Александр Варго - Приют
Ярик повернулся к Митричу:
– Оставь ее в покое. Слышишь?
– Ярик, что ты кипятишься? Тебе что, под венец с ней идти? Не мешай мне, лучше следи за дорогой, – с этими словами он наклонился к девушке и накрыл ее колено рукой.
– Убери, – голос девушки сразу стал бесцветным, однако выражение лица оставалось прежним.
– А что будет, если я не уберу? Если я подниму руку чуть выше?
Ярик покрылся холодным потом.
– Митрич, угомонись! Нашел время!
– Закрой пасть! – вдруг рявкнул Митрич. – Она, в отличие от тебя, не целка! Или ты думаешь, она собиралась после бара поехать с этими дерьмовозами в ближайшую библиотеку?!
Ярик стал притормаживать.
– Митрич, сядь на переднее сиденье, – сказал Ярик, и эта фраза прозвучала почти как приказ. Митрич не ответил, продолжая гладить ногу девушки.
– Я в последний раз предупреждаю, убери свою лапу, – спокойно сказала Рута.
– Тебе нравится мой брат? Ты еще не поняла, что мы близнецы? Так что тебе должно быть без раз…
Голос Митрича прервался на полуслове, и Ярику в зеркало заднего вида было видно, как Рута неожиданно сделала рукой какое-то движение. Он не верил своим глазам – ее рука, ее тоненькая, красивая рука держала бритву Митрича, и эта бритва своим острием упиралась в шею его брата!
– Если ты сейчас не уберешь свою граблю, я зарежу тебя, – тихо и раздельно сказала она. Лицо ее оставалось невозмутимым, но глаза сверкали от ярости.
Митрич, не отрывая глаз от девушки, медленно убрал руку. От него не ускользнуло, что рука дрожит, но причина этой дрожи не в его пагубном пристрастии к белому порошку, что бывало очень часто. Он испугался! Впервые в жизни ему было страшно, даже там, в закусочной, когда он дрался один против троих, его не охватывал этот всепоглощающий страх.
– Я… ты должна быть благодарна, мы… спасли тебя, – выдавил он. Лоб покрылся крупными каплями пота, его всего трясло. – Послушай, какого черта, это моя «мойка», как ты посмела украсть ее у меня?..
– Отвечаю по порядку. – Девушка жестко улыбнулась. – Я не просила вас меня спасать – раз. Кроме того, это твой брат принял решение забрать меня от тех ублюдков, а не ты. Ты же сказал… Позволь, сейчас вспомню… «Думаешь, я буду горевать из-за ее смерти?» Или я ошибаюсь?
Митрич побледнел и облизал губы.
– Это два. А спереть твою «мойку» не составило большого труда, ты так обдолбался, что с тебя можно было снять трусы и надеть тебе же на голову, и ты бы этого не заметил. И третье. Тебе мало кайфа от своего шмыгалова? Совет на будущее – лучше дрочи, а ко мне не лезь.
Ярик сидел, как каменное изваяние. Он не мог поверить, что эта хрупкая девушка вот так спокойно приставила бритву к горлу его брата, его сумасшедшего брата, который в любой другой ситуации порвал бы в клочья любого, кто только осмелиться сказать хоть одно слово из тех, которые только что произнесла она.
– Рута, пожалуйста, убери бритву, – мягко промолвил он.
– Пусть пообещает, что никогда больше не прикоснется ко мне. – Она перевела взгляд на Ярика.
– Он не дотронется до тебя.
– Я хочу, чтобы он сам это сказал. – Ее голос снова стал безжизненным.
– Митрич?
Митрич исподлобья взглянул на брата. Он уже пришел в себя, но все еще тяжело дышал, словно раздувшаяся кобра.
– Прости, я больше не дотронусь до тебя. Я думал, что ты шлюха, – нехотя сказал он.
Рута убрала бритву. Она сложила ее и протянула Митричу, лучезарно улыбнувшись при этом.
Ярик тоже не мог удержаться от улыбки. Да, старина Митрич уже не тот, что был раньше.
Митрич нахмурился.
– Какого черта ты стоишь? – накинулся он на Ярика, убирая бритву в карман. Ярик ухмыльнулся и завел мотор.
Митрича всего трясло от злости, словно у него снова началась ломка. У этой чертовки оказались на редкость проворные руки, поэтому нужно быть начеку. Но этого Митрич никогда ей не простит, черт возьми. Никто приставивший к его горлу лезвие не оставался потом живым, и эта гребаная сучка не будет исключением. «Лучше дрочи». Ну хорошо, она еще узнает, на кого осмелилась тявкнуть, шавка облезлая!
Рута смотрела в окно, будто ничего не случилось. Процесс вынашивания Митричем планов мести внезапно прервал Ярик.
– Впереди у обочины белая машина. Митрич, она очень смахивает на ментовскую, – произнес он.
Все замолчали. Вскоре стало видно всем, что машина действительно милицейская.
– Не останавливайся, – процедил Митрич.
Ярик чувствовал, как заколотилось сердце. До машины оставалось не больше сотни метров, и он уже ясно видел, как у заднего колеса возится здоровенный патрульный. Увидев «пятерку», он выпрямился и упер руки в бока, следя за приближением автомобиля.
– Документы на машину у тебя? – пытаясь унять дрожь, спросил Ярик.
Митрич хмыкнул:
– Братец, да ты, я вижу, окончательно сдурел. Посмотри на себя. А кроме того, у тебя все равно нет прав, как и у меня, – добавил он.
Милиционер энергично махнул рукой, приказывая им остановиться.
– Ну все, это конец, – севшим голосом произнес Ярик. – Что делать?
Митрич наклонился и ударил брата по спине:
– Идиот, нам все равно терять нечего! Не останавливайся!
Ярик выругался вполголоса. Мент был уже рядом, и он внимательно смотрел прямо на них. Нога машинально нажала на педаль тормоза, и «пятерка» остановилась.
– И дал же мне Господь такого брата, – пробормотал Митрич. – Ладно, спокойно. Ты глухонемой, она – он ткнул пальцем в Руту, – моя невеста…
– Это почему твоя? – недовольно спросил Ярик. Милиционер не спеша приближался к ним.
– Ярик, заткнись и слушай. Она моя невеста, мы едем в Красноярск, машина твоего брата, как там этого хрена зовут?
– Витек.
– Во-во, Виктора. По дороге в закусочной на нас напали, порезали мне бок. Наши документы похитили вместе с деньгами… Сейчас мы едем в больницу. По крайней мере, это не ДПС, права проверять, может, и не станет…
– Черт, бред какой-то! – в сердцах бросил Ярик. – Он поедет на заправку, и Витек ему все выложит!
– У тебя есть история получше? Тогда заткнись!
Ярик стиснул зубы, про себя проклиная все на свете. На Митрича у ментов был отличный компромат, который заметно пополнился с тех недавних пор, как тот стал заниматься наркотой. Пару раз засветился и Ярик, и теперь он с отчаянием понял, что назад пути нет. Достаточно этому менту навести кое-какие справки, и им кранты.
Милиционер подошел вплотную к машине:
– Куда так спешим, ребята?
Ярик застыл на месте, продолжая стискивать руль. Мент остановился напротив его окна, и в глаза Ярику сразу бросился пистолет в кобуре.
– Это мой двоюродный брат, он глухонемой, – раздался сзади голос Митрича, и Ярик чуть не подскочил от неожиданности.
Мент улыбнулся краем рта:
– Я разве спросил, кто из вас кто? Пока я лишь спросил, куда вы направляетесь.
Ярик глубоко вздохнул, заставив себя смотреть прямо перед собой. Он не мог понять почему, но вид этого спокойного (на первый взгляд) милиционера очень пугал его. Он смотрел на него и испытывал те же чувства, если бы смотрел на заряженный капкан в праздничной упаковке с разноцветными ленточками.
– Конечно, мы собирались в Осипово, – голос Митрича прозвучал немного резче, чем того требовалось.
«Твою мать, что он несет? – изумленно подумал Ярик. – Какое, в задницу, Осипово?!»
– Осипово? – задумчиво протянул мент. – Вы едете не в том направлении. Дальше дорога раздваивается – одна идет на Красноярск, а вторая проселочная, пролегает через заповедный лес «Изумруд». А за «Изумрудом» вообще начинается сплошная тайга.
– Да что вы говорите? – воскликнул Митрич, на мгновение замявшись; очевидно, он и сам понял свою оплошность. – Значит, нам неправильно показали дорогу. Вот невезение! – Он театрально ахнул, и Ярик, несмотря на охвативший его испуг, с трудом сдержал смех. Парадокс заключался в том, что мент, словно подыгрывая Митричу, тут же изобразил на лице неподдельное огорчение:
– Ага, это так. На дорогах встречается столько врунов! Документы у вас хоть какие-то есть?
Пока Митрич самозабвенно врал об их фантастических приключениях, мент не сводил тяжелого взгляда с Ярика.
– Значит, ты глухонемой? – прервал он Митрича. Первой реакцией Ярика было кивнуть, однако он вовремя спохватился. Он продолжал молча сидеть, безучастно наблюдая за пустой дорогой. Милиционер легонько дотронулся до его плеча. Ярик поднял голову, изображая на лице недоумение.
Губы милиционера зашевелились, и он вдруг быстро произвел в воздухе несколько жестов. С нарастающим страхом Ярик понял, что мент пытается объясниться на языке глухонемых.
«Черт бы подрал этого Митрича! – ожесточенно думал он. – И зачем было придумывать этот трюк с глухотой?»
– Он меня не понимает! – с неприкрытым огорчением сказал мент, но Ярик отлично видел, как смеялись его глаза.
«Ну, не сиди сиднем, делай же что-нибудь!» – приказал он сам себе и, не придумав ничего другого, выдавил из себя жалкую улыбку.
