Хилари Мантел - Чернее черного
— Отец проломил мне голову куском трубы, — сообщил Март. — Это считается?
— Нет, — ответила она. — Ты был жертвой. Это не считается.
Жестокие удары по черепу, подумала она. Колетт считает, они очень важны. Она спросила меня о них как-то раз, под запись. Тогда я не знала почему. Теперь понимаю, что она думала, может, с них-то и началась моя ненормальность.
— Хотя вообще-то это был отчим. Я всегда думал, что он мой папа, но мама сказала, нет. Нет, сказала она, он твой отчим.
— Сколько отчимов у тебя было?
— Несколько.
— У меня тоже.
День выдался теплый, они сидели на садовых стульях, приотворив дверь, чтобы впустить свежий воздух.
— Хорошо, что мы выбрали сарай с окошком, — сказала Эл. — Не то бы ты задохнулся.
— А с другой стороны, нет, — возразил Март. — Потому что через него за мной следят, подсматривают, чтобы донести Большому Д.
— А с другой стороны, нет, — согласилась она. — Я уж думала, может, занавески купить?
Соседская девочка с воплями вылетела из игрушечного домика. Эл встала и увидела, как та несется по лужайке, скользит, останавливается и вонзает зубы в икру брата.
— Ой! — вскрикнула Эл. Она вздрогнула, словно это ее укусили.
— Мама, мама! — заревел ребенок.
Март захлопнул дверь сарая и упал на четвереньки. Из кухни донесся голос Мишель:
— Я иду, о боже, я иду, и кому-то сейчас здорово влетит.
— Садись. — Март потянул Эл за юбку. — А то она тебя увидит.
— Укусила брата, — заорала Мишель, — ну все, блин, теперь я тебя укушу.
Они вместе опустились на колени. Март дрожал. Эл ощутила необходимость помолиться.
— Иисусе! — вскричал Март.
Слезы брызнули из его глаз. Он навалился на Эл. Она поддержала его. На нее словно осел мешок мусора и костей; Март благоухал изрядно подгнившим компостом.
— Тихо, тихо, — бормотала она и гладила его по шапке.
Мишель неслась по вытоптанному газону, на плече ребенок, на лице — зверский оскал.
Колетт взяла мобильник и услышала:
— Угадай, кто?
Догадалась она сразу. Какой еще мужчина позвонит ей?
— Не виделись с тех пор, как налетели на тебя в «Элфиксе».
— Чего? — переспросил Гэвин. Оцепенело, как будто она обругала его.
— В магазине, — пояснила она. — В Фарнхэме. В субботу, помнишь?
— В каком?
— В «Элфиксе». Гэвин, отчего ты вечно не можешь запомнить самые банальные названия?
Пауза. Гэвин тревожно переспросил:
— Хочешь сказать, он так называется? Тот универмаг?
— Да.
— А почему ты так и не сказала?
— Боже, дай мне сил, — вздохнула она. Потом добавила: — Может, положишь трубку и попробуем заново?
— Если хочешь, — согласился Гэвин. — Ладно.
Тишина в трубке. Она подождала. Телефон зазвонил.
— Гэвин? Алло.
— Колетт? Это я, — сказал он.
— Какая приятная неожиданность.
— Теперь можно с тобой поговорить?
— Да.
— Ты была занята или что?
— Давай просто забудем, что ты мне уже звонил. Давай попробуем еще раз, и я не буду упоминать о том, где в последний раз видела тебя.
— Если хочешь, — беззаботно согласился Гэвин. Его тон означал, что он считает ее капризной донельзя. — Но почему ты не могла говорить, она была рядом? Ну ты поняла, толстуха.
— Если ты об Элисон, ее нет дома. Вышла прогуляться. — Колетт вдруг подумала, как странно это звучит; но именно так Элисон объяснила свой уход.
— Значит, ты можешь говорить?
— Послушай, Гэвин, что тебе надо?
— Просто хочу узнать, как у тебя дела. Как ты поживаешь.
— Хорошо. Отлично. А ты как? — Боже, подумала она, я уже теряю терпение.
— Я встречаюсь кое с кем, — сообщил он. — Я подумал, надо тебе сказать.
— Это не мое дело, Гэвин.
А сама подумала, ну надо же, раз в жизни сообразил, что к чему; может, мне и не нужно знать, но я хочу знать, конечно, я хочу знать. Я хочу прочитать ее резюме, выяснить, сколько она зарабатывает и получить свежую фотографию в полный рост с параметрами на обороте — и выяснить, что же у нее есть такого, чего нет у меня.
— Как ее зовут?
— Зоуи.
— Это ненадолго. Слишком круто для тебя. У вас серьезно? — Должно быть, серьезно, подумала она, а то бы он мне не сказал. — Где вы познакомились? Она тоже компьютерщик? — Ну а кто же. Кого еще он мог подцепить?
— Вообще-то, — выдал он, — она модель.
— Неужели? — ледяным голосом переспросила Колетт. Она чуть не поинтересовалась, модель чего?
Она встала.
— Слушай, тут Элисон вернулась. Мне пора.
Она положила трубку. Элисон брела по холму. Колетт стояла и смотрела на нее, сжимая телефон в руке. Почему она в этом огромном пальто? Опять мерзнет, похоже. Эл утверждает, что из-за призраков, но зуб даю, все дело в банальном раннем климаксе. Вы только посмотрите на нее! Огромная баба! Толстуха!
Разъяренная Колетт встретила ее в прихожей.
— С ума сойти, ты решила немного позаниматься!
Элисон кивнула. Она запыхалась.
— С середины холма ты практически на четвереньках ползла — видела бы ты себя! Сколько ты прошлепала, с милю? Тебе придется пробежать эту дистанцию с утяжелителями, прежде чем жир стронется с места! Посмотри на себя: одышка, вся потная!
Покорно Эл посмотрела на себя в зеркало. В нем что-то мелькнуло: Март, подумала она, улепетывает через боковые ворота.
Элисон пошла на кухню и выскользнула через заднюю дверь. Она расстегнула пальто и — все время прислушиваясь, не идет ли Колетт, — избавилась от двух пакетов из супермаркета, которые свисали по бокам, точно седельные сумки. Она сунула тайные покупки за мусорный бак на колесиках, вернулась в дом и стащила пальто.
Я как вор, только наоборот, думала она. Подходишь к кассе с тележкой, платишь за все — а потом, уже на улице, распахиваешь пальто и принимаешься прятать на себе пакеты. Люди пялятся на тебя, а ты — на них. Если они спросят тебя, зачем ты это делаешь, что ты ответишь? Ты не можешь придумать ни одного приличного повода, не считая добрых намерений.
Дошло до того, что ела либо она, либо Март. Придется объяснить ему, думала Эл. Что Колетт все время следит за мной. Что она пересчитывает еду. Рассказать, как она орала в тот первый день, когда наконец инвентаризовала содержимое холодильника и обнаружила, что двух яиц не хватает. Как обвинила меня в поедании их в крутом виде и заставила покраснеть от стыда, хотя я их не ела, это ты съел. Как она командует мной каждую минуту. Как я не могу просто пойти и купить, чего захочется. Как, если взять машину, она потребует сказать, куда я направляюсь. А если уеду без ее ведома, она спросит почему.
