Даррен Шэн - Марш мертвецов
Он повел меня длинными коридорами, мимо штабных комнат, церемониальных залов и нескольких компьютерных помещений. Пятнадцатый этаж оказался, по сути, отдельным офисным зданием, автономным и независимым, призванным обеспечивать все нужды Кардинала. В кабинетах работали и ходили какие-то люди, но двигались они бесшумно и неслышно, как тени. Атмосфера внушала священный трепет.
Тассо остановился перед дверью с табличкой «База». Секретарь в приемной не поднимала головы от компьютера. Секретари всегда должны быть на посту. Кардинал нередко работал круглыми сутками, поддерживая связь с самыми разными часовыми поясами.
Кто пришел, секретарша определила не глядя.
— Здравствуй, Форд, — произнесла она, барабаня по клавиатуре.
— Привет, Мэгз. Он нас примет?
— Да. Но только гостя. Ты подожди тут, со мной. — Она наконец вскинула взгляд и подмигнула: — Может, он пытается нас свести? А что, мы были бы неплохой парой.
Тассо коротко хохотнул:
— Ну, парень, ты слышал. Давай вперед.
Я подошел к двери, занес руку, чтобы постучать, и, замерев, оглянулся на Тассо в ожидании напутственного слова.
— Вперед! — гаркнул он.
Я вдохнул поглубже, открыл дверь и шагнул в драконье логово.
атун покой
Дверь за мной закрылась, а я, широко распахнув глаза, принялся оглядываться. Предугадать, что меня ждет внутри, я не мог, поэтому заранее ничего не представлял, но все равно увиденное ошеломило.
В кабинете было черным-черно от марионеток. Развешанные по стенам, сваленные на полу, лежащие вповалку на огромном столе в середине помещения, они заполонили все. В остальном обстановка выглядела почти спартанской. Никаких картин. Никаких компьютеров, цветов, кулеров с водой или статуэток. Только письменный стол — метров семь в длину, не меньше, — и несколько пластиковых стульев вдоль правой стены. Еще два кресла у окна, одно пластиковое, другое обитое роскошной узорной кожей. Вот, в общем, и все.
Если не считать Кардинала.
Вытянув скрещенные ноги, он развалился в кожаном кресле, потягивая минералку. При виде меня он взмахнул расслабленно свесившейся с подлокотника рукой и сделал знак приблизиться.
— Садись, — указывая на пластиковое кресло, пригласил он. — Как тебе моя экспозиция? — Он кивнул в сторону марионеток.
— Мило, — выдохнул я, не оглядываясь. Во рту пересохло, но я выдавил еще пару слов: — Очень… стильно.
Он улыбнулся:
— По глазам вижу, что тебе на самом деле не до них. Учись притворяться. А теперь, — велел он, ставя стакан с минералкой, — посмотри на меня как следует. Тебя ведь, наверное, любопытство разбирает. Давай, мистер Райми, полюбуйся и выскажи свое мнение.
Он поднял руки и замер в картинной позе. Высокий, шесть футов пять дюймов или даже выше. Тощий, кожа да кости. Большой, перебитый, словно у боксера, нос. Волосы коротко подстрижены, по бокам выбриты наголо. Торчащий кадык. Голова кажется непропорционально маленькой, узкой и вытянутой, рот слишком широкий. Кожа на скулах тонкая, почти пергаментная, землисто-серого цвета. Одет в мешковатый синий спортивный костюм и стоптанные кроссовки. На правом запястье дешевые электронные часы. Никаких драгоценностей. Пальцы длинные, костлявые, кривые. Ногти сгрызены до мяса. Вторая и третья фаланги левого мизинца торчали вбок под каким-то неестественным углом. Я знал, что на самом деле Кардиналу должно быть под семьдесят или уже пошел восьмой десяток, однако на вид не дал бы ему больше пятидесяти.
Поняв по моему выражению лица, что осмотр закончен, он опустил руки.
— Теперь моя очередь, — объявил он и пристально уставился на меня.
Веки у Кардинала были тяжелые, совиные, как у дяди Тео, но иногда они широко распахивались, словно створки, за которыми плескались два озерца жидкой смерти.
— Да-а… — протянул он. — Я тебя не таким видел. А ты? Что ты обо мне думаешь?
— Вы худой, — ответил я, стараясь соответствовать его невозмутимому тону. Не знаю, что у нас за игра, но, если ему хочется, я подыграю. — Я вас представлял толще.
Он улыбнулся:
— Был я толстяком, но, когда на тебе весь город, о разной чепухе, вроде еды, беспокоиться некогда.
Он замолчал, ожидая, что я скажу. Но мне ничего не шло на ум. Я только смотрел ему в глаза, стараясь не отводить взгляд и не дергаться. В конце концов Кардинал сам нарушил неловкое молчание:
— Значит, ты Капак Райми. Это ведь из языка инков? Времен Атауальпы и братьев Айяр?
— Не знаю, может, и так.
— Так, так, — заверил он. — Я много читал об инках лет двадцать назад. Основателем их государства и династии был Манко Капак. У нас скоро откроется памятник ему, какая-то инициативная группа возводит. В этом городе на инков многое завязано, так что ты со своим именем отлично впишешься. Знаешь, какой девиз был у инков? — Я мотнул головой, сбитый с толку неожиданным сюрреалистическим поворотом. — «Manan sua, manna Iluclla, manna quella». Означает: «Не кради, не убивай, не ленись». Совершенно бесполезный девиз, за исключением последней части. Вот тебе и инки. Ну, хватит. — Он хлопнул в ладоши. — Наверное, голову ломаешь, зачем ты мне понадобился, почему я велел убить твоего дядю и всех его подручных, кроме тебя? Так?
— Да, непонятно, — признался я.
— Догадки? Теории?
Я отрицательно покачал головой.
— Хорошо. Ненавижу домыслы. Никогда попусту не притворяйся осведомленным. Незачем отнимать у меня время дурацкими уловками, тем более что я не вижу ничего плохого в старом добром невежестве. Тот, кто строит из себя всезнайку, никогда ничему не научится.
Он снова замолчал. Я тоже не рвался расспрашивать, однако в памяти вдруг всплыли услышанные в пакгаузе слова… Я нерешительно откашлялся:
— Форд Тассо кое-что сказал…
— Правда? — Кардинал поднял взгляд. — Мистер Тассо очень красноречиво умеет молчать. И не разбрасывается словами. Раз сказал — значит, что-то важное.
— Я тогда не придал значения, но теперь вспомнилось, и вот… Про сны. Будто вы видели меня во сне.
Кардинал посуровел:
— Да, перехвалил я мистера Тассо. Пожалуй, он так и не усвоил, что молчание — золото. Хотя, — рассудил правитель, почесав подбородок, — может, оно и к лучшему. Я ведь и сам думал, как бы перевести разговор на эти сны, чтобы не показаться чокнутым… Расскажу, — решил он. — Поверить будет нелегко, но мир, в котором мы живем, мистер Райми, полон чудес. Те, кто отрицает невозможное, недооценивают великую магию Вселенной.
На прошлой неделе мне приснился сон. К тому времени я уже запланировал убить твоего дядю. Пустяковое дело, не стоящее лишних размышлений. Потом я отправился спать, и оно мне приснилось. Передо мной как будто прокручивались кадры фильма: пакгауз; ничего не подозревающий Тео; снайперы, притаившиеся в проходах. Вот он входит в сопровождении своих людей. Я услышал гром выстрелов, увидел, как Тео и остальные повалились, скошенные огнем. Когда я уже собирался повернуться на другой бок и посмотреть какой-нибудь сон повеселее, я вдруг заметил, что один из сопровождавших Тео цел и невредим. Вокруг градом сыплются пули, а эта наглая морда стоит и ухмыляется. Потом он двинулся на меня. Я смотрел прямо ему в лицо, «камера» во сне взяла самый крупный план, а потом подъехала еще ближе, так что эта физиономия заполонила весь «экран». Довольная, самоуверенная рожа. Тут я проснулся. И первое, что подумал: «Мне бы такой парень пригодился». Непрошибаемый, наглый и неуязвимый… то что надо. Я начал перебирать подручных Тео, его доверенных лиц, тех, кого он, скорее всего, возьмет с собой на эту встречу. Пробегая глазами список, выданный мне мистером Тассо, я пытался проникнуть в логику своего сна. Одно имя бросилось мне в глаза. Капак Райми. Имя из языка инков. Имя-знамение… — Он упер в меня указательный палец: — Вот почему ты здесь, мистер Райми. Вот почему ты не гниешь сейчас в пакгаузе среди трупов, контуры которых уже обводят мелом. Мой сон и твое необычное имя. Хочешь работу? — участливо поинтересовался Кардинал.
