Клайв Баркер - Эвервилль
Зверь на дереве зашевелился, и Мэв мельком его увидела. Он раскрыл крылья, будто собирался спикировать на нее, а голову — если Мэв верно рассмотрела в полумраке — слегка наклонил набок.
А кровь все лилась, и капли летели ей в рот. Мэв знала: это не случайно. Зверь кормил ее, сжимая рану, словно пропитанную медом губку.
Отец застонал, и стон его заставил Мэв очнуться. Она ото рвала взгляд от своего кормильца и посмотрела на Хармона. Уитни сидел на корточках, приставив ствол к его голове.
Мэв направилась к ним легко и свободно, как давно уже не ходила. Боль в животе утихла, голова не кружилась.
Уитни заметил ее, только когда она подошла совсем близко и ствол перемазанной кровью винтовки Поттрака по смотрел ему в лицо. Мэв никогда не держала в руках оружия, но с такого расстояния промахнуться трудно. Видимо, негодяй рассудил именно так, поскольку при виде ее явно испугался.
— Осторожнее с этим, девочка, — сказал он.
— Оставь моего пану в покое.
— Я его не трогал.
— Лжешь.
— Нет. Клянусь тебе.
— Мэв, дорогая, — пробормотал Хармон, с трудом при подняв голову, — возвращайся в фургон. Пожалуйста. Здесь что-то… что-то страшное.
— Нет тут ничего страшного, — ответила Мэв, чувствуя во рту сладкий привкус крови. — Оно нас не тронет. — Мэв перевела взгляд на Уитни: — Тебе придется перевязать папу. Сейчас же. Опусти винтовку.
Уитни подчинился. Мэв приблизилась и, не опуская винтовки, склонилась над отцом, чтобы осмотреть рану. Вид у Хармона был ужасный: куртка и рубашка пропитались кровью от воротника до пояса.
— Помоги ему встать, — велела она Уитни. — Надо идти к фургонам.
— Иди сама, дочка, — тихо сказал Хармон. — Я умираю.
— Неправда. Мы дойдем до обоза, и миссис Уинтроп тебя перевяжет.
— Нет, — ответил Хармон. — Слишком поздно.
Мэв подошла к отцу вплотную и заглянула ему в глаза.
— Ты должен понравиться, — произнесла она, — иначе что станет с Эвервиллем?
— Это был прекрасный сон, — пробормотал он, протягивая к ней дрожащую руку. Мэв взяла ее. — Но ты прекраснее дочка, — продолжал Хармон. — Ты — мой самый пре красный сон. Умирать не так уж тяжело, когда знаешь, что ты останешься в этом мире.
Его веки сомкнулись.
— Папа, — позвала она. — Папа!
— Он отправился в ад, — пробормотал Уитни.
Мэв взглянула на него. Уитни улыбался. Она больше не могла сдерживать слез, и они хлынули потоком — слезы горя и ярости. Мэв опустилась рядом отцом на колени и прижалась лицом к его холодной щеке.
— Послушай! — попросила она его.
Почудилось ей, или он и впрямь вздрогнул, услышав из темноты голос своего ребенка, будто в теле оставалась крохотная частичка жизни?
— Я его построю, папа, — прошептала она. — Я обещаю.
И это не сон.
Тут она ощутила на щеке слабое дыхание, легче перышка, и поняла, что Хармон ее услышал. А потом отошел в мир иной.
Радость ее была недолгой.
— Ты ничего не построишь, — заявил Уитни.
Она подняла на него глаза. Он снова поднял винтовку и целился в сердце Мэв.
— Встань, — сказал он и выбил оружие из ее рук, когда она не подчинилась. — Плевать мне на твои слезы. Отправишься следом за папашей.
Она выставила вперед руки, будто они могли остановить пулю.
— Пожалуйста… — пробормотала она, попятившись.
— Стоять! — заорал он и выстрелил.
Пуля ударила в землю перед ней в паре дюймов.
— Пойдешь со мной на случай, если снова появится демон, которого вызвал твой отец.
Не успел он договорить, как в нескольких ярдах позади него возникло движение.
— Господи всемогущий… — выдохнул Уитни.
Он метнулся к Мэв, развернул девочку за плечи и заслонился ею. Она умоляла не трогать ее, но он схватил Мэв за волосы, так что ей пришлось встать на цыпочки. И начал от ступать от закачавшихся ветвей, а Мэв двигалась вместе с ним шаг в шаг.
Они прошли ярдов шесть, когда крона успокоилась. На верное, раненый зверь не хотел получить новую пулю. Уитни, задыхавшийся от страха, немного успокоился.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Господь меня хранит.
Едва он договорил, как зверь ринулся вслед за ними, мощно и молниеносно, ломая толстенные сучья. Мэв воспользовалась шансом. Извернувшись, она вонзила ногти в руку Уитни. Тот упустил сальную прядь ее немытых волос и не успел схватить ее снова, как Мэв бросилась к ближайшему дереву в поисках укрытия.
Она пробежала всего три шага, когда перед ней возник ли — как ей показалось — две ветки. Она вскинула руки, защищая лицо, и тут поняла свою ошибку. Это были руки с пальцами такими длинными, что они легко обхватили ее за талию. У Мэв перехватило дыхание, когда ее вознесли наверх, в спасительную крону деревьев.
Уитни стрелял и стрелял, но раненый спаситель Мэв оказался быстрее.
— Держись, — сказал он, сжимая ее своими горячими руками.
Не успела она найти за что ухватиться, как он взмыл вверх вместе со своей ношей, и крылья его рассекали ветви подобно двум мощным косам.
IV
Она совсем забыла о трубах. Но теперь, когда они неслись сквозь ветви, музыка зазвучала вновь и была еще прекраснее, чем раньше.
— Госпожа идет, — произнес ее спаситель с тревогой в голосе и ринулся вниз с такой скоростью, что едва не выронил Мэв.
— Какая госпожа? — спросила девочка, вглядываясь в его лицо, скрытое в тени.
— Тебе лучше не знать, — сказал он.
Внизу уже показалась земля.
— Не смотри на меня, — предупредил он, когда они достигли нижних ветвей, — иначе придется вырвать тебе глаза.
— Ты этого не сделаешь.
— Ах, не сделаю? — воскликнул он и до того быстро за крыл ей рукой глаза, рот и нос, что Мэв не успела закончить вдох.
Она втянула крохотный глоток воздуха, что остался между его ладонью и носом. Он пах, как и его кровь, — сладко и вкусно. Высунув кончик языка, Мэв лизнула его.
— Похоже, ты съела бы меня живьем, если б могла, — заметил он. По тону она поняла, что эта мысль его позабавила.
Мэв ощутила под ногами твердую почву, и он заговорил снова. Он наклонился так близко, что его усы или борода щекотали ухо Мэв.
— Ты права, девочка. Я не могу ослепить тебя. Но прошу, закрой глаза, когда я уберу руку, и не открывай, когда стану свистеть. Открой их, только когда мой свист стихнет. Ради тебя самой, тогда и только тогда. Ты меня поняла?
Мэв кивнула, и он убрал руку. Глаза ее были закрыты, и она не открыла их, когда он сказал:
— Возвращайся к своей семье.
— Мой папа умер.
— А мать?
