Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2)
— Значит из-за твоей боязни, что будешь выглядеть как тебе на роду положено, мы тут оба уляжемся? Я ж старший, мне жопой вилять не гоже, тем более народу там было много. Сам им слова не сказал, а на меня теперь батон крошишь? Я ж все же старший — и что, мне артачиться против приказа? Ты ж как памятник стоял, прям Герой Кронштадта и Окрестностей! Весь из себя Медный Пеший!
— Да тыж…эээ… ну… Сам…эээ…
— Ага. Вот и сидим тут… А в целом как в старом анекдоте… (тут он оглянулся на тихое фырканье нашей кобылы и поправился) Ковбойском, да. Нажрались мы с тобой, Джонни, навоза за бесплатно оба…
— Слушай, а чего ты заволновался-то? Ну лежим и лежим. Никого нет, дорога не проезжая.
Тут я вспоминаю, что все это тарахтение вдали аккурат там, где мои друзья из команды, означает, что они в бою. А я тут вот с этим блондином пререкаюсь.
— Коттедж брать надо. Он тут ключ к местности. А мы лежим паршиво, если кто тут попрется — у нас никаких преимуществ нет — тоскливо и убежденно говорит безногий.
— С чего ты взял, что кто-то тут попрется? — неуверенно уточняю я у него. Пес его знает, но кажется мне, что боевого опыта у него поболе. Ну вот не объясню почему мне так кажется, но уверен.
— Непоняток много. Штуковина эта, пугалка. На кой черт она тут стоит? От чего отпугивает? Дорога не заминирована, одна растяжка фигова — не в счет. Простое объяснение — схрон тут и запасное направление для отхода если что. А нас тут в кустах прищучить — легче легкого. Мы и не рыпнемся. И самим не удрать и не видно толком по сторонам. Надо брать коттедж, а я как штурмовик сам понимаешь не фонтан, да и ты, хоть с ногами, а рассчитывать на тебя…
— Ты это… Извини если что. А за то, что мою шкурку спас — спасибо. Знал бы, что ты думаешь — взбутетенился бы против задачи этой. Если б хоть намекнул, ты сам-то как кинозвезда держишься. Близко не стань… — говорю я ему.
— Ладно, проехали… Но мы вообще-то можем и просто свалить. Обойдем в обрат эту пугалку и дернем подале отсюда. Точку засады нам никто конкретно не устанавливал — неожиданно предлагает он. И смотрит. Внимательно.
У меня как-то холодок проходит внутри живота. Ну да, в общем. Вполне можем. И трибунала тут никакого нет. И не узнает никто. И мне даже некоторое время его предложение кажется весьма соблазнительным. Стыдно самому признаться. Но вот нравится оно мне. Но с другой стороны прекрасно понимаю, что… А как это сформулировать-то? Совесть ест? Это как их называют — угрызения? Или мужское самолюбие? Черт, намешано всякого в обычном человеке…
— Честно сказать — предложение заманчивое…
— И? — поднимает вопросительно брови блондин.
— А сам-то ты как считаешь? — пытаюсь я узнать его мнение.
— Не вертись. Отвечай.
— Ну… В общем, ладно. Там вон мои колготятся и раз еще стреляют, значит живы. Планов действия я не знаю, но этот Павел Ксаныч мужик толковый и просто на убой бы не послал. Раз надо перекрыть дорогу, значит надо…
— Комсомольцы-бобромольцы… — задумчиво, но ехидно перебивает меня калека.
— Да нет… В конце концов в лесу тоже не безопасно, нарвемся на морфа и гайки — неожиданно ляпаю я.
— И это тоже верно — соглашается безногий.
С минуту молчим. Потом он спокойным голосом говорит:
— Отползешь назад, прикроешься кустами и залазь в реку. Бережок невысокий, так что на манер крокодила к шлюзу. От шлюза по канавке аккурат вылезешь к дому. Башкой верти, глазами смотри, ушами слушай, я тебя прикрывать буду, но я не Господь Бог, хотя и с пулеметом. Патронов у меня всего 36 к этой бандуре, маловато, чтобы быть богом. Работу по зачистке жилого помещения знаешь?
— Ну немного отрабатывали — признаюсь я.
— Не верится как-то — с сомнением говорит безногий. Потом окидывает внимательным взглядом окрестности и лезет в свой вещмешок. Протягивает мне моток проводка и какую-то фигню. Оказывается гарнитура, которая на ухе располагается. Напяливаю ее, хотя ремень от каски мешает.
— Если что — шепчи, громкость тут на максимуме. Получишь инструкции — хмыкает блондин.
— Погодь, а откуда ты взял, что там канавка?
— Полоска кустиков жидких — видишь? Зуб даю — в канавке они растут. Будешь там валандаться — старайся кусты эти не трясти. А то издалека заметно. Да. Из карманов достань что ценного, а то замочишь в воде-то.
Опа! А пультики-то от морфов у меня как раз в штанцовых карманах были, в чем я и убеждаюсь, вытягивая мокрые пластиковые фиговины. Блондин хмыкает. Злобно выгружаю то, что нельзя мочить и говорю:
— Ты б не хмыкал, у меня самооценка и так упала дальше некуда. Я вообще-то лекарь, а не вояка, меня потому туда и не взяли.
— И? — опять поднимает брови блондин.
— Как корабль вы назовете, так он вам и поплывет!
— Ишь, какие мы нежные!
— Какие есть! Вон Суворов с Кутузовым своих солдат чудо-богатырями называли и те горы сворачивали. А звали бы из дерьмом и тупыми обезьянами — так хрена бы им раскидистого!
— Ладно, понял. Давай, чудо-богатырь, двигай! У тебя все получится — хмыкает несколько дружелюбнее блондин и добавляет:
— Должно получиться. Другие варианты просто неприемлемы.
Сползание меня в речку не отмечается никакими эффектами. Не так и глубоко, да и когда сидишь в воде низкая бровка бережка становится весьма достаточной, чтобы передвигаться на полусогнутых, держа в сухости оружие и боеприпасы. Держу башку все-таки пониже, глаза-то у меня не на самой макушке и еще давным — давно Николаич твердо вколотил в меня знание о том, что если я не вижу врага, не факт, что враг не видит меня.
Мне кажется, что по габаритам я сейчас как бегемот и меня видно отовсюду. Шумит водопад впереди, течение довольно солидное. Уже вижу старый бетонный шлюз с перилами, какие-то еще бетонные сооружения, но они заброшены. А вот над шлюзом торчит явно современная яркая фиговина, видно местная гидроэлектростанция. Кустики уже неподалеку. Сейчас надо аккуратненько так, не делая резких движений двигать к этому домику. Рядом с ним стоят какие-то контейнеры, значит открытого места не так и много. Приглядываюсь к коттеджу. Сделан он изящно, окна большие, но сейчас забраны щитами из досок и решетками. Знать бы еще — наблюдают ли оттуда и кто и сколько. И куда смотрят. Смотрю до боли в глазах, в башку все время лезут совершенно неуместные сейчас мысли, гоню их мало что не палкой а они все равно лезут…
— Вроде как на втором этаже что-то мелькнуло? Занавеска? Жить он хочет, как же… А я не хочу значит. Как бы не так. Да, занавеска. Еще как хочу. И к Надьке вернуться… Вот это особенно. А вот если я поползу чуток наискось. То меня тот куст прикрывать будет долго… Зато потом голое место совсем. Или пролезть лучше ближе к шлюзу? Нет, там меня из любого фасадного окошка видно будет как жука на тарелке…
