Shatush - Обратимость
- “У меня нет телепатов среди знакомых”- отозвался мой босс. Здесь задумалась я. Директор навел меня на мысль.
- “Это правда, что они тонко чувствуют окружающий мир?”
-“правда. Но не могу знать насколько тонко. Что-то им дается хорошо, что-то плохо. Никто не может обладать сверхъестественными способностями видеть и чувствовать все подряд, даже такие необычные существа как Керраны”.
-“Вопрос только в том, одинаково ли у них развита эта чувствительность или у всех в разной степени”- тут уж я вела беседу скорее сама с собой, понимая, что она к делу не относится, но Баррон отвечал мне и я продолжала:
“Люди, допустим, не все могут обладать той энергией которая зовется космической или божественной (у кого как), те, кто удостоился чести чувствовать ее и поглощать, делают это тоже в разных количествах. Это я к тому, что кому-то дано лечить, кто-то ограничивается чуткостью по отношению к миру и людям. Можно ли то же самое сказать о вампирах?”
Баррон смотрел на меня не понимая, почему меня интересуют такие мелочи. Он пожал плечами и ответил:
“Все, что касается вампиров очень интересно. Это непочатый край. Но они не приемлют наше любопытство и ревностно охраняют себя от наших посягательств, как ты уже знаешь”. Да, действительно, это непочатый край, ужаснулась я от такой мысли. Чтобы узнать что-либо о них и понять их хоть немного, нужно либо жить их жизнью либо быть телепатом, ясновидящим или кем-нибудь в этом духе.
“чтобы как-то помочь вам,- ответила я,- мне надо узнать их лучше”.
- “они меня то едва ли допускают к своим персонам”.
- “я не прошу у вас ничего, но просто констатирую факт”- сказала я таким уверенным тоном, который не вызывал дальнейших вопросов.
Баррон сделал еще несколько замечаний по этому поводу. На этом наш разговор закончился и я ушла к себе.
Всю ночь, под впечатлением от беседы я не могла уснуть. Дав мне столько разрозненной информации Баррон запутал меня еще больше. Я скрупулезно собирала по кусочкам все, что знала и пыталась на их основе сделать хоть какие-нибудь выводы.
Если они тонко чувствуют мир, то наверняка почувствуют и меня. За свою душу я спокойна. В ней нет ничего такого, что могло бы вызвать опасения. Более того мною двигали лишь только искренние порывы, только бы, правда, они не приняли их за жалость. Так вот требовалось доказать, прежде всего самой себе, что я не руководствуюсь жалостью, но просто….Здесь я категорически не могла подобрать подходящее слово. Чувствуя все внутри, я не могла облечь это в слова. Я отдавала себе отчет, что стремлюсь к ним всей душой, не из жалости, не из интереса, но по другой причине, которая смутно вырисовывалась в моем мозгу. Таким образом, действуя методом исключений, я немного успокоилась. Так как если бы кто из вампиров пожелал заглянуть ко мне в душу, то точно не увидел бы там ничего подозрительного. В любом случае, я представляла интересы людей. В общем можно было бы прибегнуть к разным способам связи с ними.
Оставался еще один вопрос, почему они “неохотно”- как выразился Баррон, защищают нас от тварей. Хотя если они гордые и едва ли замечают опасность, грозившую им, то не удивительно, при всей их ненависти к нам, в честь чего они должны спасать нас смертных от упырей?
вновь вспомнились те незнакомцы, которых видела. Действительно, как же я, обычно всегда такая восприимчивая, не смогла догадаться, что это они? Глухая стена моего незнания отделяла меня от них, и по своей оплошности я упустила возможность почерпнуть больше информации, мне необходим был бы только один внимательный взгляд. Итак, я пролежала почти до утра, терзаемая то одной мыслью то другой.
Баррон все еще ходил озадаченный и на следующей неделе. Я смотрела на него и чувствовала, что он озабочен еще чем-то но вряд ли посвятит меня в свои дела. Теперь, к тому же, я знала, что он считает себя чуть ли не другом Керранов и, конечно, как любой хороший друг он старался сам решить их проблемы или точнее помочь им чем может. Удивительно, думала я, если он имеет такой доступ к ним, то уже давно должен был бы понять то, что его интересовало. И его невозможность решить настоящие проблемы, говорит о том, что не такой уж он всемогущий или чуткий или даже не особо то подходит на роль “опекуна”. Глядя на него, я рассуждала так, хотя потом и осадила себя за такие дерзкие мысли, к тому же ничем не обоснованные. В любом случае, Баррон – хороший человек, было видно, что он переживает за свое дело.
В один из дней Баррон вышел к нам и попросил нас с Крисой пройти к нему.
“У меня слишком много дел,- начал он,- поэтому прошу вашей помощи. Дело в том, что меня атакуют научные центры с просьбой взять пробу крови у представителей “благородных”. Они хотят проанализировать там что-то, в общем она нужна им для изучений. Керраны отказали мне в этом. Если у вас нет никаких предложений по поводу того, как их можно еще уговорить уступить нам, то тогда я возлагаю на ваши плечи обязанность написать отказы в эти центры так, чтобы не настроить их против меня”. Он взглянул на Крису. Девушка сидела с таким серьезным лицом, что мне сделалось смешно. Неужели она воспринимала вампиров как бизнес? Именно с таким выражением лица она сейчас и сидела. “Я полагаю, начала она, что не стоит так резко отказывать ученым. Нужно обождать еще и подумать о других путях выхода из положения. Может быть повести дела так, что Керранам окажется выгодно с нами сотрудничать. Вы имеете доступ к ним, в любом случае что бы вы ни сказали и не сделали они не рассорятся с вами. У них просто нет другого выбора”. Меня почему-то и оскорбляли и смешили ее высказывания. Если бы я была вампиром, то громко бы рассмеялась на ее предположения. Шеф, казалось, сомневался. Вид у него был крайне озадаченный, он знал, что Криса высказывает свои предположения руководствуясь не психологией вампиров, но психологией бизнеса. Конечно, деловая психология могла бы сработать, но только не в этом случае. “Они не согласятся,- выпалила я ни с того ни с сего. Директор поднял на меня удивленный взор. “Во всяком случае это надо очень постараться, чтобы они согласились. Я не знаю каким влиянием вы пользуетесь, но оно должно быть поистине громадно, чтобы они пошли у вас на поводу”. Я покачала головой, сама не понимая что говорю, почему-то мне так казалось. Тем не менее Баррон больше воспринял мои слова, так как озадаченность его тут же сменилась грустью. “В таком случае подумайте как написать отказ в центры”.
-“Не надо ничего писать пока,- авторитетно заявила Криса, -я подумаю”.
После того как мы оказались вдвоем и заняли наши рабочие места Криса бросила мне: “Подчиненный не должен говорить директору, что он что-то не может сделать или у него нет средств или что там еще в таком духе. Мы должны быть всегда готовы ко всему, только тогда нас будут ценить. Ты должна хотя бы попытаться сделать то, что требуется, прежде чем ставить на этом крест”.
