Наталья Александрова - Проклятие Осириса
В сгущающемся воздухе стаями проносились летучие мыши – для них, как и для Хоту, началось лучшее время суток, время охоты. Они проносились в воздухе в погоне за мошкарой и мелкими насекомыми, едва не задевая лицо старого парахита.
Быстро темнело, на небе выступила ослепительная россыпь звезд. Среди редких лачуг, выступающих в темноте еще более темными массивами, и каменных осыпей замелькали гибкие, неуловимые силуэты – это шакалы, служители Анубиса, пришли в Город Мертвых за поживой, за ежедневной данью.
Те люди, которые приплывали ранним утром на левый берег великой реки, чтобы навестить своих умерших родственников, приносили на их могилы положенные дары – гусей и кур, рыб и черепах, коз и газелей, напитки и сладости, цветы и благовония – то, что позволял каждому его достаток. Ведь если мертвые будут тобой недовольны, они могут принести неисчислимые несчастья – болезнь и неурожай, пожар и засуху, гнев владыки или падеж скота.
Те, кому не по карману были дорогие приношения, покупали в лавках раскрашенные хлебцы в форме гусей или коз, чтобы с молитвой положить их на могилы предков и смягчить их хоть таким символическим приношением.
И когда шакалы по ночам пожирали оставленные на могилах дары, родственники умерших радовались – они считали, что их приношения угодны предкам, что те приняли их и теперь будут благосклонны к своим живым родственникам. Поэтому на шакалов не дозволялось охотиться, больше того – встретив их, следовало уступить дорогу, произнеся краткую молитву.
Честно говоря, эти обнаглевшие твари были просто опасны для одинокого ночного путника, поэтому с наступлением темноты жители Города Мертвых старались не покидать свои жилища.
Еще опаснее шакалов были двуногие хищники – шайки могильных воров, пробиравшиеся в Город Мертвых, чтобы вскрывать и грабить богатые захоронения знатных египтян. Их преследовала ночная стража Некрополя, но воры были хитры и неуловимы, как шакалы, и зачастую ускользали от стражников, скрываясь в горных пещерах и одним им известных тайных укрытиях.
Впрочем, этих двуногих шакалов Хоту нисколько не боялся – с него могильным ворам не было никакой поживы, а встречи с парахитом они опасались, поскольку были суеверны как никто другой.
А вот против четвероногих хищников у него была крепкая суковатая палка и Шасу – черный лохматый пес, тощий и вечно голодный.
Хоту вооружился своей палкой, окликнул пса и пошел по каменистой тропинке, взбегавшей к отрогам Западных гор, – старик хотел найти целебный корень, помогающий от ломоты в костях, донимающей его последние дни. Конечно, искать коренья в темноте – нелегкое дело, но знакомый травознай говорил ему, что только найденный ночью корень обладает целительной силой.
Шасу побежал вперед по тропинке, спугнул какого-то мелкого зверька и вдруг застыл на месте, угрожающе зарычал, прижав уши, вздыбив шерсть на загривке.
– Что ты рычишь, отродье Сета? – негромко проговорил парахит, догнав пса и схватив его за загривок.
И тут он увидел впереди, среди камней, медленно двигающуюся человеческую фигуру.
Это не был могильный вор – те одевались в короткие темные накидки, не мешающие движениям и скрывающие их в темноте, да и ходили они небольшими группами. Это не был и кто-то из стражей Некрополя – те носили короткие военные плащи и уж точно не ходили поодиночке. Кроме того, и воры, и стражники уверенно чувствовали себя в просторах ночного Некрополя. Это же был человек богатый и знатный, о чем говорила длинная белая одежда, и он наверняка первый раз шел ночью по Городу Мертвых – так медленно и неуверенно он двигался.
В первый миг Хоту подумал догнать этого ночного путника и предложить ему помощь в надежде на богатое вознаграждение. Но тут же он отказался от этой мысли – одинокий прохожий мог разглядеть знаки его нечистой профессии и прогнать старика. Кроме того, вряд ли его привело ночью в эти опасные места благое дело, на уме у него недоброе, и в таком случае случайному свидетелю не поздоровится.
Но врожденное любопытство не оставляло парахита, и он решил тайком проследить за незнакомцем, чтобы выяснить, что у того на уме и куда он направляется.
– Веди себя тихо, семя Сета, а то отдам тебя духам пустыни! – шепотом пригрозил он своему псу и крадучись двинулся вслед за таинственным путником.
Они обошли несколько бедных могил, миновали высокую скалу, которая стояла на краю Некрополя, как дозорный Западных гор, поднялись по пологому склону и свернули влево.
Только тогда Хоту догадался, куда идет незнакомец.
Он шел к лачуге Фетх, старой знахарки.
Парахит боязливо поежился – Фетх зналась с нечистыми духами, и ее опасались все жители Города Мертвых, даже могильные воры старались обходить ее убогую лачугу. Только те, кого гнала насущная потребность в ее тайных познаниях, рисковали посетить жилище старой колдуньи. Тем не менее незнакомец свернул к темному проходу среди камней, за которым обитала Фетх.
Из дверей ее хижины пробивался неровный колеблющийся свет. Фетх не спала, она занималась своим темным ремеслом, и Хоту почувствовал, как мурашки пробежали по его спине под покрывавшей его ветхой накидкой. Тарихевт Набу как-то шепотом рассказывал, что своими глазами видел, как старуха разговаривала с шакалом и тот отвечал ей человеческим языком.
Шасу тихонько заскулил, видимо, почувствовав испуг хозяина, но старик шикнул на пса, припал к земле и подполз еще ближе к ведьминой лачуге. Любопытство оказалось сильнее страха.
Незнакомец подошел к хижине Фетх и остановился на пороге, видимо, не решаясь войти внутрь – то ли из страха, то ли из отвращения: из жилища ведьмы доносились мерзкие запахи приготавливаемых старухой колдовских снадобий.
В свете, пробивающемся из хижины, Хоту смог разглядеть ночного путника. Это был, как он и думал, знатный человек. Выбритая, ничем не покрытая голова говорила о том, что он принадлежит к жреческой касте. Незнакомец был еще достаточно молод, должно быть, не больше тридцати раз видел он весенние разливы Нила. Он был высок, обладал правильным лицом с красивыми удлиненными глазами, но на этом лице лежала печать усталости и беспокойства.
– Эй, старая! – окликнул он колдунью. – Я знаю, что ты дома. Выйди поговорить со мной.
– Кого это принес Сет в такое неподходящее время? – донесся из хижины скрипучий голос знахарки.
