Юлия Бойцева - Книга 1. Путь друзей
– Удивительная птица, – тихонько сказала Дали. – Я думала, что она ни с кем кроме Макианэля, Семинэля и Аллин не дружит.
– Что? – спросила я, повернувшись к девушке, когда поняла смысл сказанного. – Ты хочешь сказать, что ни к кому больше она не идет?
– Ну да. Она же неуловима. Даже Ларин ни разу не держал ее в руках.
Значит, кроме Макианэля и Семинэля мне больше никто не мог отправить те записки. Как же так? Что все это значит? Макианэль в то время был ко мне слишком враждебен, а Семинэль…
– Идемте! – позвал Ларин, оборвав мысль. Впрочем, к лучшему, не стоит сейчас тратить силы на раздумья. Все равно они ни к чему не приведут.
* * *Тропа виляла в низине меж высоких гор. Ветер, казалось, совсем не заглядывал в эти места. Высокая трава не давала идти быстро, казалось, что мы ползем. Солнце светило в затылок, одежда прилипла к телу, голова тяжелела, и чудилось, будто с каждым вздохом в легкие врывается раскаленная лава. Я старалась не дышать. Первый привал сделали спустя три часа пути. Это была небольшая долина в межгорье, поросшая невысокими кустарниками, практически не дающими тени. Мы спрятались от жарких лучей в низкорослой, но плотной поросли, образовавшей небольшой уютный темный пятачок. Выпив воды, я положила голову на согнутые колени и ненадолго задремала.
– Оливия, – кто-то положил руку на мое плечо, голос доносился будто издалека, просыпаться не хотелось. – Оливия, пора идти.
– Еще минутку, – попросила я, просыпаясь.
– Только одну, – мягко разрешил Семинэль.
– Да хоть час, будешь догонять одна, – раздраженно отозвался охотник.
– Возможно, если бы я шла с тобой, меня бы это напугало, а так… – я подняла голову с коленей, потерла ладонью затекшую шею.
– Простите, а в чем причина вашей неприязни? Я что-то не уловил, – весело спросил Ларинэль. – Вчера вы друг от друга не отходили, а сегодня и парой нормальных фраз перекинуться не можете…
– Я и сама не знаю, – усмехнулась я, вставая. – Макианэль, видимо, перегрелся.
– А ты, наверно, не выспалась, – отозвался он. – Вот тебе, Лар, и причины.
Мак вскочил на ноги и смерил меня гневным взглядом, я лишь пожала плечами.
Еще два часа мы шли гуськом, делая маленькие остановки, чтобы попить. Невидимая тропа вильнула, и горы скрыли солнце, но духота и влажность никуда не исчезли. Макианэль меня совсем перестал замечать. Его равнодушие, а порой и враждебность, причиняли невыносимую боль. И как я себя ни уговаривала не обращать внимания– не получалось. Всю дорогу думала только о нем, мне хотелось вновь увидеть его улыбку, услышать голос, но он молчал и хмуро смотрел мимо. Перед глазами вновь и вновь всплывало то недавнее видение, где цветы ветреницы, приближаясь ко мне, вяли и рассыпались в пыль. А ведь в сегодняшней ссоре виновата я. Грубила, огрызалась, и что на меня нашло?
Сумерки мягко опустились в ущелье, через которое мы шли уже который час. Воздух начал остывать, а организм будто проснулся. В теле поселилась бодрость. Я притормаживала, собирая редкие в наших местах лекарственные травы, потом быстро догоняла остальных. Макианэль сердился, но ничего не говорил. Когда на небе загорелась первая звезда, охотник, шедший первым, остановился.
– Заночуем здесь, – он скинул на землю сумку, тут же сел и откинулся на спину, прикрыв глаза. – Здесь река неподалеку, за водой пойдем уже завтра.
Никто не возражал, все слишком устали. Место хорошее, межгорье: маленькая полянка, небольшие холмы, кусты вокруг. Я присела в сторонке, прислонившись спиной к бугорку, достала собранные травы, немного поколдовала, чтобы не завяли и, вынув из сумки воду, умыла лицо. Мужчины тем временем разложили спальные мешки рядом друг с другом, насобирали сухих веток и разожгли костер. Я и сидящая на моем плече Рока наблюдали за их копошением, наслаждаясь прохладным свежим воздухом. В голове поселилась пустота, мысли не желали ворочаться, убаюкиваясь приятным треском веток, охваченных огнем и тихим кваканьем лягушек у далекой реки.
– Оливия, тебя комары еще не съели? – спросил Лиран. Дали лежала на траве, положив голову ему на колени, и смотрела на звездное небо.
– К сожалению, нет, – задумчиво отозвалась я.
Все тут же посмотрела в мою сторону, даже Макианэль. Семинэль вскочил на ноги, подойдя, протянул руку:
– Не сиди тут одна. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Да. А что? – не поняла я.
– Ты сказала, что сожалеешь, что тебя не съели комары, – улыбнулся маг, а я рассмеялась, поднимаясь с его помощью на ноги.
– Извините, я задумалась.
Мы пересели поближе. У костра комарики докучать перестали, но потянуло в сон. Быстро перекусив, Мак и Семен поставили вокруг нас два магических контура, предупредили, что выходить за них нельзя– небезопасно, и стали укладываться на ночлег. Меня уложили между Дали и Семинэлем. Рока пристроилась к Маку.
Проснувшись посреди ночи, я аккуратно вылезла из мешка, добежала до кустов, вернулась к почти потухшему костру, попила воды и присела на мокрую траву.
Рока опять улетела, и почему-то стало грустно. Все спали, а мне вдруг совсем расхотелось. Макианэль во сне ворочился. Я долго наблюдала за его тревожным сном, а потом, не выдержав, встала и подошла поближе. На его лбу, в свете яркой луны, блестели капельки пота. Я присела и, протянув ладонь, дотронулась до щеки, но тут же одернула руку. Ее будто обожгло. Испугавшись, я потрясла его за плечо:
– Макианэль, проснись, – он не среагировал, и я, тревожно вглядываясь в его лицо, повысила голос:– Макианэль!
Ларинэль привстал:
– В чем дело?
– У Мака жар, он не просыпается.
Тот тут же выскочил из спальника и, подбежав, дотронулся ладонью до его лба:
– Что за шутки? – пробормотал он.
– Буди Семинэля! – приказала я и кинулась к своей сумке. Сердце неприятно стучало в ушах, мысли путались. Я схватила фляжку с водой и побежала назад. Семинэль, уже проснувшись, пытался выбраться из мешка.
– Макианэль, – снова позвала я, расстегивая спальник. – Очнись же!
Он был насквозь мокрым и горячим. Я смочила рядом лежащее полотенце и положила ему на лоб, затем нащупала на запястье пульс.
– Что тут? – сипло спросил Сема, присаживаясь рядом.
– Пульс слишком быстрый, жар, губы синие, посмотри на руки, – показала я, – мышцы напряжены. Что с ним? Я не знаю таких симптомов!
Я подняла голову и застыла в ужасе. Лицо Семинэля казалось белоснежным в свете луны, губы посинели, а на лбу блестели капли пота.
– Тихо, Оливия, – слабо улыбнулся он. – Сейчас что-нибудь придумаем и…
Его лицо вдруг исказила гримаса боли, и рука вцепилась в безрукавку на груди. Закрыв глаза, он начал заваливаться вперед.
