Б. Олшеври-младший - Вампиры замка Карди
Следующие три месяца стали для Магды самыми страшными в ее жизни.
Во-первых, отец беспрестанно оскорблял и ее, и ее мать, и на улице она просто появиться не могла, чтобы не вызвать шквала насмешек и перешептываний. Хорошо еще — начались каникулы и Магде не нужно было появляться в школе. Так она и сидела дома целыми днями. В деревне обычным делом было, что девушка шла под венец будучи беременной или имея ребенка… А то и двоих, причем от разных отцов, — а замуж выходила за третьего! Плодовитые даже больше ценились, и дурнушки старались забеременеть, чтобы наверняка выйти замуж — пусть даже не за отца своего ребенка, а за другого, соблазнившегося именно плодовитостью избранницы. Но это — взрослые девушки, и решение отдаться они принимали самостоятельно! А девочка, обесчещенная развратным стариком, вызывала всеобщее насмешливое презрение. Насмехались над ней и дома: сестра и братья, ненавидевшие Магду за то, что она красивая, а значит — особенная… А главное — за то, что отец всегда загружал ее работой меньше, чем других!
Во-вторых, Магда узнала, что отцу она не родная. Что мать прижила ее от богатого любовника — помещика фон Литке. Иоганн не преминул рассказать Магде всю историю грехопадения Труди, причем с самыми грязными подробностями, им же самим придуманными. А Магда вспоминала Луизу фон Литке — хрупкую белокурую девочку, надменную и нарядную, которая ей, Магде, всегда казалась настоящей принцессой, далекой, недосягаемой… А оказалась — ее родной сестрой!
А в-третьих — и это было самым ужасным — Иоганн Хох склонил падчерицу к сожительству. Или, правильнее сказать, он регулярно насиловал Магду. Причем ее внешняя красота и юность были для него далеко не главным соблазном. У него была цель… И этой цели он вскоре добился: Магда забеременела.
Чтобы наверняка установить беременность, Иоганн Хох свозил Магду в город к акушерке. Прямо там, в кабинете, услышав «страшное известие», он придавался громкому отчаянию. Акушерка предложила заявить в полицию на совратителя «бедной малышки». Иоганн пообещал, что так и сделает. После чего отвез рыдающую Магду в поместье фон Литке. Где устроил очередной скандал.
Обезумевшая фрау фон Литке вызвала телеграммой Штюрмера: пусть сам платит за свои «шалости».
Штюрмер приехал через день. Настоял на том, чтобы Иоганн позволил ему поговорить с Магдой наедине. Иоганн допустил это с величайшей неохотой и только тогда, когда Штюрмер пригрозил ему судебным преследованием за шантаж. Иоганн прекрасно понимал, что на самом деле для него, крестьянина Хоха, обращение в полицию ничего хорошего не принесет: богатый Штюрмер всегда сумеет противостоять всем обвинениям, а то и его же, Иоганна, засадить за решетку! Иоганн делал ставку на нечистую совесть Штюрмера, действительно соблазнившего Магду… Хотя и не ответственного за ее беременность. Но случилось то, чего Иоганн Хох боялся больше всего: во время разговора со Штюрмером, смягчившись от ласкового обращения и далеко не показного сочувствия, Магда принялась рыдать и, рыдая, рассказала Штюрмеру всю правду. Включая и то, что городская акушерка становила срок беременности — восемь недель. Так что Штюрмер отцом ребенка никак быть не мог. Будь на его месте более жестокий человек — или менее дальновидный — и это могло бы обернуться против самой Магды. А так — пострадал только Иоганн Хох. Штюрмер даже не дал ему увидеться с Магдой. Просто объяснил, что девочка во всем созналась, и теперь Хоху лучше уносить ноги… А о «бедной малышке» позаботится он, Пауль Штюрмер.
Магда больше никогда не видела родителей.
Штюрмер увез ее в Нюрнберг, где Магде сделали аборт. После чего они переехали в Берлин, где у Штюрмера был дом. И зажили вдвоем, в абсолютной гармонии, весело и счастливо.
Штюрмер никогда не был женат: его всегда привлекали только очень юные девочки, а юность — товар скоропортящийся… Штюрмер был действительно очень богат. И неглуп. У него в гостях бывали очень интересные люди. Он возил Магду по лучшим европейским курортам. Одевал, как куколку. И следил за ее духовным развитием. В первый год учителя ходили к ней домой, потом она пошла в хорошую школу, где увлеклась биологией. Штюрмер ее увлечения поощрял, покупал ей книги, подарил очень хороший микроскоп. Попутно он прививал ей правила хорошего тона, учил правильно говорить, красиво есть, нашел ей учителя танцев, возил ее на теннисный корт, чтобы она умела вести себя в том обществе, куда Штюрмер приводил ее безо всякого стеснения — как свою воспитанницу. И, хотя большинство его знакомых догадывались о том, какие отношения на самом деле связывают старика Штюрмера и рыжеволосую Магду, никто не смел хоть как-то выказать свои догадки в их присутствии: Штюрмера боялись.
На самом деле их сексуальные отношения прекратились, когда Магде было семнадцать. Ее тело стало стремительно округляться, терять подростковую угловатость и приобретать все более женственные очертания… И Штюрмер больше не испытывал к ней влечения. Но он любил ее. Потому что она была единственной из его юных любовниц, кто относился к нему с абсолютным доверием и искренностью.
Ей было восемнадцать, когда Штюрмер познакомил ее с графом Хельмутом фон Далау. И настоял на том, чтобы Магда отнеслась к этому человеку «со всем возможным расположением». Сначала Магда испугалась: что, если Штюрмер, утратив сексуальный интерес к ней, заставит ее ложиться в постель с его приятелями? Но, оказалось, намерения Штюрмера были чисты, как снег. Он просто хотел получше пристроить Магду, а застенчивый, пугливый и не очень умный Хельмут подходил для этого, как нельзя более лучше. Хельмут был старше Магды на двадцать два года. Он был богат, имел титул, но никогда не пользовался успехом у женщин. Разве что у авантюристок, на которых он обжегся пару раз — и приобрел стойкий страх перед женщинами «не своего круга». А из «своего круга» ему сватали только очень некрасивых или очень бедных. Да и те не умели скрывать скуку, общаясь с ним… Тогда как Хельмут был человеком чувствительным и остро реагировал на малейшее пренебрежение со стороны женщины. Естественно, он с первого взгляда влюбился в Магду: воспитанницу богатого человека, девушку «своего круга» (Штюрмер солгал ему, будто Магда — дочь обедневших австрийских аристократов и круглая сирота), красавицу, умницу, да еще такую добрую, внимательную и, кажется, не питавшую к нему отвращения… Магда действительно слушала бесконечную нудную болтовню Хельмута с улыбкой умиления. Ведь она-то боялась, что «относиться со всем возможным расположением» к Хельмуту — означает лечь с ним в постель! А оказалось — достаточно только его слушать.
