Роберт Стайн - Ясновидящая
— Она в порядке. Поживет несколько дней у тети. Я зашел предупредить Эрни.
— Слава Богу. А я так волновалась, — и тут Элли прикусила губу. Ей не терпелось спросить лейтенанта Уилкинса о вчерашней находке, но тот уже не слушал ее. Отошел в сторону и о чем-то разговаривал с Эрни.
Элли нервно сунула руки в задние карманы джинсов, затем снова положила их на стойку, и вдруг заметила, что место Брайана пустовало.
У девушки отвисла челюсть. Куда это он сбежал? Может, в туалет?
Лейтенант Уилкинс уже уходил. Поравнявшись с Элли, кивнул на прощание.
— Пожалуйста, попросите Сару позвонить мне, — сказала девушка. Она отхлебнула из своего стакана, не спуская глаз с двери туалета.
— Эй, а десерт ты будешь? — спросил Эрни, забирая грязные тарелки. — Я принесу пирог с банановым кремом, если он не слишком зачерствел.
— Не надо, — покачала головой Элли. — Я сейчас уже поеду домой с Брайаном.
— С Брайаном? — Эрни даже забыл про посуду. — С тем парнем, который сидел рядом?
Элли кивнула.
— Он же ушел, — повар показал на входную дверь.
— Ушёл?
у Элли захватило дух.
— Ну да. Пока ты разговаривала с лейтенантом Уилкинсом. Швырнул на стойку мелочь и вылетел пулей.
Элли приплелась домой. Отец сидел в гостиной и читал газету, устроившись в кресле. Она чмокнула его в макушку.
— Привет, пап. Извини, что припозднилась. Ты уже обедал?
Он промолчал, — видимо, настолько захватила его статья в газете.
Дочь заглянула ему через плечо. И ком застрял в горле, стоило прочесть заголовок: «НЕОПОЗНАННЫЙ ТРУП НАЙДЕН В ЛЕСУ ВОЗЛЕ УЛИЦЫ СТРАХА».
Прошлой ночью она уже легла спать, когда отец вернулся домой. Так что некогда было рассказать обо всем, что случилось.
Предстоял неприятный разговор. Ведь отец терпеть не мог, даже пугался, когда проявлялись ее необычные способности. Он старался отучить Элли видеть несуществующие вещи.
Но сейчас выбора не оставалось. Она должна была во всем сознаться.
— Это я нашла могилу, — начала девушка осторожно.
— Ты? — отец бросил газету. — Что ты делала в лесу?
— Выгуливала Чеза. Вообще-то он и нашел кости.
Отец смотрел на нее потрясенно. Темные круги пролегли у него под глазами. Он выглядел таким постаревшим и усталым.
— Ты не знаешь, как я отношусь к ночным гуляниям по лесу, Элли? Так я скажу…
— Хуже некуда, — прервала девушка. Она добралась наконец-то до своей кушетки и уселась. — Но когда мы с Чезом вышли, было еще светло. А стемнело, пока я показывала могилу полицейским.
— Держись подальше от полиции, моя девочка! — глаза отца метали молнии. — Ты не должна впутываться в их расследования.
— Папа! — Элли не могла взять в толк, чего это он разошелся. — Ты слышал, что я сказала? Я нашла труп, и как же мне было но впутаться в расследование?
— А так, что твой отец запрещает!
— И что же? — отозвалась дочь. — Это еще не причина. Ты всегда мне всё запрещаешь и не объясняешь, почему.
— Я не обязан тебе объяснять! — взорвался он.
— Да, конечно, — взвилась Элли. — Мне уже семнадцать. Я больше не ребенок, — она бросила на отца ледяной взгляд. — Отныне твои правила для меня ничего не значат.
Посмотрев на дочь с неопределенным выражением, он бросил газету на пол и тяжело вздохнул. Его плечи вздрогнули.
— Я знаю. Только, пожалуйста, не связывайся с полицией. Я не хочу, чтобы ты кончила так же, как твоя мать!
— Моя мать? Что общего у мамы со всем этим?
Отец помолчал, тяжело сглотнул. Наконец, выдавил:
— Твоя мать умерла не в больнице, как я тебе говорил, Элли. Ее убили.
— Убили? — воскликнула девушка, схватившись руками за голову. — Что ты такое говоришь? Мама умерла от аппендицита.
— Ох, Элли, — отец поднялся, прошёл через комнату и сел с нею рядом на кушетку. — Когда это случилось, тебе было всего два годика. Мне не хотелось тебя обманывать, так же как и дедушке с бабушкой. Но как мы могли это объяснить? — Он покачал головой. — Позже, когда ты стала достаточно большой, чтобы все понять, я не мог найти нужных слов. Наконец, просто был не в силах об этом говорить, — его голос сорвался. — Это такая рана.
У Элли на глаза навернулись слезы. Она не могла поверить, потому что все эти годы думала, что знает правду о своей матери.
— А как это случилось, папа? Кто убил маму? — спросила девушка слабым голосом.
— Сначала пропала маленькая девочка, — он отвел взгляд. — Позже выяснилось, что ее убили. Какой-то мерзавец, которого не смогли найти и который затем убил и твою мать.
— Но почему? — наседала дочь на отца. Ей так хотелось узнать правду, хотя и видела, сколько мучений ему доставляет.
— Да не знаю, почему! Думаешь, я не задавал этот вопрос себе миллион раз? — теперь отец зарыдал.
Элли почувствовала, как по спине бежит холодный пот. Она онемела. Совсем онемела.
«Мою маму убили?»
Ее желудок взбунтовался. Поднявшись на нетвердых, подгибающихся ногах, кое-как добралась до ванной, и там ее вырвало.
Несколько минут спустя послышался стук в дверь.
— Элли, тебе плохо?
— Нет, — выдавила она. — То есть да… — и залилась слезами.
— Прости меня, — попросил отец из-за двери. — Не надо было этого рассказывать.
— Все в порядке, папа. Я сама хотела узнать. Мне уже лучше. Пожалуй, приму душ.
— Тебе правда лучше?
— Да.
Послышались удаляющиеся по лестнице шаги.
Черные, устрашающие мысли лезли из глубин сознания. Девушка изо всех сил старалась их отогнать. Разделась, включила душ, подождала, пока пойдет пар, и ступила под горячие струи. Элли закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на тех обрывочных воспоминаниях, что сохранились у нее о матери. Память воскресила лишь длинные светлые волосы, зеленые глаза и мягкий голос, звеневший, как колокольчики, когда мать смеялась. Не так уж и много.
Отец и дочь были очень близки. Но всю свою жизнь она чувствовала какой-то провал, словно что-то в жизни было пропущено.
Почему же ее убили? Почему? Девушка зажмурилась покрепче и подняла лицо, подставляя его горячим, парящим струям. Понемногу тело расслабилось. Чёрез минуту Элли открыла глаза. И у нее перехватило дыхание. Над ситечком душа между белых кафельных плиток торчал нож!
Девушка с воплем отшатнулась. Серебряная рукоять ножа поблескивала, и кровь стекала по лезвию, собираясь у ее ног. Она бросила быстрый взгляд вниз. Ванна была полна крови, которая доставала до лодыжек. Такая горячая. Такая густая!
Нож развернулся в ее сторону, и, вскинув руки, Элли завопила: «Не-е-ет!», попятилась и поскользнулась.
