Дмитрий Федотов - Двойной оскал
— Все в порядке, Дюха, — прошептал я одними губами — на большее не было сил. — Теперь уже все хорошо. До встречи!..
Глава 8
Все последующие события этого дня я запомнил какими-то обрывками. Картинки были не связаны между собой и вспыхивали в воспаленном сознании как слайды на экране.
Вот моя машина под развесистым кленом в углу больничного двора… Встревоженное лицо Ксении — она что-то спрашивает, но у меня нет сил даже говорить… Движение — то плавное, то рывками… Темнота, потом мягкий рассеянный полусвет… Сводчатый потолок с отблесками того же полусвета… Я лежу на чем-то пушистом и надо мной склоняется знакомое лицо — Рыжик?.. Нет сил даже удивляться. Наверное, это сон… Далекая прекрасная музыка… Знакомые потоки розового пламени и шепот: «Спи, любимый!..»
В реальность меня выдернула настойчивая трель телефона. Трубка лежала в изголовье на расстоянии вытянутой руки.
— Слушаю, — сказал я, не открывая глаз. Чувствовал я себя довольно сносно, но тело все равно не желало покидать уютный и безопасный мир сна.
— Жив, котяра? — Олег всегда отличался здоровым чувством юмора.
— Какой гад вздумал звонить среди ночи? — мрачным голосом поинтересовался я.
— Да ты в окно посмотри — полдень уже!
— В самом деле? А день какой?
— Среда…
— Елы-палы! — Я сел и открыл наконец глаза. — Сегодня же может быть покушение на Хилевича?
Все-таки это была Ксения. Я сидел на огромном мохнатом ложе в гостиной с камином. В квартире была полная тишина — никого.
— Очнулся, слава богу, — обрадовался Ракитин. — Ну, и горазд же ты в истории влипать.
— А ты откуда знаешь?
— Профессия такая… Ну, ты как, принимаешь участие, али нет?
— Только тапочки надеть. Говори адрес.
— Гагарина восемь. Это офис фирмы Хилевича.
— Еду.
Но я опоздал. Неожиданная пробка на Зеленом проспекте из-за совершенно дурацкого ДТП задержала минут на десять, и этого хватило, чтобы я прибыл лишь к «разбору полетов».
Офис Хилевича располагался на втором этаже старинного особняка, бывшего купеческого дома. У подъезда я издали увидел микроавтобус группы захвата и сразу две машины «скорой помощи». На противоположной стороне улицы прямо на газоне застыла служебная «ауди» Ракитина. Я приткнул свою «хундайку» рядом и бегом поднялся в офис.
В приемной было не протолкнуться: спецназовцы, опера, врачи. Посередине комнаты на полу лежало чье-то тело, укрытое казеным серым саваном. Светлые декоративные панели на левой стене разбиты в щепки одной длинной автоматной очередью, а напротив среди обломков стула сидел на полу парень из группы захвата и, морщась, держался рукой за грудь. Рядом с ним опустился на корточки человек в белом халате и стал что-то тихо говорить. За столом у входа в кабинет шефа я увидел молоденькую всхлипывающую секретаршу с размазанной по милой мордашке косметикой. Перед ней стоял почти полный стакан с темно-коричневой жидкостью. Девчонка комкала в ладони платочек и время от времени делала быстрый глоток из стакана.
Я прошел мимо нее в кабинет и сразу увидел еще один труп. Он лежал поперек подоконника головой наружу, причем голова была вдавлена в декоративную решетку окна. Весь подоконник был забрызган темно-красным. Налево от окна располагался стол хозяина фирмы, и сам он с абсолютно белым лицом сидел в высоком кожаном кресле, а напротив в точно таком же — Ракитин. Рядом переминался с ноги на ногу Паша Велесов, а в дальнем углу кабинета среди обломков шкафа и груды рассыпашихся папок с бумагами виднелись еще чьи-то ноги в летних штиблетах. Над ними склонились двое в белых халатах и Данила Седых с фотоаппаратом.
Олег мельком глянул в мою сторону и сказал:
— Поздно приходящим — кости.[40] Ты где застрял?
— Пробка за Зеленом, — неохотно пояснил я. — Что, половецкие пляски закончены?
— Ка-какие п-пляски? — хрипло спросил Хилевич, затравленно глядя то на Ракитина, то на меня.
— Все в порядке, Владимир Казимирович, — улыбнулся по-волчьи бывалый майор, — коллега так шутит. Опасность миновала, все закончилось благополучно.
— Вы уверены? Вы можете гарантировать, что это не повторится?
— Стопроцентной гарантии не бывает, — посуровел Ракитин. — И я вам настоятельно рекомендую, господин Хилевич, на некоторое время удалиться в более надежное место.
— Но я не могу! У меня же клиенты… — Он судорожно вздохнул. — Я требую, чтобы вы обеспечили надежную охрану офиса или в противном случае…
— Мы не чоповцы, а оперативно-розыскная служба! — жестко оборвал его Олег и встал. — Если вы отказываетесь от наших рекомендаций по безопасности, то я официально заявляю, что снимаю с себя и моих людей всякую ответственность за вашу жизнь.
Он резко развернулся, махнул нам с Пашей рукой и вышел. Велесов двинулся следом, а я задержался и сказал:
— Еще ничего не закончилось, Владимир Казимирович. Она не успокоится, пока не уничтожит вас. Это рок, если хотите. Сегодня убийцу остановили, а завтра может явиться новый.
— Так найдите ее! — фальцетом крикнул Хилевич. — Это же ваша работа.
— Найдем конечно, — спокойно произнес я. — Но это может случиться и после вашей смерти.
Я вышел в приемную, не дожидаясь его ответа. Народу здесь поубавилось. Санитары как раз погрузили тело под саваном на носилки и собирались вынести, но я остановил их.
— Подождите. Здесь кто?
— Нападавший, — ответил Ракитин. — Посмотри, может, увидишь знакомое лицо?
Я откинул саван и обомлел. Я был готов увидеть кого угодно, но только не этого человека.
— Ну, вижу, что узнал. — Олег подошел и встал рядом. — Кто это?
— Полосухин Василий Вилорович, — хрипло сказал я. — Но этого не может быть!
— Почему?
— Василий… Он серьезный бизнесмен, уважаемый человек, владелец «Сибирского бистро»… В конце концов, он мой старый друг!
— Как будто владелец ресторана не может стать убийцей, — пожал плечами Ракитин. — Уносите тело.
— Нет! Постойте, — возразил я. — Здесь что-то не так.
Я включил второе зрение — надо было сделать это раньше! — и посмотрел на труп. Облик Полосухина поплыл, стал полупрозрачным, и сквозь него проступило совершенно другое лицо — тот самый парень, что убил Муратову.
Морок! Фантомная маска. Но ведь это означает, что убийца жив! Показалось, что я даже вижу легкое подрагивание плотно закрытых век.
— Олег, — я с трудом проглотил сухой комок, — он жив.
— Кто?! — не понял Ракитин.
— Убийца. Он жив. И это не Полосухин!
