Стивен Кинг - Сияние
Рот, подбородок и щеки мужчины были измазаны кровью.
Он зарычал на Дэнни. Несмотря на усмешку, рычал он по-настоящему. Рычание рождалось в глубине горла – звук незамысловатый, бросающий в дрожь. Потом этот человек залаял. Зубы тоже были окрашены в красное. Он пополз к Дэнни, волоча за собой бескостный хвост. Забытая маска лежала на ковре, бессмысленно уставившись куда-то за плечо Дэнни.
– Пропустите, – сказал Дэнни.
– Сейчас я тебя съем, малыш, – ответил человек-собака и вдруг из ухмыляющегося рта вырвался целый залп лая. Свирепого по-настоящему, хотя понятно было, что это – подражание. Костюм был тесным, и темные волосы мужчины слиплись от пота. Он выдыхал смесь виски и шампанского.
Дэнни дрогнул, но не побежал.
– Пропустите.
– Только через мой труп-труп-труп, – отозвался человек-собака. Маленькие красные глазки внимательно глядели в лицо Дэнни. С губ не сходила ухмылка. – Я тебя съем, малыш. И думаю начать с твоего маленького пухленького члена.
Ворча, он кокетливо поскакал вперед маленькими прыжками.
У Дэнни сдали нервы. Оглядываясь через плечо, он помчался обратно в короткий коридорчик, который вел к их комнатам. Вслед полетел смешанный с лаем и рыканием вой, его прерывало невнятное бормотание и смешки.
Дэнни, дрожа, стоял в коридоре.
– Поддай жару! – орал из-за угла пьяный человек-собака. – Поддай жару, Гэрри, сукин ты ублюдок! Наплевать мне, сколько у тебя казино, авиалиний и кинокомпаний! Знаю, знаю, что тебе нравится в уединении собственного дома! Поддай жару! «Будуфффу-у… и буду пффф…» пока Гэрри Дервента к чертям собачьим не СДУУУУУет! – тирада завершилась долгим, бросающим в дрожь, воем, который, прежде чем замереть вдали, словно бы перешел в боль и ярость.
Предчувствуя дурное, Дэнни развернулся и спокойно пошел в конец коридора, к закрытой двери спальни. Открыв ее, он просунул голову внутрь. Мама спала в той же самой позе. Никто ничего не слышал, только он.
Мальчик тихонько притворил дверь и пошел обратно к пересечению их коридора с основным, надеясь, что человек-собака исчез, как кровь со стен президентского люкса. Он осторожно выглянул из-за угла.
Человек в костюме собаки все еще был там. Он снова надел маску и сейчас скакал на четвереньках возле лестницы, гоняясь за собственным хвостом. Иногда он спрыгивал с ковра и падал, рыча по-собачьи.
– Вау! Вау! Боу воу воуууууууу! ГРРРРР!
Из стилизованной под ворчание пасти маски вылетали глухие звуки и среди прочих такие, которые могли быть всхлипами или смешком.
Дэнни вернулся в спальню и уселся на кроватку, закрыв глаза руками. Теперь хозяином положения стал отель. Может, первые происшествия были всего лишь случайностями. Может быть, те вещи, которые Дэнни видел в начале, действительно не могли причинить вреда, как не могут этого страшные картинки. Но теперь ими управлял отель, и они могли обидеть и сделать больно. «Оверлук» не хотел, чтобы Дэнни шел к отцу. Это могло испортить всю забаву. Поэтому он поставил у Дэнни на пути человека-собаку – как поставил на пути к дороге зверей живой изгороди.
Но папа может придти сюда. И рано или поздно папа придет.
Мальчик заплакал. Слезы беззвучно катились по щекам. Слишком поздно. Они погибнут, все трое и, когда на будущий год в конце весны «Оверлук» опять откроется, окажутся тут как тут, чтобы вместе с остальными призраками встретить гостей. И женщина из ванны. И человек-собака. И ужасное создание тьмы, которое было в цементном тоннеле. Они…
(перестань! перестань сейчас же!) Дэнни принялся яростно тереть глаза кулаками, прогоняя слезы. Он сделает все, что сможет, только бы это не произошло. Ни с ним, ни с папой и мамой. Он будет стараться изо всех сил.
Он закрыл глаза и пронзительным, сильным, чистым ударом грома послал мысль (!!!ДИК ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ПОСКОРЕЕ НАМ ОЧЕНЬ ПЛОХО ДИК НАМ НУЖНО) И вдруг во тьме позади Дэнни оказалось существо, гнавшее его в снах по темным коридорам «Оверлука» – прямо там, там, огромное создание в белом, занесшее над головой доисторическую клюшку:
– ТЫ У МЕНЯ ПЕРЕСТАНЕШЬ! ЩЕНОК ПРОКЛЯТЫЙ! Я ТЕБЯ ЗАСТАВЛЮ ПРЕКРАТИТЬ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО Я – ТВОЙ ОТЕЦ!
– НЕТ! – он рывком вернулся в реальность спальни, широко раскрыв неподвижные глаза, изо рта несся визг, с которым ничего нельзя было поделать. Мать мигом проснулась и села, прижимая к груди простыню. – НЕТ, ПАПОЧКА, НЕТ, НЕТ, НЕТ…
И оба услышали злобный свист невидимой клюшки, которая, опускаясь, рассекала воздух где-то совсем близко, а потом, когда он подбежал к матери и, дрожа, как кролик в силках, обхватил ее, свист затих и наступило молчание.
«Оверлук» не собирался позволить Дэнни вызвать Дика. Это тоже могло испортить всю забаву.
Они были одни.
Снаружи усилился снег, отгородив их завесой от всего мира.
42. ВЫСОКО В ВОЗДУХЕ
Посадку на рейс Дика Холлоранна объявили в 6:45 утра по европейскому времени. Служащий аэропорта, отвечающий за посадку, продержал нервно перекладывающего из руки в руку дорожную сумку Дика у входа N32 до самого последнего объявления в 6:55. Они оба высматривали человека по имени Карлтон Векер – единственного пассажира на рейс N196 Майами-Денвер, который не зарегистрировался.
– Ладно, – сказал клерк и выдал Холлоранну голубой билет первого класса. – Вам повезло. Можете пройти на борт, сэр.
Холлоранн поспешно поднялся по отгороженному трапу и позволил механически улыбающейся стюардессе оторвать контроль и вернуть ему билет.
– В полете мы подаем завтрак, – сказала она. – Если хотите.
– Только кофе, детка, – сказал он и зашагал по проходу к месту в отделении для курящих. Он все еще ждал, что в последнюю секунду из двери, как чертик из табакерки, выскочит не объявившийся Векер. На сиденье у окна читала «Вы можете быть себе лучшим другом» женщина с кислым, недоверчивым лицом. Холлоранн застегнул ремень безопасности, взялся крупными черными руками за подлокотники кресла и пообещал отсутствующему Векеру, что для того, чтобы вытащить его с этого места, тому понадобится помощь пяти крепких служащих авиакомпании. Он не сводил глаз с циферблата. Часы отсчитывали минуты, оставшиеся до назначенного на 7:00 отлета со сводящей с ума медлительностью.
В 7:05 стюардесса сообщила, что полет немного задерживается, поскольку наземная служба заново проверяет один из замков на двери грузового отсека. – Идиоты, – пробормотал Дик Холлоранн.
Соседка повернула к нему свое кислое, недоверчивое лицо с резкими чертами, а потом снова вернулась к книге. Ночь Холлоранн провел в аэропорту, переходя от стойки к стойке («Объединенные авиалинии», «Америкэн», «ТВА», «Континентал», «Бренифф») и как привидение преследовал клерков, занимающихся билетами. После полуночи, глотая в буфете не то восьмую, не то девятую чашку кофе, он решил, что, взвалив все это себе на плечи, свалял полного дурака. Есть же еще начальники. Он спустился к ближайшим телефонам и, обратившись к трем разным операторам, получил номер срочного вызова руководителей национального парка «Скалистые горы».
Тот, кто ответил на звонок, был, судя по голосу, измучен до предела. Назвавшись выдуманным именем, Холлоранн сказал, что к западу от Сайдвиндера в отеле «Оверлук» случилась беда. Большая беда.
Его попросили подождать.
Спасатель (Холлоранн полагал, что это спасатель) вернулся минут через пять.
– У них есть рация, – сказал он.
– Конечно, есть, – подтвердил Холлоранн.
– Мы не получали от них сигнала «мэйдей».
– Мужик, наплевать. Они…
– Собственно, мистер Холл, что за беда у них приключилась?
– Ну, там живет одна семья… сторож с семьей. Я подумал, вдруг он чуть-чуть завернулся, понимаете? Вдруг сделал что-нибудь с женой и сыном?
– Можно спросить, откуда у вас такие сведения, сэр?
Холлоранн прикрыл глаза.
– Как тебя звать, приятель?
– Том Стонтон, сэр.
– Видишь ли, Том, я это знаю. Теперь как на духу: там у них крупные неприятности. Может, убийство… сечешь?
– Мистер Холл, честное слово, мне нужно знать, откуда у вас…
– Слушай, – сказал Холлоранн. – Говорят тебе, язнаю. Несколько лет тому назад там работал парень по фамилии Грейди. Он убил жену и двух дочек, потом сам себя порешил. Говорят тебе, ежели вы, ребята, не уберете отсюда свои задницы, чтоб помешать, опять стрясется то же самое!
– Мистер Холл, вы звоните не из Колорадо.
– Нет. Какая разница…
– Если вы не в Колорадо, значит, вы за пределами коротковолнового диапазона рации «Оверлука». А если вы за его пределами, то, вероятно, не могли связаться с… э-э… – Слабый шелест бумаги, – семьей Торранс. Пока вы ждали, я попытался связаться по телефону. Он не работает и удивляться тут нечему. Между отелем и сайдвиндерской АТС до сих пор двадцать пять миль телефонного кабеля идут поверху. Мой вывод: вы, должно быть, немного того.
– Ну, мужик, ну и тупой же ты… – Но отчаяние Холлоранна было слишком велико, чтобы подобрать подходящее эпитету существительное. Его вдруг осенило. – Вызовите их! – крикнул он.
