Дин Сухов - Лхакарчун
Извинившись за несдержанность, Тибетец отпустил голову «Панцера» и стал быстро откупоривать бутылки со светлым элем.
– Бронзовый «Pale Ale» из Бертона самый популярный у нас сорт эля. Он нередко согревает наши сердца и души в скучные вечера на Saligia и именно ему мы обязаны тем, что находимся сейчас все вместе за этим замечательным столом. А чем замечателен этот стол, спросишь ты меня Стэн? Да хотя бы тем, что именно за этим столом мы собрались все вместе ровно год назад, – чокаясь со всеми бутылкой со светлым элем, с пафосом в голосе рассказывал мне историю своей компании Тибетец. – И с тех самых пор это место стало нашим rub-a-dub-dub.
– Мне нравится. В Манчестере, где я живу, у меня с друзьями тоже есть такое место. Мы тусуемся во Фри Трэйд Холле, где слушаем местные панк и «нью вейф» команды. Но из-за плотного графика учебы у меня не всегда получается там бывать, – отхлебывая терпко-горьковатый эль, сказал я.
– О, тебе нравится английская панк-волна, Стэн?! – вдруг встрепенулась Ева и вплотную придвинулась ко мне.
– Да и не только, например, позавчера я собирался в Нью-Йорк, чтобы живьем увидеть Television, но из-за роковых обстоятельств моя поездка временно обломилась, – улыбнулся я Еве, почувствовав, как она вдруг стала симпатизировать мне.
– Все что не делается Стэн, все делается к лучшему и если бы не эти роковые обстоятельства, то ты бы никогда не познакомился с такими хорошими людьми как мы. – перегнувшись через стол, дохнул на меня Тибетец свежими пивными парами.
– Да, да, так и есть. В самом деле, тогда я бы точно не сидел сегодня здесь! – рассмеялся я и звонко чокнулся бутылкой с Тибетцем.
– А так бы ты сидел с какими-нибудь молодыми «янки» и бухал их «Budweiser», под звуки местного панк-рока, – отозвался со своего места «Панцер», переворачивая кепи козырьком назад.
– Да, Тибетец, ты обещал мне рассказать, почему тебя так странно зовут, – решил перевести я разговор в новое русло.
– Ну почему странно, просто я люблю Тибет и все что с ним связано, – пожал плечами Тибетец.
– И все же, можно поподробнее. Я люблю узнавать новое и хорошо забытое старое. Это у меня профессиональное, – выжидающе посмотрел я на Тибетца.
– Не прокурор ли ты часом, парень? – напрягся вдруг «Панцер» и с недоверием посмотрел на меня.
– Нет, какой я прокурор, я всего лишь учусь на археолога, ха-ха! – успокоил я «Панцера».
– Мой покойный батюшка был немецким офицером и состоял на службе в СС. Слышал ли ты когда-нибудь об исследовательском обществе СС «Аненербе»? Так вот мой отец занимал одно время важный пост в Исследовательском отделе Центральной Азии и экспедиций и отвечал за информацию по Тибету и Индии. Он был лично знаком со знаменитыми исследователями Тибета Эрнстом Шефером, Бруном Бегером и входил в узкий круг доверенных лиц Гиммлера и Адольфа Гитлера. Круто? Еще бы! Я родился в сорок третьем в Берлине и естественно был слишком мал, чтобы помнить своего отца. Он погиб через год после моего рождения в Восточной Пруссии девятого апреля. Намного позже я узнал, что он был одним из последних защитников крепости Der Dona в Кенигсберге, – Тибетец вдруг замолчал и тяжело вздохнув, склонил вниз голову.
– Вы часом не нацисты ли, мужчины? – Нахмурился я, вспомнив прошлогоднюю кровавую стычку с местными «скинами» в Бирмингеме.
– Я человек терпимый в расовом отношении и не приемлю чрезмерной агрессии, не смотря на то, что в шестидесятых служил два года в западногерманском «Bundeswehr» в военно-морских силах. А что касается этого лысого «кокни» из Лондона, то он просто помешан на своем кумире Курте Мейере, командире дивизии «Gitlerjugend». И ты сам понимаешь, что ничего хорошего ждать не приходится от парня, наизусть знающего все немецкие военные марши.
– Ладно, ладно ты, Тибетец. Зачем пугаешь новенького всякой словесной ерундой. Не верь ему Стэн, я совсем не такой как он говорит. Если бы я был реальным нацистом, то никогда бы не дружил с Маркусом, – толкая Тибетца в плечо, стал оправдываться «Панцер».
– Шучу, шучу, не толкайся! – отбиваясь от кулаков друга, заржал как конь Тибетец.
– Итак, узнав про биографию своего отца, ты решил всерьез продолжить его дело, я правильно понял? – терпеливо подождав пока успокоится «Панцер», задал я очередной вопрос Тибетцу.
– Не совсем так. Во-первых, я в отличие от отца не состоял в СС, а во-вторых, никогда не был на Тибете. Просто мне близок по духу буддизм, и я стараюсь поступать в своей жизни так, как поступил бы на моем месте просветленный бодхисатва из Тибета.
– Я встречал разных религиозных типов, но они, как правило, нудные и скучные. Но ты как я вижу, не такой и мне интересно слушать тебя.
– Сам не люблю всех этих доморощенных фанатиков, думающих только о собственной наживе, но никак не о душе человеческой, – скрипнул зубами Тибетец.
– Ты говорил, что живешь на острове уже пять лет, а как насчет «Панцера» и Евы? – повернулся я к скучающей девушке.
Та, смахнув с себя легкое оцепенение, мягко улыбнулась мне и не спеша заговорила:
– Я местная. Мои родители родом из Северной Ирландии, но они переехали на остров, когда меня еще и в проекте не было. В восемнадцать лет я уехала в Бирмингем и поступила в университет Астон на факультет международных отношений и политологии. Учусь там уже два года, но мне не очень нравится. Скукотища там страшная. Столько разных «рыцарей печального образа» и нелепых персонажей вокруг, что иногда хочется все бросить и уехать, куда глаза глядят. Вот приехала отдохнуть от учебы, чтобы повидать своих родителей и друзей непутевых.
– Глядя сейчас на тебя, я никогда бы не подумал, что ты учишься в таком крутом университете. – Обводя взглядом стройную фигурку девушки, заметил я. Ева была «прикинута» в ирландский клетчатый килт со спорраном, английские армейские ботинки, приталенную «косуху» на молнии и в белую майку с очень жизнерадостной надписью «Dead».
– Ха-ха, ты это точно заметил Стэн. На учебе я стараюсь быть хорошей девочкой и наши университетские профессора во мне души не чают, а вот когда я принимаю участие в городских роковых тусовках, то тут уж держись! – глаза у Евы разгорелись как у игривого котенка и она, клацнув белыми зубками на «Панцера», коротко рыкнула.
– Она у нас бешеная Стэн: если переберет эля, то начинает смеяться и танцевать до тех пор, пока не упадет, – показав розовый язык Еве, брякнул «Панцер». – А если курнет «травки» то тогда вообще полный аврал!
– Кстати, Стэн, если как нибудь надумаешь посетить Бирмингем, то милости просим. Я тебе напишу свой телефон: созвонимся, словимся и оттопыримся по полной, можешь мне верить, – взяв меня за руку, предложила Ева.
– Меня долго упрашивать не нужно. Тем более я уже был в Бирмингеме и не раз. У меня там есть хорошие знакомые в местной рок-тусовке.
– Тогда какие могут быть вопросы: добро пожаловать на Родину великих «Black Sabbath»! – протянула мне девушка открытую ладонь.
– Заметано Ева, – согласно кивнул я головой и накрыл своей ладонью ее маленькие розовые пальцы.
– Ну а как на счет тебя «Панцер»? Остался только ты, расскажи, если хочешь, откуда ты, – обратился я к хмелеющему парню.
– Да, что особо рассказывать. Я из Лондона из семьи рабочих. Учебу бросил рано и сразу пошел работать в лондонский порт. Особых увлечений у меня никогда не было. Так, кроме работы, тусовался со своими одноклассниками. Играли в футбол, дрались с «узкоглазыми» и арабами, терпеть их не могу. Естественно квасили немилосердно в местных пабах с девками легкого поведения. Кстати, я большой фанат стретфордских «Манчестер Юнайтед». Болел как-то за них на одном из матчей в семьдесят пятом. Они как раз тогда по итогам сезона 74/75 в Первой дивизион вернулись. Помню, побили мы там одну борзую братву, так мне в той драке передний зуб один сучонок выставил. – «Панцер» наглядно продемонстрировал всем новый зуб, отсвечивающий стальным блеском. – Вот, пришлось новый вставлять. Здесь я уже год. Работаю грузчиком в порту. Мне нравится: красиво здесь, воздух, пляж. Да и самое главное, «узкоглазых» и арабов почти нет. Одним словом культура! Думаю, если бы я остался в Лондоне, то меня бы уже давно посадили или прирезали враги.
– У тебя так много врагов «Панцер»?
– Да есть немного, хе-хе. – «Панцер» извлек из кармана джинсов пачку «Dunhill Fine Cut blue» и закурил, – советовался тут на днях с Тибетцем: может мне пойти в армию? К примеру, в САС, а почему бы и нет? Там нужны такие крутые парни как я. Как ты думаешь, а, Стэн?
– Решай сам, я тебе не советчик. Хотя, я тоже слышал, что САС это круто. … «Панцер», могу я тебя попросить не дышать на меня. Извини, просто не выношу запаха табака, – отгоняя от себя клубы сигаретного дыма, поморщился я.
– А как насчет «волшебного дымка», а чувак?! – раздался над моим ухом смешливый высокий голос.
Я обернулся и увидел долговязого чернокожего парня с густой копной афрокос на голове. Его смеющиеся слегка на выкате глаза бесцеремонно заглядывали прямо мне в душу. В это мгновение у меня появилось такое ощущение, как будто кто-то шумный и непоседливый забрался ко мне внутрь и громким голосом пытается меня разбудить. Я сразу понял, что этот странный парень далеко не такой как все. От него веяло такой чистой энергией и не лицемерной доброжелательностью, что я сразу же проникся к нему симпатией.
