Сергей Головачев - Лысая гора
Приветливо улыбнувшись, он подходит к Димону-А, как к старому знакомому. Приставив ногу к его ноге и прикоснувшись коленом к его колену, Дэн прижимается грудью к его груди и, похлопав рукой по его спине, шепчет ему в ухо:
– Серпенты принёс?
– Принёс, – отвечает Димон-А и достаёт свёрнутую в трубку и стянутую резинкой толстую пачку зелёных купюр.
Сняв резинку, Дэн разворачивает веером целую кипу однодолларовых банкнот. Мигом их пересчитав, он на всякий случай одну из них выхватывает и просматривает на свет.
##Внезапная вспышка света### пронизывает купюру и в ней проступает водяной знак в виде змеи, изогнутой, как буква S, и перечёркнутой двумя параллельными линиями.
Вновь стянув резинкой пачку, Дэн прячет её в левый карман пиджака, надетого на голое тело, а затем вынимает что-то из правого кармана и раскрывает кулак: на светло-зелёной ладони лежат два сморщенных тёмных шарика.
– А это что?
– Кактусы.
– Какие ещё кактусы?
– Такие себе маленькие, лишённые колючек мексиканские кактусы. Но если их пожевать, мало не покажется.
Димон-А с недоумением смотрит на Дэна.
– Я же заказывал другое.
– Это оно и есть. Только в натуральном виде.
Даже разговаривая, голова у Дэна остаётся неподвижной, а чёрные очки лишь подчёркивают, что он смотрит на всех застывшим немигающим взглядом.
– Я такое уже раз хавал, – вспоминает О’Димон.
Димон-А забирает тёмные шарики в свою руку.
– Их, между прочим, сейчас днём с огнём не найдёшь, – говорит Дэн. – Их запрещено выращивать даже в Мексике.
– Почему?
– Потому что они дают просветление.
– Что, правда?
Димон-А раскрывает ладонь и по-новому смотрит на кактусы.
– Если хотите знать, – разъясняет Микки, – только благодаря им майя и узнали, что ждёт нас всех в 2012 году.
– Да, ладно.
– Эти кактусы так пробуждают сознание… что в какой-то момент вас озаряет. И вы начинаете видеть та-кое, – заводит Микки глаза кверху.
– Что именно?
– То, что скрыто от всех. То, что никто не видит… ну, за исключением шаманов, колдунов, ведьм и прочих ясновидящих….
– Во, клёво!
– Только предупреждаю тебя сразу, брат, – добавляет Дэн, – трип будет сёрьёзным.
– Ну, мне не в первой, – усмехается Димон-А.
– Более того, очень опасным.
– Я обожаю опасные психоделические путешествия.
– На этот раз ты увидишь апокалипсис, – убеждает его Дэн.
– Апокалипсис? – пугается вдруг Димон-А.
– Не пугайся, брат, – улыбается Микки. – На самом деле, апокалипсис в переводе с греческого означает разоблачение, снятие покрова, раскрытие тайны.
– То есть, это не смертельно? – Димон-А поворачивается к О’Димону. – И ты его уже видел?
– Ага, – кивает О’Димон, – только я вряд ли бы вернулся оттуда, если бы не следовал указаниям своего мастера.
Рубанув в воздухе ладонью, Дэн словно подтверждает это.
– Короче, запомните одну вещь. Как только вы их примете внутрь, вы станете видеть. Но не бойтесь того, что вы увидите! Если испугаетесь – вы пропали. Зарубите себе на носу – эти видения не приходят извне. Они находятся внутри вас. Не трогайте их, и они не тронут вас. И ещё одно. Что бы они вам не предложили, от всего отказывайтесь. Ясно?
– Ясно.
– Ладно, Дэн, погнали, – торопит его Микки.
Человек-ящер и человек-змей торопливо покидают их и уходят вверх по склону. С вершины горы аспид прощально машет им рукой и исчезает вслед за херувимом.
Димон-A неожиданно прячет кактусы, зажимая их в кулак.
– Ты чего? – удивляется O`Димон.
– Да вон, – кивает Димон-А, – пусть эти тёлки пройдут.
Они ждут, пока мимо них не пройдут две похожие друг на друга светловолосые девушки в традиционных украинских нарядах.
9. Женщина в красном сарафане
Откуда-то издалека доносится надрывный тревожный крик, словно кто-то зовёт кого-то.
– Зоя! Зоя! – душераздирающе зовёт кто-то со склона горы.
Майя и Жива, проходя мимо стоящих на обочине двух Димонов, оглядываются.
По склону горы спускается молодая женщина лет тридцати пяти, одетая в красный сарафан до колен и в белую вышиванку. По плечам её распущены длинные русые волосы. В руке у неё ветка цветущей бузины.
– Зоя! Ты где? Отзовись! – кричит она.
– Это же Навка, – узнав её, шепчет двоюродной сестре Жива.
– А кто такая Навка? – негромко спрашивает Майя.
Не успев ответить ей, Жива громко кричит молодой женщине:
– Навка! Что случилось?
Женщина в красном сарафане спускается им навстречу.
Димон-А, забыв о кактусах, не может отвести от неё взгляда. Подойдя к девушкам, Навка заговаривает с ними, о чём-то их спрашивает, те пожимают плечами. Затем в левой руке женщины появляется мобильный телефон.
Набрав номер, она торопливо говорит в трубку:
– Кожумяка, ты где? У меня беда! Зоя исчезла… Я не знаю, где она. Мне кажется, она исчезла неспроста. Я видела здесь иных! Мне кажется, они пришли за ней. Когда ты будешь?
O`Димон тем временем не находит себе места.
– Сколько можно трындеть? – гневно восклицает он.
– Не злись, – предупреждает его Димон-А. – Гнев – это же смертный грех. Так что, два – один.
O`Димон недовольно вздыхает.
– Ты же сказал, что это добродетель.
Наконец, Навка прощается с девушками и направляется к парням. У неё миловидное лицо, из-под красного сарафана выглядывают очаровательные коленки, а из выреза вышиванки выглядывает, вздымаясь при ходьбе, начало её обворожительной полной груди.
Димон-А не сводит с неё глаз. Но женщина в красном сарафане явно чем-то встревожена. Она смотрит на него и как будто не видит.
– Извините, вы тут девочку в белом платье не видели?
– Нет, – коротко отвечает О`Димон, опередив товарища.
– И куда она делась? – всплёскивает она руками.
– А где она потерялась? – участливо спрашивает Димон-А.
– Да вон там мы с ней наверху сидели – показывает Навка на гору, – возле той цветущей бузины. А потом оказалось, что за кустом этим прятались иные.
– Как это, иные? – не понимает О’Димон.
– Ну, такие: один – с крыльями за спиной, а другой – со змеиной головой.
Димоны недоумённо переглядываются между собой.
– Я прогнала их этой веткой, – продолжает Навка, а когда вернулась, Зои нигде уже не было.
– Не черта себе! – качает головой Димон-А.
– Так, значит, вы не видели её?
– Нет, девочка здесь не пробегала, – мотает головой О’Димон.
– А иные? – не отстаёт Навка.
– И эти тоже, – кивает Димон-А.
Навка замолкает и с подозрением смотрит ему в глаза.
– К сожалению, вы уже попались в их ловушку.
– В какую ещё ловушку? – недоумевает О’Димон. – Женщина, вы о чём?
