Крис Картер - Кровавое действо
— Хорошо хоть, фэбээровцы отстали, — пробормотал доктор Элакуо. И суеверно оговорился, уточнив: — По крайней мере, пока. Не стоят над душой.
— Нам сейчас совершенно необходимо провести побольше простых, с гарантированным успехом операций, — проговорила доктор Шеннон. Мы и сами успокоимся, и всех успокоим… в том числе и эту парочку.
— Понятное дело, — несколько уныло проговорил доктор Элакуо.
— Не теряй присутствия духа, — доктор Шеннон ободряюще улыбнулась ему своими яркими и узкими, словно рана, губами. Мы должны пройти через все это, Эрик. Главное — держать повыше голову.
Дверь приоткрылась, и показалось лицо сестры Уэйт.
— Пациентка готова, доктор Шеннон. Доктор Шеннон неприязненно оглянулась через плечо.
— Буду через пять минут. Подождите. Доктор Элакуо вздохнул, прощально кивнул и мимо стоящей на пороге сестры Уэйт вышел из комнаты.
Доктор Шеннон управилась через четыре минуты. Через пять она в сопровождении сестры Уэйт уже подходила к двери операционной.
— И я повторяю вам, сестра, — говорила она раздраженно, — если я еще раз замечу, как вы, вместо того, чтобы добросовестно и вовремя выполнять свои обязанности, болтаете с посторонними, будь это агенты ФБР или безработные пуэрториканцы, мне все равно…
Ее рука легла на ручку двери. Беспомощно екнула, пытаясь надавить на нее; ручка не пошла вниз. Рука доктора Шеннон сама собою повторила попытку — с тем же успехом.
— Что такое? Разве пациентка в другой операционной?
— Н-нет… в этой… — растерянно произнесла сестра Уэйт.
Доктор Шеннон растерянно отступила на шаг. Глаза ее невольно уставились на выписанный на двери номер; потом прыгнули выше. На телеэкране над дверью была видна азартно согнутая над операционным столом спина доктора Элакуо.
— Эрик! — еще не веря происходящему, крикнула доктор Шеннон. У нее перехватило горло. — Эрик!!! — изо всех сил крикнула она и обоими кулаками ударила в дверь. И крик, и удар должны были прекрасно быть слышны в операционной, но доктор Элакуо даже не вздрогнул на телеэкране.
Сестра Уэйт молча кинулась к лестнице, за помощью.
А доктор Шеннон, оставшисьв одиночестве, продолжала беспомощно, безнадежно стучать в дверь и кричать:
— Эрик! Что вы делаете? Откройте! Откройте немедленно! Прекратите! Что вы делаете?
Доктор Элакуо прожигал голову спящей миссис Трэвор. К тому времени, когда прибежавшие служители вышибли дверь, он успел прожечь ее насквозь.
В операционной отвратительно воняло горелым мясом, и людоедский чад стоял в воздухе — но крови на сей раз было совсем мало. Сущая ерунда.
…День клонился к вечеру, и лучи садящегося солнца настильно простреливали кабинет. Малдер задвинул правую штору, потому что солнце попадало на экран, и вернулся к видеомагнитофону. В этот момент в дверь постучали.
— Заходи, — громко сказал Малдер. Вошла Скалли. У нее было осунувшееся, усталое лицо — и мертвые глаза.
Малдер молча смотрел на нее. Но Скалли тоже молчала. Села в кресло у двери, искоса глянула на Малдера и поджала губы. Ну? — спросил Малдер.
— Он ничего непомнит, — нехотя произнесла Скалли.
— Вообще ничего?
— Помнит, что простился с доктором Шеннон и пошел домой. У него уже кончился рабочий день, он отработал все, что было запланировано на сегодня, и спешил домой…
Пет даже всех этих выспренних слов насчет «тело не повинуется», «внутри и одновременно вовне»…
— Нет. Ничего не помнит. Простился с доктором Шеннон, потом смена кадра и он уже стоит весь в поту над мертвой миссис Трэвор. Ничего между.
— Хорошенькое дело…
Скалли хотела еще рассказать ему о том, что случайно заметила в кармане доктора Элакуо, но Малдер успел раньше;
— А я опять изучаю видеозапись и… опять рекомендую тебе присмотреться. Сядь сюда, — он поднялся, уступая Скалли свое место перед экраном, и та послушно пересела поближе к видеомагнитофону. Малдер пустил запись.
— Очень полезная выдумка — видеоконтроль, проговорила Скалли, чтобы что-то сказать.
— Вот, и Малдер остановил изображение. — Смотри…
Скалли уже сама заметила.
— Что это у нее на животе?.. — пробормотала она, хотя уже сама прекрасно могла ответить за Малдера. То есть она не могла бы сама ответить на этот вопрос, но прекрасно представляла себе, как на него ответит Малдер. Можно было не спрашивать, не сотрясать попусту воздух.
— Пентаграмма— сказал Малдер.
— Это какие-то синяки… или шрамы…
— Это мы выясним. Важно то, что здесь опять мы видим тот же знак.
— И что это значит?
— Понятия не имею.
Это был довольно неожиданный ответ. Малдер, который признается, что чего-то не знает и не понимает, — это достойный собеседник. И тогда Скалли вынула из кармана аптечную упаковку.
— А еще мы опять видим то же лекарство, — сказала она и бросила упаковку на стол перед Малдером. Та резко стукнула, протарахтев, как погремушка, таблетками внутри.
— Что это? — Желудочное лекарство, которое принимал доктор Элакуо.
— То же?
— То же.
— С белладонной?!
— Не иначе.
Они помолчали, глядя друг другу в глаза.
— Тебе не кажется, Малдер, что это просто совпадение? — безнадежно спросила Скалли. Малдер не ответил, и она ответила за него: — Нет? Вот и мне не кажется.
…Второе совещание за один день — это многовато. Два сошедших с ума хирурга из семи, которым полагалось бы сидеть за этим столом, — это более чем многовато. Одно за другим два убийства в соседствующих операционных — это совсем много.
Неудивительно, что голоса порой срывались на крик или визг.
— Любые перемены в расписании без достаточных на то оснований, — резко говорила, словно диктовала, доктор Шеннон, переводя взгляд с одного лица на другое, — сразу вызовут подозрение. Любому покажется, что мы заметаем следы. Мы не можем рисковать подобным образом, ставя под вопрос само существование отделения эстетической хирургии…
Дверь открылась, и один за другим вошли Скалли и Малдер.
Без стука.
— Простите, что вторглись, — сухо начала Скалли, — и прервали ваше собрание, но это чрезвычайно срочное дело.
— Мы понимаем, — проговорил доктор Франклин. Пожалуй, он единственный здесь сохранял спокойствие — во всяком случае, с виду. Возможно, потому, что явно был тут самым старшим. Годы отучают от привычки суетиться и кудахтать по пустякам. Годы приучают, что все — пустяки. — Пожалуйста, присаживайтесь.
— Благодарю, — ответила Скалли, садясь в свободное кресло. Малдер уселся молча.
Доктор Франклин взял инициативу прочно.
— Собрание… — сказал он. — Это не просто собрание. Надеюсь, вы понимаете, — он обращался непосредственно к агентам, игнорируя коллег, — как наша группа озабочена происходящим и как важно нам самим понять, что происходит. Как мы жаждем покончить с кровавым действом и наконец призвать виновника к правосудию.
