Владимир Аджалов - О Главном. IT-роман
После непродолжительного раздумья епископ задал гостю прямой вопрос: – Готов ли он поклясться, что рука человеческая не могла сотворить это изображение?
Художник, как человек осторожный, конечно не согласился с таким однозначным выводом. – В изобразительном искусстве время от времени появляются новые техники изображения. Некоторые мастера, наоборот, уносят с собой свои секреты, кто его знает…
Но чтобы изображать нечто, что можно взглядом охватить только метров с двух-трех, кисть или другое орудие художника должно быть еще больше, размером метра три-четыре…
Епископ продолжал подливать гостю и задавать вопросы. – Неужели опытный мастер, вроде вас, не сможет если не создать, то скопировать это изображение?
Художник уже выпил больше бутылки вина почти на голодный желудок, и вопрос епископа задел профессиональную гордость.
– За хорошую плату, чтобы можно было работать над этим несколько месяцев не отвлекаясь, с помощью какой-нибудь удобной горелки, вроде тех, которые используют ювелиры, можно попробовать создать нечто подобное.
Вечер далее продолжался уже без обсуждения этой темы. И только провожая гостя, епископ попросил его заглянуть на минутку в кабинет. Здесь на старой библии слегка протрезвевший художник был вынужден поклясться, что он никогда и никому ничего о проведенном исследовании плащаницы не расскажет.
Ответное письмо мессира Пьера д’Арси в канцелярию верховного понтифика было сухим. Епископ не питал особого почтения к Клименту VII, более того, не считал его настоящим главой католической церкви.
Дело в том, что полтора года назад в Риме под именем Урбан IV был избран другой Папа, архиепископ Бартоломео Приньяно. Однако французские кардиналы не сочли это избрание правомерным. Через три месяца после выборов в Риме, они собрались в городе Фонди и избрали другого, второго Папу.
Епископ был патриот, но вера была выше национальной гордости. Раскол, по мнению нашего епископа, был бы невозможен, если бы кандидат от раскольников – Роберт Женевский, а ныне Климент VII – проявил мужество и публично отказался от избрания. Однако что случилось, то случилось – католический мир был расколот.
Поэтому епископ написал то, что считал правильным сообщить:
– Плащаница сделана одним местным художником, тот признался на исповеди, его имя сообщено не будет. P.S. К сему письму прилагаются образцы волокон с плащаницы.
Глава 6
Пятница-суббота. Станция «Северный Полюс» – Москва – Окрестности Вашингтона (США)
Провожали Виктора Ларина со станции «Северный Полюс» как родного. Самым приятным сюрпризом для него было приглашение одного из полярников (он представился как историограф экспедиции) посмотреть перед отъездом на сделанные им фотографии. Оказалось, что «историограф» владеет прекрасным сверхчувствительным цифровым аппаратом, которым и запечатлел вчера Виктора на фоне полярного сияния. Эту фотографию и еще десяток снимков самого сияния Ларин получил в подарок записанными на маленьком полупрозрачном диске.
Дорога до Москвы была непростой. Лишь поздно вечером Виктор добрался до дома. Наскоро поужинав, по пути рассказывая жене то, что ей можно было рассказывать, он приступил к делу. Ему очень хотелось поскорее похвастаться перед приятелями уникальными фотоснимками. Впереди были суббота и воскресенье. Он решил еще в пути, что не будет дожидаться выхода на работу, а пошлет фото из дома. У него был хороший высокоскоростной доступ в Интернет, это была добавка к кабельному многоканальному телевидению, от которого была без ума супруга.
Включить в ноутбук источник питания и шнур от розетки скоростного модема было делом минутным. Компьютер запустился, Виктор всунул в него подаренный диск с фотографиями и быстро набрал два письма.
Первое он решил отправить своему генеральному директору. На всякий случай поставил оба электронных адреса Генерала – частный (его Генералу проверяла дочка) и служебный (этот был в руках секретарши).
Отношения у них были очень доверительные. Немногие люди знали, что они в этом самом институте работали рядом в одной лаборатории еще 25 лет назад. Поэтому не доложить немедленно «Генералу», как все звали генерального директора института, хорошую новость он не мог. Генерал должен поскорее узнать, что он увидел подтверждение своей идее. Ракеты Булава больше не будут после пуска «бегать по полю».
Текст Ларин послал простой: «Проблема именно та, что я думал, теперь заштопать – как нечего делать».
Второе письмо было вообще без текста. Виктор просто поставил адреса самых близких друзей и коллег по работе, подцепил две самые красивые фотографии сияния (первая, конечно, с ним на переднем плане) и «кликнул» на отправление писем.
Отправка шла на удивление медленно, сообщение об отправке никак не хотело появляться. Минут через десять Виктор решил проверить, какова текущая скорость передачи, может быть, барахлит модем. Он открыл на экране отчет об отправке и обомлел. Фотоаппарат у полярника был хороший, каждая фотография «тянула» не меньше, чем на 2.5 мегабайта. Однако с компьютера Ларина в Сеть уже вылетело не менее 100 мегабайт. Виктор стал его лихорадочно отсоединяться от Сети, сначала кнопками на экране, потом клавишами – передача данных продолжалась. Пока он не выдернул провод, идущий от компьютера к модему, «поток сознания» из его ноутбука в Сеть не прекращался.
Какой-то суровый вирус попал. Наверное, диск с фотографиями оказался зараженным, решил сначала Виктор. Но тут он вспомнил, как «глючил» ноутбук ночью на станции. Все стало не так очевидно. Ларин понял, что источник заразы не понятен, а поведение вируса ну просто омерзительное.
Осознав еще через пару минут, что эту заразу он послал Генералу, а также куче своих друзей и коллег, в том числе и на электронные адреса по месту работы, Виктор загрустил.
В это время дочь Генерала Анна сидела в Интернете. Вернее будет сказать, что она оттуда просто не вылезала, приходя домой из последнего класса школы. Уроки делались параллельно с публичным письменным общением в каком-нибудь клубе по интересам – чате. Одновременно в компьютере время от времени вскликивала так называемая «аська». Каждый вскрик обозначал поступление нового короткого письмишка, но эта переписка шла уже не публично, а один на один.
Генералу на дом провели за счет Института канал невероятной скорости. Анна могла в то же самое время, без ущерба для общения, еще и скачивать к себе на компьютер любимую музыку и фильмы.
Генерал понимал, что это все не на пользу успеваемости. Однако он был суровый реалист, и считал, что это не самое плохое увлечение. Это лучше чем спиртное, ранний секс без разбору или, еще страшнее, наркотики, чем увлекались, к сожалению, многие детишки его высокопоставленных знакомых.
