Сергей Дубянский - История болезни (сборник)
– К сожалению, стихами мы не занимаемся. Вот, если роман напишете, приносите; желательно, про любовь…
– Где б ее взять, любовь? – Лера вздохнула, – вот, у Ирки с Максом была любовь; вернее, как… она-то его любила, а он, типа, позволял себя любить. Понимаете, да?
– Обычно это женщины позволяют себя любить.
– Не знаю, как обычно, а здесь – по факту… сейчас за светофором направо. Он, типа, играл с ней. Например, предложит встретиться, а сам не придет; Ирка сначала бесится, потом ревет, и тут он заваливает – с цветами, дарит что-нибудь, в кабак тащит, но ни фига не объясняет. Мне кажется, он, то ли издевался, то ли испытывал ее, потому что постоянно – сначала сам все поломает, а потом налаживает обратно. Один раз напоил ее – ох, Ирке хреново было!.. А после два дня ее облизывал, пока не оклемалась – реально моральный садист! Но Ирка с него тащилась. Чем он ее приворожил, ума не дам… здесь направо!
– Как, чем? – редактор успел вписаться на узкую улочку, – известный человек; не старый, симпатичный, богатый… кстати, а где они встречались?
– Что значит встречались? Они жили вместе, пока у него не случались очередные клинья. Ирка тогда сваливала, а он через пару дней приезжал и забирал ее обратно. Я, вот, не пойму, чего он хотел доказать таким отношением?..
– Погоди! – перебил Алексей, – как жили?.. А жена его что делала в это время?
– Без понятия. Но жили они у Макса.
– То есть, у него есть вторая квартира? – редактор притормозил, чувствуя, что теряет контроль над дорогой. …Вот она, зацепка, которую я не заметил сразу!.. Богатый, известный! А богатые и известные в наше время так не живут! И жены их не на «Матизах» ездят, и дачи у них не такие! Надо ж было догадаться, что он куда-то бабки вкладывает!.. За бугор он не ездил, бизнес не вел – остается недвижимость!..
– Квартира? – Лера засмеялась, – там домище! Я, правда, сама не была, но Ирка фотки приносила…
– А ты не знаешь, где он находится?
– Где-то за городом, а что?
– Лер, ты не представляешь, как помогла мне!
– Намек поняла, – девушка засмеялась, – то есть, если накропаю книжку, вы поможете тиснуть ее?
– Без вопросов! – редактор, не задумываясь, сунул визитку.
– Шучу, – Лера махнула рукой, – это Макс был писатель, а я так, балуюсь. Нам туда, – она показала на здание с козырьком выступавшим над половиной тротуара.
Едва машина остановилась, девушка выскочила и поспешно скрылась за стеклянными дверями.
…Как же я не сообразил? – редактор откинулся на сиденье, – именно в тот дом они и ехали!.. Интересно, жена в курсе?..
* * *Перескочив сразу через два года, 1-е апреля плавно перетекло в 21-е мая. Анне казалось, что она помнит каждое произнесенное слово, хотя, возможно, что-то и придумала позже.
… – Ань, значит, не будешь в старости цветы разводить?
– Не буду!.. – она засмеялась, обнимая официального жениха. Вопрос цветов обсуждался с тех пор, как умерла мать Максима, оставив домик с шестью сотками земли.
– Тогда так, – Максим был выше и говорил, дыша Ане в макушку, – нашел я покупателя. Цена хорошая. Можно будет даже раскрутить свой бизнес; мне тут очень кстати предложили в аренду магазин…
– Мы ж хотели купить квартиру, – робко напомнила Аня.
– Купим, не переживай, – Максим уверенно кивнул, – пока поживем на съемной, зато потом отгрохаем о-го-го!..
С тех пор прошло столько времени, что Анна уже не сомневалась – умрет она в той же хрущевке без балкона, где и родилась (они переехали в нее после смерти Аниной матери), но в тот момент она поднялась на цыпочки и дотянулась до пропахших табаком губ. Правда, поцелуй получился недолгим – Максим нежно отстранил ее.
– Завтра поедем, заберем из дома все, что может сгодиться, а с остальным пусть новый хозяин разбирается.
– Ой, там книжный шкафчик классный!..
Анна повернула голову – теперь этот шкаф всегда был перед ней, сделавшись ежедневным предметом поклонения. Среди плотных рядов классики, собранной еще свекровью, выделялась одна полка, на которой вольготно расположились восемь книг с разноцветными корешками; на всех значилось имя – Максим Корнеев. К старости он обещал заполнить полку целиком. …Он заполнит!.. – Анна взглянула на бумажную иконку за стеклом шкафа, – Господи, помоги ему!.. Ведь ты можешь?..
… – Иди сюда! – крикнул Максим со двора, и Аня, бросив пропахшие пылью отрезы и покрывала, вышла на крыльцо, – помнишь стихи, которые я сочинял в институте? Сейчас мы уничтожим это темное прошлое!
– Может, не надо? – Ане стало жаль прошлого, которое совсем не выглядело темным, – пусть останутся на память.
– Уходя уходи! – изрек Максим с пафосом, и чиркнул зажигалкой. Страницы весело вспыхнули, и он тут же достал из коробки следующую партию «топлива», – я ж начинаю новую жизнь – открою магазин, буду респектабельным бизнесменом…
Один из несгоревших листков, поднятый потоком жаркого воздуха, спланировал к Аниным ногам, словно ища спасения, и она сжалилась, подняла его. Стихотворение оказалось одним из тех, которые Максим посвятил ей. Аня не придавала значения тому, что посвящение над текстом отсутствовало; то есть, стихи могли быть написаны и гораздо раньше, для совсем другой девушки. Но это не важно – как, вообще, можно сжечь: «…ты удивительна, моя случайность! Светлеет день, и солнце всходит снова, а все, что было – было так печально, и так прекрасно то, что будет…»? Не дочитав строку до конца, Аня схватила коробку, в которой осталось уже меньше половины.
– Макс, ты ж талант! Оставь их, пожалуйста!
– Думаешь, реально талант? – в голосе звучало сомнение, однако чувствовалось, что он доволен оценкой, – все равно стихи больше писать не буду – перерос.
– Пиши что-нибудь другое! Талант нельзя убивать!..
Анна даже не представляла, какой отпечаток наложит эта дежурная фраза на всю их дальнейшую жизнь. …Конечно, денег от бизнеса было б больше, но что делать, если даже у популярных писателей такие мизерные гонорары? Зато не за всяким автором гоняются московские редакторы!.. Это ж Россия – здесь никого не ценят при жизни… ну и что? На жизнь нам хватает, а квартира – не самое страшное… И это сделала я! Мать не решилась, а я сделала! Господи, если б ты знал, как я его люблю! Отдай мне его, пожалуйста, живым и здоровым!.. * * *Редактор достал телефон и набрал номер.
– Анна? У меня есть новости… для меня, по крайней мере.
– Я дома. Приезжайте.
…Даже жалко ее, – редактор отъехал, освободив престижное место у главного университетского входа; того самого, где много лет назад толпились желающие попасть на Юморину, – Максимка-то наш, оказывается, не только в книжках, но и по жизни крутит бабами, как хочет! И ведь ни жена, ни любовница не бросила! Странные все-таки существа, бабы… хотя, может, это и есть любовь? Не зря ж она, и слепа, и глуха… и «полюбишь и козла». Нет, без любви все как-то проще. Понравились – переспали, надоело – разбежались; так и должно быть, чтоб никому не напряжно… или эта Анна за тем и пригласила меня домой, чтоб уложить в койку? Может, отношения у них такие свободные? Богема, блин!..
