Эрнст Гофман - Игнац Деннер
― Знаете, что сделали разбойники этой ночью? Их потому так долго не было здесь, что они готовили свою затею, и вот теперь, несколько часов назад, совершено нападение на графский замок. Сам граф фон Фах отчаянно сопротивлялся, но его и нескольких слуг убили, а замок подожгли.
Джорджина лишь вскрикнула:
― О, муж мой! Что, если и он был в замке? Бедный граф!
Тем временем разбойники веселились, пили вино, горланили песни, дожидаясь, пока им подадут ужин. Деннер явился лишь под утро, были открыты сундуки и вьюки, привезенные на лошадях. Джорджина услышала счет золотых монет, звяканье серебряной посуды; похоже, все записывалось. Наконец, уже засветло, разбойники ушли, остался один Деннер. С любезной миной на лице он сказал Джорджине:
― Видно, напугали мы вас, хозяюшка, но виноват ваш муж, так как не рассказал, что уже давно стал нашим сотоварищем. Очень жаль, что его до сих пор нету дома. Наверно, пошел другой дорогой, вот мы и разминулись. Но он был вместе с нами в замке старого изверга, графа фон Фаха, который целых два года преследовал нас, за это мы ему и отомстили. Он пал в стычке от руки вашего мужа. Успокойтесь, хозяюшка, и передайте Андресу, что теперь мы увидимся не скоро, так как шайка расходится. Вечером уйду отсюда и я. Ах, до чего милы ваши детишки! Какой пригожий мальчик!
С этими словами Деннер забрал у Джорджины младшенького и принялся забавлять его, да так ловко, что малыш засмеялся, залопотал и не просился к матери, пока Деннер сам не вернул его. Вечером он сказал Джорджине:
― Нет у меня ни жены, ни детей, о чем мне частенько приходится сожалеть, однако, как вы, должно быть, заметили, я очень люблю возиться с малышами. Дайте мне еще немного поиграть с сынишкой, пока я не ушел. Ведь ему как раз исполнилось девять недель, не правда ли?
Не без внутреннего сопротивления Джорджина согласилась и отдала малыша Деннеру, тот сел с ним во дворе перед домом, а Джорджину попросил приготовить ужин, так как через час, дескать, ему уже пора уходить.
Зайдя на кухню, она увидела, что Деннер с малышом на руках вернулся в горницу. Вскоре оттуда по дому разнесся какой-то странный запах. Вне себя от страха за ребенка Джорджина кинулась в горницу, однако дверь оказалась запертой на щеколду. Ей почудилось, будто малыш плачет.
― Спаси моего ребенка, вызволи его из лап этого зверя, ― крикнула она, чуя страшную беду, слуге, который как раз вошел в дом. Тот схватил топор и взломал дверь горницы. Навстречу им пахнуло смрадом. Джорджина метнулась через порог. Младенец лежал над большой миской, куда стекала его кровь. Джорджина краем глаза увидела, как слуга размахнулся, метя топором в Деннера, но тот, пригнувшись, увернулся от удара и сцепился с ним. Потом за окном послышались голоса, и тут она без чувств рухнула на пол. Джорджина очнулась только глубокой ночью, она долго не могла пошевелиться, ей недоставало сил. Наконец рассвело, и она с ужасом увидела, что вся горница залита кровью. Кругом валялись обрывки одежды Деннера, клочья волос слуги, тут же ― окровавленный топор, растерзанный младенец свалился со стола на пол. Джорджина вновь лишилась чувств, когда же она очнулась от смертельного забытья, наступил полдень. С неимоверным трудом поднявшись на ноги, она позвала Георга; никто не ответил, поэтому Джорджина испугалась, что и старший сын убит. Отчаяние придало ей сил, она выскочила во двор и громко закричала:
― Георг! Георг!
В ответ из слухового окошечка донесся слабенький голосок:
― Ах, матушка, родимая, неужели это ты? Подымись ко мне, я так проголодался!
Джорджина побежала наверх к сыночку, который, испугавшись шума в доме, забился на чердак и не смел высунуться оттуда. Вне себя от радости, прижала его Джорджина к своей груди. Затем, заперев входную дверь, она принялась ждать Андреса, с которым, впрочем, почти уж не чаяла встретиться. Оказалось, что Георг сверху видел, как Деннер вместе с несколькими мужчинами, зашедшими в дом, вынесли оттуда чей-то труп.
Тут Джорджина увидела у Андреса деньги и подарки.
― Значит, это правда? ― ужаснулась она. ― Стало быть, ты и впрямь...
Не дав ей договорить, Андрес принялся рассказывать о привалившей им, как поначалу казалось, удаче и о поездке во Франкфурт за наследством. Поскольку графские владения перешли к племяннику, Андрес решил отправиться к нему с чистосердечной исповедью, а заодно чтобы выдать убежище Деннера и попросить отставки от егерской должности, принесшей лишь нужду да беду. Джорджина побоялась оставаться с сыном дома, поэтому Андрес задумал сложить все, что подъемно из нужных вещей, в тележку, запрячь лошадь и навсегда покинуть с женою и сыном те места, которые отныне неизменно будили бы страшные воспоминания и где он уже не обрел бы покоя, да и не чувствовал бы себя в безопасности. Отъезд назначили на третий день, а когда настало время последних сборов ― Андрес как раз укладывал на повозку сундук, ― вдруг послышался приближающийся топот копыт. Андрес узнал графского лесничего, которого сопровождал отряд драгун из Фульды.
― Ага, разбойник застигнут с добычей, которую он собирается припрятать, ― закричал прибывший с отрядом судебный исполнитель.
Андрес замер на месте от неожиданности и испуга. Джорджина едва не упала в обморок. Драгуны набросились на них, связали и бросили в повозку, стоявшую у дома и готовую к отъезду. Джорджина рыдала, умоляла не разлучать с сыном.
― Ты готова и семя свое погубить? ― гаркнул судейский и выхватил мальчика из рук Джорджины.
Перед тем как повозка тронулась, к ней подошел лесничий, человек грубоватый, зато прямой и честный; он спросил Андреса:
― Зачем ты послушался сатану, подбившего тебя на злодейство? Ведь ты всегда был набожен и совестлив.
― Клянусь Отцом небесным, ― вскричал Андрес в отчаянии, ― пускай умру я без покаяния, только нет на мне вины. Вы знаете меня с малолетства, ничего дурного никогда за мной не водилось, так неужели вы считаете меня способным на преступление? Неужто вы и впрямь принимаете меня за разбойника из шайки, что убила в замке моего злосчастного господина, которого я так любил? Я невиновен, клянусь жизнью и вечным блаженством!
― Ладно, ― сказал лесничий, ― если ты и впрямь невиновен, то рано или поздно тебя оправдают, каких бы свидетельств против тебя ни набралось. Сына я возьму к себе, имущество сберегу, а если вы с женой будете оправданы, все получишь назад в целости и сохранности ― и сына, и добро.
Судейский исполнитель забрал деньги. По дороге Андрес спросил жену, где шкатулка. Джорджина ответила, что, к сожалению, вернула ее Деннеру, а то можно было бы передать ее властям. В Фульде Андреса, разлучив с женой, бросили в темное подземелье. Через несколько дней его вызвали на допрос. Ему предъявили обвинение в причастности к убийствам, совершенным разбойниками в графском замке, и посоветовали сказать полную правду, ибо почти все доказательства против него уже собраны. Он чистосердечно поведал обо всем, что случилось от первой встречи с мерзавцем Деннером до теперешнего ареста. С глубоким раскаянием повинился он лишь в том, что ради жены и сына присутствовал при нападении на хутор откупщика, где и спас Деннера от пленения; при этом Андрес уверял в своей полной непричастности к недавним убийствам, совершенным разбойничьей шайкой, ибо сам он в эту пору находился во Франкфурте. Тут дверь суда отворилась и ввели Деннера. Завидев Андреса, он расхохотался и спросил с издевкой:
