувствовал, что Бобби пытается копаться в его мыслях, желая понять, что у него на уме.
— Это для меня? — спросил он, указывая на пиво.
— Я думала, мы посидим, немного выпьем и поговорим, как старые друзья.
— Отлично, — пробормотал Гард. В нем поднялась волна гнева. Старые друзья!
— По-моему, ты забыла, что такое друзья, когда так поступила с Питером… Бобби, помнишь прежние времена? Мы жили вместе, мы прогнали твою сестру, когда она приехала к нам, мы любили друг друга и тогда по-настоящему были друзьями. Может быть, ты забыла? Я мог бы умереть ради тебя. И я умер бы без тебя. Помнишь? Помнишь нас?
Бобби не смотрела на него. Она рассматривала свои руки. Ему показалось, или в ее странных глазах промелькнули слезы?
— Когда ты был в сарае?
— Прошлой ночью.
— Ты трогал там что-нибудь?
— Ничего, — ответил Гарднер. — Ничего я не трогал.
Она расслабленно откинулась на спинку кресла:
— Впрочем, это неважно. Все равно ты не смог бы там ничего испортить.
— Как ты могла так обойтись с Питером? Допустим, я не знал старика, да и Анна мне не слишком нравилась. Но Питер? Он любил тебя!
— Он поддерживал во мне жизнь, когда тебя здесь еще не было, — сказала Бобби. Чувствовалось, что ей неприятен поворот разговора. — Я работала без перерыва. Если бы не он, ты не застал бы меня в живых.
— Да ты настоящий вампир!
Она посмотрела на него и отвернулась.
— Боже, какой же я дурак, что до сих пор не сбежал отсюда! Ты воспользуешься мной, как воспользовалась старым преданным биглем, а когда я стану не нужен, просто вышвырнешь меня из своей жизни и забудешь.
— Пей лучше свое пиво. — На лице Бобби была непроницаемая маска.
— А если я не хочу?
— Тогда я включу этот приемник, — Бобби указала рукой на лежащий на столе приемник, — раскрою границы реальности и отправлю… отправлю тебя куда-нибудь подальше.
— На Альтаир-4? — язвительно спросил Гарднер.
— Тебе не кажется, что ты слишком много знаешь?
— Главное, что я знаю, — это то, что ты все время лгала мне.
— В основном ты лгал сам себе, Гард.
— Да?
— Гард, будет лучше, если ты сейчас заткнешься.
— Боже, — сказал вдруг Гард, словно размышляя вслух, — а как ты поступила с Сисси?
— Заткнись!
Она дрожала.
Он кивнул в сторону приемника:
— Значит, если я не замолчу и не буду просто пить пиво, ты отправишь меня на Альтаир-4, верно? И я присоединюсь в Давиду Брауну, медленно умирающему от асфиксии?
Внезапно она успокоилась и, как почувствовал Гард, перестала копаться в его мыслях.
— На самом деле никакого Альтаира-4 не существует, — начала она, — как не существует и никаких призраков. То есть эти вещи существуют, но называются совершенно иначе. Неважно, кто и как назовет их. Мы называем все это иначе.
— Кто же эти «мы»? И откуда они?
Бобби — или то, что сейчас скрывалось под оболочкой Бобби, — почти ласково улыбнулась.
— Мы — не «люди», Гард. Не какая-то «раса». И мы не с Альтаира-4.
Она вдруг рассмеялась:
— Если тебе известно об Альтаире-4, то странно, почему ты так удивился, когда узнал о существовании корабля.
Гарднер молча смотрел на нее.
— Ты должен бы был понять, что существам, овладевшим техникой телепортации, не нужен для перемещения физически существующий корабль.
Гарднер приподнял брови. Да, об этом он, признаться, не задумывался.
— А как же вы можете перемещаться в воздухе?
— Не знаю, Гард. Возможно, участвуют какие-то волны… Но нам и не нужно знать. Мы не философы, мы строители.
Она подняла глаза к потолку, и в ее руках из ниоткуда материализовался небольшой пистолет, не больше игрушечного.
— Вот она, телепортация, Гард. Из этой штуки мне ничего не стоит разнести твою голову на мелкие кусочки.
Бобби рассмеялась, как будто ей удалось сказать отличную шутку. Дуло пистолета было направлено Гарду прямо в грудь.
— Но это еще не все, — отсмеявшись, продолжила она, — когда ты включаешь приемник, то думаешь о том, какую хочешь поймать станцию. Но волны и частота — это на самом деле не станция. Это всего лишь темное пространство между станциями. Понимаешь?
— Да.
— Поэтому, раз это пространство существует, я могу поместить тебя туда. Назови это Альтаир-4 или как-то иначе — ничего не изменится.
— Именно это и произошло с Давидом Брауном?
Бобби отвернулась и нехотя сказала:
— К этому я никакого отношения не имею. Это произошло исключительно по вине его брата. Так что же ты думаешь обо всем этом, Гард?
— Ничего, что бы я хотел рассказать тебе, — грустно улыбнулся он. — Все это похоже… на запертый на замок сарай.
На мгновение она замерла, приоткрыв рот или то, что было когда-то ее ртом, потом на лице Бобби опять заиграла странная, загадочная улыбка:
— Собственно, это и неважно. Мне не нужно пытаться понять тебя. Мы никогда не блистали умом. Мы исполнители. Строители.
Гарднер решился:
— Бобби, расскажи мне о призраках.
Бобби улыбнулась:
— При одном условии, Гард. Сейчас ты откроешь пузырек валиума и примешь все таблетки, которые есть в нем. Тогда я расскажу тебе о призраках.
— А если нет…
— А если нет, то мне придется… — она указала на пистолет, — или ты действительно составишь компанию Давиду Брауну.
Делать было нечего. Гарднер побрел в ванную, где стоял пузырек. В нем оставалось не менее тридцати таблеток. Если он примет все сразу, он умрет, — пронеслось у Гарднера в голове. — И все подумают, что я кончил жизнь самоубийством.
Что лучше — самоубийство или смерть от выстрела из игрушки Бобби?
Вернувшись в кухню, он высыпал на ладонь несколько таблеток. Когда они подействуют? Через двадцать минут? Через полчаса? Он не знал.
Бобби заглянула в его ладонь:
— Еще столько же, Гард. Этих будет явно недостаточно.
— Странно… — вслух подумал Гарднер, — все так обыденно, будто мы с тобой просто гуляем и разговариваем.
Новая и Усовершенствованная Бобби моргнула… и ее голос слегка дрогнул:
— Так и есть, Гард. Мы гуляем и разговариваем. И сейчас мы возвращаемся с прогулки. А напоследок я хочу рассказать тебе одну вещь. Без этого ты не сможешь ничего понять.
Гард думал о ружье. Сможет ли он застрелить Бобби? Поразит ли ее обычная пуля? Или, как в фильмах об оборотнях, нужна специальная, серебряная?
— Да, — сказал он. — Ты расскажешь, и тогда я приму весь оставшийся валиум. Я хочу знать только одно: кто вы.
