Андрей Сергеевцев - ЗЛО Тёмный Принц
- А кто вообще придумал убивать их после сорока пяти лет? – Вопрос был задан молодым мужчиной, идущим по левую руку человека в чёрном.
- Начало этому положила Мадам Ле Гран, по собственной воле принеся себя в жертву на черно-белом алтаре. – Ответил его спутник постарше, идущий по правую руку человека в чёрном.
- Но зачем их убивать?
Человек в чёрном остановился, резко обернулся и вперил свой невидимый взгляд в почти ещё юношеское лицо. Парень слегка вздрогнул и отстранился.
- А зачем они нужны? – голос прозвучал, как будто из-под земли или из-за стенки, но, тем не менее, очень разборчиво.
Пытаться смотреть в лицо этого человека всё равно, что заглянуть в адову бездну и надеяться там что-то увидеть. Это было тяжело, казалось ещё чуть-чуть и темнота пожрёт тебя. Высосет и выбросит. Поэтому юноша молчаливо отвёл взгляд, и троица продолжила свой путь.
Женщины, молодые и среднего возраста с опаской поглядывали на мужчин, но в то же время с некоторым интересом и даже любопытством. По закону они не могли к ним приблизиться, хотя заговорить вполне могли бы, но в присутствии чёрного человека на это не решилась за последние сто двадцать три года еще ни одна женщина. Как раз тогда, в тот день, последний день жизни прекрасной Мадам Ле Гран. Что побудило это мудрую и сильную женщину на столь безрассудный поступок, никто не знал. Зато теперь ей всегда было сорок пять.
Белый зал с большими мраморными колонами, зелёными растениями и даже маленькими искусственными запрудами был достаточно большим, чтобы вместить в себя около трёхсот женщин разных возрастов и характеров. Это был свободный сектор, где мамы могли видеться с дочерьми, тут не существовало особых ограничений, разумеется, за исключением «основного порога».
Рауль только недавно вошёл в совет избранных и ему не нравились многие порядки установленные ещё до его рождения. Ну, вот хотя бы взять эту женщину. Её прекрасные шелковистые тёмные волосы струились до самых плеч, белая гладкая кожа, достаточно большая грудь практически идеальной формы, и на груди сиял… так называемый «медальон Ле Гран». Да, этот медальон в форме сердца, отлитый из чистейшего червонного золота был достаточно красив, но… на нём ярко-зелёным светом горели цифры «43», а это значит что ещё через каких-то два года… Почему? Зачем? Для чего? Эти вопросы мучили Рауля уже не первый год. Но он считал себя не вправе посягать на законы, которые не сам создавал.
Женщина улыбнулась Раулю, он улыбнулся в ответ. В глазах этой женщины была некая грусть и тоска, но в тоже время, какая-то скрытая сила и уверенность в себе, она стояла ближе всех от негласного порога, радиус два метра, ближе приближаться нельзя. Но чувствовалось, что ей очень хотелось сделать ещё пару шагов и подойти к юноше вплотную. Но она не могла, тем более в присутствии человека в чёрном.
Как жаль, что Рауль не знал, кто была эта женщина. Но в то же время он был рад, что ещё не разу не встретился с матерью, ведь встреча с ней, о чём мечтают многие дети, означало, что срок вышел и чёрно-белый алтарь вновь облизнется в предвкушении очередного куска живой плоти. Раулю казалось это отвратным, но многие настолько уже привыкли к заведённому здесь порядку, что считали это вполне нормальным. Да никто почти уже и не помнил, как оно было «до этого». До прихода к власти Ксавьера.
Двери лифта раскрылись, реагируя на датчики движения, все трое зашли внутрь зеркальной кабины. Она была настолько просторной, что в ней помещались два экзотических зелёных кустика в больших цветочных горшках. Рауль не знал, как назывались эти растения, это не входило в область его знаний, но и спрашивать о чём-то ему сейчас тоже не хотелось. Его больше беспокоило то, что сегодня он наконец-то впервые в жизни увидит Ксавьера. Того самого легендарного Ксавьера, которому они обязаны всем. И даже своим появлением на свет. Лифт плавно начал спускаться на нижние уровни.
- Не надо меня жалеть, ты можешь даже убить меня, я не обижусь.
Женщина, на вид лет сорока пяти, в длинном полупрозрачном белом платье, обрамленном по краям золотой каймой, стояла на коленях перед седовласым стариком. Старик был облачен в ярко красный балахон, но капюшон был опущен, и его длинные седые волосы спадали до самых плеч.
- Встань, Ева, встать, ты же сама понимаешь, что мы уже не в силах что-либо изменить. Поэтому поднимись и пройди в церемониальный зал. – Голос старца звучал на удивление чётко, по голосу ему можно было дать лет сорок пять, хотя по внешнему виду это был глубокий старик.
- Хорошо, Ксавьер, я сделаю всё, как ты прикажешь.
Женщина поднялась и грациозно проследовала к выходу.
А ещё через несколько секунд в другую дверь зала вошли двое мужчин. Человека в чёрном с ними уже не было.
- Ксавьер, ты звал нас, и вот мы здесь. – Сказал мужчина постарше. После чего оба синхронно отвесили старику глубокие поклоны. Тот слегка кивнул им в ответ, после чего, сев в глубокое кожаное кресло, обратился к старшему мужчине.
- Ультар, как тебе уже должно быть известно, последняя телепортация прошла удачно только на пятьдесят процентов, а это значит, что объект Б, всё ещё пребывает в альфа-мире.
- Да, Ксавьер, мы пытались, но…
- Речь пойдёт не о том, - подняв руку, перебил его старец, - С этим мы разберёмся позже. Сейчас перед нами стоит другая задача. Посмотрите сюда.
Мужчины обратили свой взор к большому плазменному экрану, висящему тут же в зале на светло-зелёной мраморной стене. На экране отображалось лицо молодого человека лет двадцати пяти: короткие тёмно-русые волосы, небольшая трехдневная щетина на лице и вполне славянская внешность. Глаза были закрыты. Волосы трепал лёгкий ветерок, ноздри равномерно втягивали воздух. Человек был расслаблен.
- Он уже в бета-версии? – Спросил вдруг молчавший всё это время Рауль.
- Вот именно, - ответил старец, - И я бы хотел, чтобы вы с Ультаром занялись первоначальным тестированием.
Мужчины удивлённо переглянулись.
Тем временем Андрей на экране открыл глаза.
ГЛАВА 9
Белое, белое, белое, белое, почему всё такое БЕЛОЕ??? Он что утонул в молоке? Хотя нет, судя по тёплому ветерку, приятно обдувающему кожу, он находился где-то на открытом воздухе.
Андрей открыл глаза, и его взору представилось чёрное-чёрное небо и мириады звёзд и созвездий. От такого неожиданного контраста и какой-то величественной красоты у него перехватило дыхание. Он закрыл глаза, и всё опять стало белым. Странно. Раньше, когда он закрывал глаза всё становилось чёрным, а теперь с точностью до наоборот. Белый лист. Белое пятно. Белый мир. И всё это внутри, за шторами сомкнутых век. Белая пустота.
