Дейкр Стокер - Дракула бессмертен
Инспектор давно подозревал, что всю кровавую работу за старика делают приверженцы его оккультных идей. Судя по всему, доктор Сьюард, терзаясь муками совести, пригрозил разоблачить преступления ван Хелсинга. Черной каретой, сбившей доктора в Париже, вполне мог управлять и сам профессор. Так он избавился от первого из своих сообщников; в живых теперь оставались только Джонатан, Мина и лорд Годалминг. Не подлежит сомнению, что ван Хелсинг счел за лучшее устранять их по одному. Однако гибель Джонатана неожиданно сплотила бывших дружков.
Поджог театра «Лицей» устроил Квинси — возможно, рассчитывая избавиться от матери и лорда Годалминга. Когда попытка не удалась, он «сбежал» вместе с лордом — безусловно, чтобы позднее разделаться с ним подальше от любопытных глаз. Сержанту Ли во что бы то ни стало надо разыскать Годалминга, пока он еще жив. К счастью, город плотно перекрыт. Рано или поздно Квинси попадется. Вероятно, в этом с самого начала и состоял план ван Хелсинга. Уничтожить всех и каждого, включая нового сообщника, — а самому, как и в прошлый раз, ускользнуть от правосудия.
После этой ночи годы неудач останутся позади. Наконец-то весы качнулись в его сторону. Для полного триумфа не хватало лишь одной детали. Где искать ван Хелсинга?
Констебль Прайс крепко сжимал поводья. Впереди вырисовывалась зловещая фигура дракона с Флит-стрит. Колонна под ним утопала в тумане, отчего казалось, будто зверь парит в воздухе на кожистых крыльях. Прайс украдкой взглянул на констебля Марроу, сидевшего рядом с винтовкой в руках. Судя по тревоге в его глазах, коллегу одолевали те же мысли.
Произошло столько необыкновенных событий, что подобных причуд воображения можно было ожидать. Впервые за время службы патрульным доверили огнестрельное оружие — как правило, лондонская полиция им не пользовалась. Потом пожар в театре и эта несчастная женщина… Констебль слышал краем уха, как инспектор Котфорд и сержант Ли шепчутся о Потрошителе. Неужели это правда, и он на самом деле участвует в расследовании одного из самых знаменитых дел в истории Скотленд-Ярда?
Туман сгущался, и улица просматривалась все хуже. Прайс сощурился, пытаясь понять, где они сейчас находятся, и вдруг у него возникло чувство, что за экипажем кто-то гонится. Констебль Марроу тоже оглянулся.
Флит-стрит была совершенно безлюдна — ни души. Прайс моргнул. Похоже, зрение играло с ним шутки: ему мерешилось, будто туман за экипажем приобрел кроваво-красный оттенок. Наверное, это из-за новшества — электрического освещения.
И тут у него едва не остановилось сердце: где-то возник звук, от которого по коже побежал холодок. Так могла бы хлопать крыльями большая хищная птица. Однако звук был громче… а тот, кто его производил — гораздо больше ястреба. Хлопанье раздавалось все ближе и ближе.
Глава XLV
Палец Холмвуда уверенно лежал на спусковом крючке.
— Я вас ждал, — произнес голос с сильным акцентом.
Квинси почувствовал, что лорд расслабился.
В неожиданно зажегшемся свете они увидели ван Хелсинга. Одну руку старик держал на выключателе, другую на трости.
— Профессор! — воскликнул Холмвуд, убирая пистолет. — Господи, я ведь мог выстрелить! Слава Богу, вы целы. — Он поспешил заключить старого друга в объятия.
— Ты же знаешь, у меня слабость к театральным выходам, — ухмыльнулся профессор.
Квинси поморщился. Отметина на шее, оставленная ван Хелсингом две ночи назад, снова заболела. Зато Холмвуд, похоже, совсем забыл про инцидент в переулке. Юношу охватило раздражение.
Лорд принялся закидывать ван Хелсинга вопросами, почти не вслушиваясь в ответы:
— Вы не ранены? Как Дракула нашел вас? Как, черт возьми, вам удалось спастись?
— Я использовал свой ум — и тактику, которая застала его врасплох. — ван Хелсинг умолк и поглядел на Квинси — видимо, не решаясь говорить в его присутствии.
Артур кивнул: юноше можно доверять.
Тем не менее профессор повернулся к нему спиной.
Квинси взбесила его бесцеремонность и еще больше то, что Холмвуд не стал протестовать. А ведь старик уклонился от вопроса. Как ему удалось сбежать от Дракулы?
— Хорошо, что вы меня нашли, — негромко произнес ван Хелсинг. — Мина оправдала мои ожидания, показав вам телеграмму.
Для человека, пережившего схватку с Дракулой, профессор был пугающе спокоен; ни малейшего сходства с безумным стариком, который подстерег его в переулке. Внимание Квинси привлек столик, уставленный оружием, потом незашторенное окно. Дым от сгоревшего «Лицея» укрыл город пеленой. Зачем мы стоим тут и ведем пустые разговоры? Чем больше они будут тратить времени зря, тем быстрее их обнаружит полиция — или Дракула. Пора уже подумать о следующем шаге.
Холмвуд рассказывал профессору о Батори, одновременно изучая оружие на столике. Рядом с саквояжем покоились несколько крестов, деревянный кол, охотничий нож и пузырьки, в которых скорее всего была святая вода. Чеснока юноша не приметил. В центре лежал арбалет, полностью готовый к бою.
ван Хелсинг встретил новость о втором вампире без малейшего удивления, словно уже знал о графине. Проковыляв к столику, профессор стал дрожащими руками открывать бутылку бренди. Он производил впечатление дряхлого старика — в отличие от мужчины, который утер Квинси нос пару ночей назад.
Наконец ван Хелсинг заговорил с ним:
— Как я вижу, мистер Харкер, вы решили обойти вниманием мой… совет.
Квинси непроизвольно стиснул зубы.
— С гибелью отца у меня пропало желание подчиняться грубой силе.
— Что ж, и к лучшему, — отозвался ван Хелсинг с лукавой улыбкой, наполнив два бокала бренди. — По правде говоря, для меня большая удача, что вы сейчас здесь.
— Почему же?
Старик промолчал. Взяв скрюченными пальцами один из бокалов, он заковылял к Артуру Холмвуду, изучавшему охотничий нож.
Бросив нож на стол, лорд принял у профессора бокал.
— Если бы только я поверил Сьюарду! — Чтобы заглушить неприятные воспоминания, он сделал изрядный глоток. — Тогда — может статься — он, Джонатан и Басараб были бы сейчас живы.
— Басараб? — с любопытством переспросил ван Хелсинг.
— Румынский актер, — ответил Холмвуд.
Профессор оперся на трость и предложил второй бокал
Квинси.
Он не пьяница, как его отец!
— Мне не надо, спасибо.
ван Хелсинг без лишних слов поставил бокал на стол, однако в жестах его теперь чувствовалась некая холодность. Он считает меня безрассудным мальчишкой. Квинси решил, что лучше всего вернуть беседу к Басарабу.
