Дарья Беляева - Ночной зверёк
— Не думай, — начал Аштар. — Что это наш дом. Мы бы здесь все так не оставили.
Он действительно взял из холодильника пакет молока и бутылку водки. Разве это вообще совместимые субстанции?
— Я не пью, — быстро сказала Амти. Аштар вскинул брови, не переставая улыбаться:
— Да ладно? Ты просто не пробовала.
Это тоже было правдой. Какой-то части Амти было очень любопытно, каков на вкус крепкий алкоголь. Она сказала быстро и смущенно:
— Конечно, пробовала. И я больше хочу знать, что здесь происходит.
— Котеночек, молоко смягчает воздействие водки на маленьких девочек, поэтому пьянеешь меньше…
— Я не об этом!
Эли и Аштар одновременно засмеялись. Они не были похожи внешне, но смех у них был совершенно одинаковый и очень звонкий. Амти почувствовала себя действительно одинокой. Когда Аштар налил в стопку молока и водки, она первая потянулась к ней, схватила и опустошила, едва почувствовав вкус. Горечь, смягченная молоком, ударила в нос, Амти чихнула.
Эли засмеялась, свою порцию она выпила не поморщившись. Аштар подлил себе водки прямо в мартини и потягивал не спеша.
— Давай так, — сказал он мягко. — Что ты хотела бы узнать?
Амти задумалась. Она хотела узнать так много, что самый важный вопрос — первый, никак не шел в голову. Кроме того, она смотрела на Аштара, и у нее дыхание захватывало от его неземной красоты. Наконец, Амти спросила:
— Почему вас не расстреляли?
Эли почесала нос, а Аштар снова засмеялся.
— Какой вежливый вопрос, — сказал он. — Ровно по той же причине, по которой не расстреляли тебя. Мы оказались достаточно удачливыми, чтобы встретить нашего командира.
Амти вспомнила, как перекрученные кости господина Элиша удерживали его сердце и подумала, что не для всех встреча с ним — показатель удачного дня.
— То есть, Мескете, — сказал Аштар, подмигнув ей. — Маленькая сексистка.
— И Адрамаута тоже, он очень прикольный, — сказала Эли. — Может даже самый прикольный на свете. Он о нас заботится, помогает прятаться, даже еду достает, если опасно выбираться или бабла нет.
— Но он же Инкарни, — сказала Амти, глядя как Аштар наливает ей еще водки.
— Конечно, он Инкарни, иначе он не заботился бы о других Инкарни, — развел руками Аштар. — Адрамаут считает, что есть третий путь. Ровно между смертью на благо процветающего общества и безумием абсолютного зла.
Сердце у Амти забилось громче, она опрокинула еще одну стопку, облизнулась, а Аштар продолжал своим прекрасным голосом:
— Борьба. Бесконечная борьба с самим собой, с другими Инкарни, которые борьбу с собой проиграли и, конечно, с Перфекти, которые хотят тебя убить. С системой, которая заточена на то, чтобы нас уничтожать.
Амти почувствовала, как раскраснелись ее щеки и не знала от выпивки это или от волнения.
— А как вы боретесь? — спросила она.
— Спасаем других маленьких Инкарни вроде тебя от смерти и спасаем обывателей от взрослых Инкарни. Разыскиваем тех, кто сошел с ума или гостей из…других мест. Но про это тебе лучше объяснят Адрамаут или Мескете. Мы хотим, словом, чтобы люди поняли: мы не собираемся поддаваться тому, что внутри нас. И мы можем использовать это не во вред, а во благо.
Эли дернула Амти за рукав, заставила повернуться:
— Слушай сюда, Амти, — сказала она, доставая из кармана короткой юбки пачку жвачки, медленно разворачивая пластинку. — Мировые Собачки, конечно, уже вспотели, бегая за малявками вроде нас с тобой. Но они понятия не имеют, где скрываются настоящие, дошедшие до ручки Инкарни. А мы имеем. И мы убиваем их, когда они решают наведаться к нам. У них есть свой мир…
И Амти вдруг вспомнила голос Шацара, и прошептала, повторяя за ним:
— Анти-мир.
— Забавная идея, — засмеялся Аштар. — Как-то так. Словом, мы боремся против Псов Мира и против Инкарни Двора. Ну, так называется их анти-мир.
Аштар снова наполнил стопку Амти, и она сказала, задумчиво глядя на его руки:
— Тяжело вам, наверное.
— Нам, котеночек. Ты теперь или с нами, или умрешь. Мы тебя, конечно, убивать не будем, но Государство не такое миленькое, как мы.
Амти протянула руку, взяла стопку до того, как Аштар разбавил водку молоком и опрокинула залпом, так что горло обожгло. Амти не казалось, что она пьянеет, сознание было ясное, как никогда.
Она попала к повстанцам, которые не хотят погибнуть и конца мира, как в древних легендах, тоже не хотят, а оттого пляшут на грани. И это определенно не было судьбой хуже смерти. Амти улыбнулась.
— А как вы… боритесь с собой? — спросила Амти. А потом, оттого должно быть, что алкоголь развязал ей язык, сказала:
— Мне даже сейчас хочется разбить об чью-нибудь голову бутылку. А вам?
Эли и Аштар засмеялись.
— Дурочка, — сказала Эли. — То есть — Амти, у нас не говорят о том, чего хочется. Всем хочется разных штук и все держат их при себе. Это невежливо, как наблевать кому-нибудь на ботинки.
— Вот тебе универсальный рецепт борьбы. Имей в жизни цель, и у тебя будут силы с собой сражаться.
Амти посмотрела в окно, над темным, беззвездным небом взошла луна.
— У тебя уже есть магия? — спросила Эли.
— Нет пока. А у тебя?
И тогда Эли заставила ее развернуться, оскалила острые, белые зубы.
— Я - Инкарни Страсти, Тварь Вожделения.
— Тварь? — спросила Амти. Она смотрела в темные, карамельно-сладкого цвета глаза Эли, и дыхание у нее вдруг перехватило, как когда качаешься на качелях и очередной рывок оказывается нестерпимо сильным, и возносишься слишком высоко, и небо кажется совсем рядом.
Амти сама не понимая зачем, подалась вперед и коснулась губами губ Эли, таких манящих и мягких. Амти и сама не заметила, как вцепилась в плечи Эли, продолжая облизывать ее язык.
Она уже принялась стягивать с Эли майку, не вполне понимая, что делает, когда ее оттянул за шкирку Аштар.
— Не на моих глазах, котятки.
Амти почувствовала под языком жвачку Эли, она поправила очки, щеки горели.
— Простите, я….
Никогда ни с кем не целовалась? Не лучшее начало. Не целуюсь при первом знакомстве? Да, в самый раз.
— Обычно не такая, — выдавила, в конечном итоге, Амти.
— А все обычно не такие, пока я не захочу, — сказала Эли. В ее самодовольном, подростковом голосе появилась вдруг какая-то жутковатая, хищная и абсолютно взрослая нотка. — Только представь, что я могла бы сделать с тобой, если бы захотела.
Амти закашлялась, потом быстро повернулась к Аштару.
— А ты какой Инкарни?
Аштар только улыбнулся той красивой улыбкой, от которой у Амти на глаза едва не навернулись пьяные слезы.
