Владимир Васильев - Гостиница
Однако пришли не только сосны, ели да березы. Женщина увидела впереди на правом берегу красавца оленя, тянущего роскошную рогатую голову к потоку. Она стала осторожно подгребать к берегу, чтобы оказаться поближе к первому встреченному здесь живому существу, если не считать рыбешек на дне омута.
Берег был высоковат, и оленю никак не удавалось дотянуться до воды. Он заметил подплывающую Женщину и встрепенулся. Голова взмыла вверх, тонкие ноздри нервно задрожали, чутко принюхиваясь к запахам. Трудно сказать, что он учуял, но, во всяком случае, не убежал, а стоял, подрагивая стройными ногами и внимательно глядя на Женщину грустными и дикими карими глазами.
Она уперлась ногами в дно и медленно выпрямилась. Олень еще больше запрокинул голову назад и чуть вправо, напрягшись, как пружина, готовая в любой момент выстрелить стремительным телом.
– Не бойся, глупенький, – ласковым шепотом заговорила Женщина, – я не сделаю тебе ничего плохого… Ты хочешь пить? Иди же ко мне. Я напою тебя.
Она сложила ладони ковшиком, зачерпнула воды и потихоньку, чтобы не расплескать воду и не спугнуть оленя, стала протягивать ладони к нему.
Олень недоверчиво покосился на ее руки и отступил на шаг назад.
– Ну, не бойся же, не бойся, – ворковала Женщина, – пей, Рыжик, пей, лапочка, пей, Золотое Копытце… Ведь оно у тебя золотое, а вовсе не серебряное… Такая вкусная, свежая, чистая водичка… Не бойся меня…
Ее голос был похож на журчание ручейка. Он успокаивал и манил возможностью утоления жажды… Пахло свежей и чистой водой. Водой реки, знакомой Оленю с рождения. И он шагнул вперед. Шаг. Еще один. И потянулся, и ткнулся мордой в ладони.
Вода моментально исчезла, и шершавый язык ищуще лизнул по коже. Женщина зачерпнула еще и поднесла Оленю. Так продолжалось довольно долго. И, когда вода уходила из ее ладоней, Женщина ощущала внутри себя какой-то холодок, чувство потери, словно она отдавала Оленю что-то изнутри себя, и там образовывалась небольшая область вакуума.
Когда Олень, наконец, утолил жажду, Женщина пошатнулась от неожиданно нахлынувшей слабости, про которую она здесь настолько забыла, что стало казаться, будто таковой и не бывает. Чтобы не упасть под напором вдруг ставшего сильным течения, она непроизвольно ухватилась рукой за шею Оленя.
Олень вздрогнул, напрягся… Тогда Женщина, чувствуя, что сейчас упадет, обняла его за шею обеими руками. Олень поднял голову и извлек Женщину из реки.
Она стояла на земле, обхватив его за шею руками и прижавшись к нему лицом и грудью. Ветерок обдувал ее мокрое тело, и было зябко. Женщина дрожала. Озноб ощущался не только снаружи, но и изнутри. А Олень был теплый и сильный. Она чувствовала волны, пробегающие по его мускулистому телу, поросшему жесткой, но приятной на ощупь шерстью.
Он был живой! Она вдруг ощутила, как это важно, что он живой!.. Женщина, чуть окрепнув и согревшись, ослабила свои объятия, но все еще прижималась телом к Оленю, нежно гладила его рукой по загривку и спине.
– Спас меня, согрел, – бормотала она, – Рыжик мой пугливый… Утолил жажду? Напился… мной?.. – Это произнеслось само собой. Женщина не понимала, откуда в ней такое ощущение, будто она поила Оленя не речной водой, а собой…
Видать, в странном мире и ощущения странные…
Солнце пригревало, и силы прибывали с каждым мгновением. Женщина чуть отстранилась от Оленя. Он повернул к ней голову и ткнулся прохладным нежным носом сначала в щеку, а потом в шею, словно целовал ее, успокаивая. Это было приятно, и Женщина благодарно погладила Оленя по морде. Возникло желание вскочить ему на спину и ускакать в глубину леса…
Олень, как бы приглашая ее, повернулся к ней боком так, чтобы удобней было вскарабкаться на него. И даже сделал попытку подогнуть передние ноги, но она удержала его. Что-то не позволяло ей поддаться импульсу, что-то останавливало…
Подумалось, что она никогда не была приспособлена к верховой езде. Тем более, на диком, неоседланном и необъезженном олене. Женщина представила у себя под копчиком твердый олений хребет и жесткие иголочки меха, вонзающиеся в нежное, беззащитно раскрытое межножье при каждом скачке, ощутила хлесткие удары колючих и упругих ветвей по обнаженному телу и лицу – и ей расхотелось превращаться в лесную амазонку. Хотя, наверное, и к этому можно было бы привыкнуть… Только зачем привыкать к тому, что противоестественно?.. Но почему-то именно противоестественность часто влечет. Не возможностью ли изменить русло?.. Не инстинктом ли свободы?.. Но инстинкт – механизм естественности. Почему же он порой влечет воспротивиться ей?.. Может быть, естественность не исчерпывается течением по руслу?.. Может быть, ее сущность гораздо глубже видимости?
Женщина на мгновение удивилась, что мыслит «речными» категориями, а не человеческими, но решила, что это вполне человеческий способ мышления – через подобие, аналогии, модели, зримые, отстраненные образы…
Олень терпеливо ждал, внимательно и, казалось, разумно глядя ей в лицо. А Женщина, задумавшись, продолжала гладить его морду и шею.
Солнце припекало все сильней, и она стала ощущать общий дискомфорт – спину пощипывало, подмышками образовался пот, дышалось труднее, и в глазах слегка потемнело. Трава под ступнями казалась сухой и колючей. От Оленя понесло крутым животным запахом.
Женщине нестерпимо захотелось обратно – в прохладные нежные струи тихой речки.
Она взяла оленью морду в ладони и повернула к себе. Он доверчиво подчинился, и она поцеловала его во влажный прохладный нос. Прошептала:
– Захочешь пить, приходи… – и, разбежавшись, нырнула в реку.
Река с готовностью приняла ее. Вынырнув, Женщина взглянула на берег и увидела, что Олень грациозно скачет по берегу, издавая тревожные трубные звуки.
Ей было очень приятно плыть и любоваться красавцем-оленем, проявлявшим столь явные признаки внимания к ней. Последние годы она не была избалована вниманием.
«Король-Олень… – подумалось ей. – Может быть, это заколдованный принц?..»
Красивая сказка. Только она давно уже разучилась принимать всерьез такие сказки. В жизни заколдованных принцев заменяют зачуханные мужья… Впрочем, когда-то и они казались принцами…
А Олень все бежал за ней по берегу и трубил, призывая ее.
«Зов плоти…» – подумалось Женщине, ибо эта Плоть во всей своей романтичной, дикой красоте летела вдоль реки и взывала к ней.
И зов этот не был ей безразличен. Напротив, что-то в Женщине резонировало с ним, заставляя сердце биться учащенней, и вынуждая неосознанно подгребать к берегу… Она вдруг увидела себя Оленихой, летящей рядом со своим Оленем по мягкой зеленой траве, полной дурманящих весенних ароматов, воспламеняющих в каждой клеточке ее стремительной молодой плоти жажду любви… И это было прекрасно!..