Мэг Кэбот - Дьявольские балы
— Ты прямо как из могилы, — сказала я ему.
— Фрэнки! — с укором произнесла Юн Сун и кивнула на закрытую дверь кабинета мадам Занзибар — видимо, испугалась, что она нас услышит. На ручке висела красная пластмассовая обезьянка, обозначавшая, что хозяйка сейчас с клиентом. Потом была наша очередь.
Уилл закатил глаза, вытянул руки и, завывая, произнес:
— Я похититель тел! Отдайте мне ваше сердце и печень!
— Нет, только не это! Похитители тел украли нашего любимого Уилла! — я схватила Юн Сун за руку. — Быстро отдай ему сердце и печень, может, тогда он не возьмет мои.
Подруга высвободилась и угрожающе пробубнила:
— Не смешно. Веди себя нормально, или я уйду.
— Прекрати занудничать!
— Вот сейчас встану и уйду! Быстрей, чем ты думаешь! И лишний вес не помешает!
Юн Сун считает, что у нее слишком толстые ноги, поскольку ее супероблегающее бальное платье пришлось сделать немного пошире. Но у нее, во всяком случае, есть платье! И она абсолютно точно пойдет на бал.
— Ну и ладно.
Из-за ее плохого настроения мог сорваться наш план, а ведь мы ради него сюда пришли. Бал все ближе и ближе, и я не хочу сидеть дома одна-одинешенька, пока все нормальные девчонки мажутся блестками и танцуют на высоченных каблуках. Не хочу и не буду! Тем более в глубине души я знала: меня хочет пригласить Уилл. Его просто нужно слегка подтолкнуть.
— Юн Сун! Мы вдвоем с тобой все затеяли, помнишь? — прошептала я, улыбаясь Уиллу с таким видом, как будто мы просто болтаем о чем-то своем, о женском.
— Нет, Фрэнки! Затеяла все ты! — сказала она, не понижая голоса. — Я-то пойду на бал, конечно, если не раздавлю своего парня. Это ты надеешься, что в последнюю минуту случится чудо.
— Юн Сун! — я взглянула на Уилла, и он покраснел. Вот ведь мерзкая девчонка! Ну как можно говорить вслух о таких вещах?!
— Ай! — взвизгнула она, потому что я ее стукнула.
— Ты меня разозлила!
— Хватит уже стесняться! Хочешь, чтобы он тебя пригласил или нет? Ай!
— Девчонки, что у вас там происходит? — спросил Уилл. Он так восхитительно нервничал! Адамово яблоко то поднималось, то опускалось. Хотя, вообще-то, не самое приятное зрелище. Почему-то напоминало игру «достань яблоко», в которую играют в канун Дня Всех Святых.
Но Уилл все равно выглядел восхитительно. И катко очень уязвимо.
— Она меня стукнула! — наябедничала Юн Сун.
— Было за что! — возразила я. Дальше продолжать разговор не хотелось — Уилл и так уже узнал немало. Я погладила Юн Сун по совсем не толстой ноге и сказала: — Но я тебя прощаю. А теперь замолкни.
Юн Сун никак не хочет понять, что не обо всем можно говорить вслух. То есть понимать-то она понимает, но вот поступает всегда наоборот. Да, я хочу, чтобы Уилл пригласил меня на бал, и чем быстрее, тем лучше, поскольку до «весны — поры любви» остается всего две недели.
Понимаю, название дурацкое, но ведь весна действительно пора любви. С этим не поспоришь. Кроме того, я абсолютно уверена: Уилл — моя любовь на всю жизнь! Ему нужно только преодолеть излишнюю скромность и сделать первый шаг. Хватит уже дружески хлопать друг друга по плечу, щекотать, гогоча от удовольствия, и мутузиться, изображая «похитителей тел». Неужели Уилл не понимает, что я хочу быть с ним?
Он почти решился на прошлых выходных. Мы смотрели «Красотку» — романтическую комедию, над которой хочется смеяться вновь и вновь. Юн Сун пошла на кухню за едой, оставив нас наедине.
— Слушай, Фрэнки, — сказал Уилл, постукивая ногой по полу и прижав согнутые пальцы к джинсам. — Можно тебя кое о чем спросить?
Дураку понятно, что должно было последовать, ведь если бы Уилл хотел, чтобы я сделала звук погромче, он бы так и сказал: «Фрэнки, сделай погромче!» Обычным голосом. Напрямую. Без вступительных речей. А так, о чем он мог меня спросить? Конечно же, хотел пригласить на бал! Счастье было так близко.
Но я его спугнула. Он так волновался, что я тоже разнервничалась и испуганно сменила тему. Потому что глупая!!!
— Гляди, как бывает, — указала я на телевизор. Ричард Гир скакал на белом коне, на самом деле оказавшемся лимузином, к дворцу Джулии Робертс, то есть к старому трехэтажному зданию. Затем вылез из машинного люка и взобрался по пожарной лестнице, а все для того, чтобы завоевать сердце своей возлюбленной. — Никакого сентиментального вздора из серии «Ты такая хорошенькая!» — продолжала я нести ерунду. — Только поступки. Вот как красиво можно выразить любовь!
Уилл сглотнул и сказал:
— Ага.
И задумчиво, с видом испуганного плюшевого мишки уставился на Ричарда Гира. Да, до него Уиллу далеко.
Я не сводила глаз с экрана, понимая, что сама лишила себя возможности пойти на бал. Нельзя быть такой глупой! Не нужно мне «красивое выражение любви»! А нужен Уилл! И как я только умудрилась его спугнуть? На самом деле трусила еще больше, чем он!
Но сейчас все в прошлом. Потому-то мы и пришли к мадам Занзибар. Она предскажет нам будущее, и если она хоть что-то соображает, то, конечно, непредвзято подтвердит очевидное: мы с Уиллом созданы друг для друга. И тогда мой друг наконец-то решится пригласить меня на бал. А я ни за что не буду ему мешать.
Обезьянка задергалась.
— Глядите, она шевелится! — прошептала я.
— Ого! — удивился Уилл.
Из кабинета, ковыляя, вышел негр с белыми как снег волосами. У него не было зубов, отчего нижняя часть лица напоминала сморщенный чернослив.
— Здравствуйте, детишки, — сказал он, слегка касаясь шляпы.
Уилл распахнул перед ним входную дверь. Вот какой воспитанный! Порыв ветра чуть не сбил старика с ног, и Уилл поддержал его.
— Осторожней!
— Спасибо, сынок! — шепеляво ответил старик. — Лучше пойду, а то еще начнется ураган.
— Он уже начался, — сказал Уилл. На улице нагнулись и заскрипели кроны деревьев.
— Да это же легкий ветерок! Воет, как ребенок, который проснулся и хочет кушать. Вот к рассвету начнется настоящий ураган, помяни мое слово. — Старик взглянул на нас. — А вы, детишки, почему не остались дома? Сидели бы сейчас в безопасности, в тепле.
Не стоит обижаться, когда беззубый старичок называет вас «детишками». Но второй раз за последние двадцать секунд? Это уже слишком.
— Мы старшеклассники! И нам нечего бояться.
Смех старика был похож на шуршание опавших листьев.
— Ну ладно, вам виднее. — Он маленькими шажками вышел на крыльцо. Уилл помахал ему рукой и закрыл дверь.
— Сумасшедший старик! — раздался голос позади. Мы повернулись и увидели на пороге кабинета мадам Занзибар в ярко-розовых тренировочных брюках от «Джуси Кутюр» и такой же трикотажной блузке с расстегнутой верхней пуговицей. Грудь у женщины была округлая, упругая и, учитывая отсутствие бюстгальтера, на удивление сильно выдавалась вперед. Губы мадам Занзибар накрасила ярко-оранжевым в тон ногтям. Между двумя пальцами она сжимала сигарету, кончик которой окрасился в тот же цвет.
