Елена Арсеньева - Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)
Эту фигуру Зойка видела здесь впервые. Впрочем, когда она в последний раз шла пешком по лестнице? Даже и не вспомнить! Так что вполне может быть, что это нарисовано давным-давно! Хотя нет, краска совсем свежая, еще лоснится и даже пахнет.
Зойка принюхалась. Вообще-то краска по-другому пахнет. Химически, так, что аж глаза щиплет. А тут пахло как-то… сладко и душно.
— Иди сюда! — вдруг шепнул кто-то. — Иди скорей! Тебя ждут!
Зойка оглянулась.
Никого. А кто шептал?
Похоже, никто не шептал. Померещилось.
Так же, как на площадке глазок с ресничками померещился!
И вообще было такое ощущение, что шепот раздается в ее голове, а не снаружи слышится…
Ничего себе! Это что, она прямиком идет по пути Валентины Ивановны?! Как-то рановато…
А куда ей надо было идти, интересно? Где ее ждут? И почему надо идти скорей?
Зойка еще раз огляделась — и вдруг заметила, что на красном контуре странной фигуры сидит пчела.
«Может, это пчела шептала?» — насмешливо подумала Зойка. В этот миг пчела взвилась — и с радостным жужжанием бросилась на цветок, который Зойка держала в руке.
В каком-то оцепенении она наблюдала, как пчела радостно зарывается в месиво розовых лепестков. Лепестки шевелились, раскрываясь перед ней. Казалось, встретились давние друзья и теперь обнимаются.
При виде этого Зойка вспомнила, как в далеком детстве мама читала ей сказку про Дюймовочку. И Зойка спрашивала, почему не может увидеть эльфов, с которыми теперь живет Дюймовочка. А мама ответила, что они превратились в бабочек, стрекоз и пчелок.
Может быть, и в эту пчелу превратился какой-нибудь эльф?
Пчела снова высунулась из цветка, и Зойка забыла про эльфов. У нее на миг возникло отвратительное ощущение, что пчела смотрит на нее… они как бы встретились взглядом, и Зойка поняла, о чем пчела думает.
О том, что неплохо было бы эту девчонку ужалить. В нос или в щеку. Или в губу. На самый худой конец — в палец. Да не важно куда, лишь бы ужалить.
Может быть, пчелы и не думают. Скорей всего, они живут инстинктами. Но у человека тоже есть инстинкты! Иногда они мобилизуются и помогают ему спасаться из всяких экстремальных ситуаций. Вот и сейчас все Зойкины инстинкты мобилизовались — и в то мгновение, когда пчела взвилась с цветка и ринулась прямиком на Зойку, словно хотела прижать ее к стене, там, где как раз была нарисована противная красная фигура, инстинкты сдернули Зойку с места, подтолкнули и заставили пуститься наутек.
Она слетела с лестницы, выскочила из подъезда и захлопнула за собой дверь.
Померещилось или пчела в самом деле ударилась в нее с таким грохотом, будто была сделана из камня или чугуна?
Да нет, наверное, просто дверь сама по себе так сильно хлопнула.
Пожав плечами, Зойка пошла своей дорогой — в травмпункт на улицу Нартова. Вернее, поехала на троллейбусе номер тринадцать. Вернее, потащилась!
Казалось, что у него все колеса заплетаются, а антенны, или как их, ну эти… троллейбусные рога, в проводах путаются. Он три или даже четыре раза останавливался, водителю приходилось выходить и поднимать антенны на провода, потому что они срывались!
Уже почти все пассажиры, изругав и этот троллейбус, и весь троллейбусный парк, и водителя, и муниципальные власти, и даже кондукторшу, которая была тут вообще никаким боком не виновата, вышли и пересели на маршрутки и автобусы. Может, и Зойке надо было выйти, но ее охватила какая-то странная лень, аж неохота было с места двинуться, и даже когда троллейбус дополз наконец до улицы Нартова, она еле-еле заставила себя подняться с сиденья и выйти на остановке.
С троллейбусом опять что-то, наверное, случилось, потому что он не трогался с места, а стоял с открытыми дверями и словно бы ждал Зойку. Словно надеялся, что она передумает и не пойдет в травмпункт.
Но она все же пошла.
За спиной послышался лязг сомкнувшихся троллейбусных дверей. Как будто кто-то тяжело, с сожалением вздохнул.
Зойка оглянулась.
Никого. Пусто. А кто там мог оказаться? Дверной глазок с ресничками? Ха-ха!
А вот и травмпункт. Зойка поднялась на крыльцо — и отшатнулась, потому что перед ней вдруг очутилась какая-то пчела. Зависла в воздухе, будто загораживала дверь, и так висела, повернувшись к Зойке и угрожающе жужжа.
Оказывается, стоит вам однажды очутиться лицом, так сказать, к лицу с какой-нибудь пчелой, которая намерена вас крепко тяпнуть, как вы уже начинаете понимать весь остальной пчелиный род. Их намерения становятся вам совершенно очевидны. Перед пчелами природой поставлены две задачи: собирать нектар для производства меда и кусать людей.
Зойка очень сильно сомневалась, что с нее можно собрать нектар для производства меда. Она годилась только в объекты для кусания. Но эта роль, понятное дело, Зойке не больно-то нравилась.
«А говорят, что популяция пчел в мире сокращается, — угрюмо подумала она. — Или это только у меня сегодня какой-то пчелиный день?»
Из урны на крыльце травмпункта торчала скомканная газета. Зойка схватила ее и резко махнула на пчелу. Та шарахнулась в сторону. Зойка ринулась к двери, влетела в травмпункт… и чуть не вывалилась обратно на крыльцо, увидев на уровне своих глаз чьи-то ноги.
Я спросил электрика Петрова:
«Почему у вас на шее провод?»
Ничего Петров не отвечает —
Он висит и ботами качает, —
мелькнула в памяти одна из любимейших Юлечкиных страшилок, бородатая, как… как составитель известной таблицы Менделеева на портрете в кабинете химии, и пугающая куда меньше, чем контрольная по тому же предмету.
Бояться оказалось совершенно нечего: электрик — очень возможно, что он и в самом деле носил фамилию Петров! — совершенно даже не висел и ничем не качал, а стоял на довольно шаткой стремянке, причем обут он был не в какие-то там боты — само это слово было страшней всей страшилки про несчастного Петрова! — а в обычные шлепки-вьетнамки, вроде тех, в которых щеголяла Зойка, пока не получила урок правильного и безопасного обувания.
При виде этих шлепок Зойке стало ужасно смешно: «Везет этому электрику, что он уже в травмпункте! Если ушибет палец, может сразу обратиться к доктору…»
Стоп. А к какому доктору? Зойка даже фамилии его не знает. Как его найти? Хорошо, если он окажется на дежурстве, — а если нет?
Она пробежала по полупустому коридору и остановилась около дверей того кабинета, куда ее приводила мама. Зойка запомнила дверь потому, что на ней висел плакат, изображающий человека, лежащего под колесами автомобиля. Красный сигнал светофора пояснял, в чем причина трагического события.
