Томас Прест - Варни-вампир
— Мы привозили в порты трофейные суда и добывали их с таким азартом, что французы в конце концов вообще перестали выходить из своих гаваней.
— Но вас, похоже, это не остановило?
— Конечно. А зачем нам было останавливаться? Мы нашли простое и логичное решение.
— Не представляю себе какое.
— Вы меня удивляете. Подумайте еще раз.
— А-а! Догадалась! Как я могла быть такой глупой? Вы начали забирать трофейные суда из французских гаваней.
— Именно так мы и поступили, моя девочка. Не пропадать же добру в самом деле! Короче, в конце войны я обнаружил у себя огромную кучу денег. Чертовы французы превратили меня в богача, и теперь я намерен переложить часть их капиталов в карман вашего брата. Вот почему я сказал, что враги нашей страны и короля освободят ваше семейство от финансовых трудностей.
— Я ценю вашу щедрость и благородство, адмирал.
— Ерунда. Но теперь, когда я согласовал этот вопрос с вами, мне больше не хочется говорить о таких делах. Я прошу вас оказать мне любезность и уладить за меня все остальные формальности с вашим братом.
— Каким образом, сэр?
— Ну, допустим, так. Вы узнаете, какая сумма нужна мастеру Генри для оплаты долгов. Затем я отдаю эти деньги вам, вы передаете их брату, и мне больше не о чем заботиться. А если он заведет со мной разговор на эту тему, я отвечу ему: "Позвольте, сэр! Ваши финансовые проблемы меня не касаются".
— Дорогой адмирал, неужели вы думаете, что мне удастся утаить столь щедрый источник помощи?
— Эта помощь будет исходить от вас. Я дам вам нужную сумму, а вы поступите с ней, как пожелаете. Лично у меня нет никакой охоты интересоваться тем, на что вы тратите ваши деньги.
Слезы полились из глаз Флоры. Она попыталась что-то сказать, но слова не шли из горла. Адмирал тут же принялся рассматривать облака, притворяясь, что не замечает смущения девушки. В конце концов, когда всплеск эмоций закончился, Флора печально произнесла:
— Я не могу принять ваш дар. Я попросту не смею.
— Как это не смеете?
— Я была бы нечестной по отношению к вам, если бы воспользовалась такой безграничной щедростью вашей натуры.
— А вы все-таки воспользуйтесь! Меня бы очень обрадовало, если бы хоть кто-то ею воспользовался.
— Я не могу принять от вас деньги. Уважаемый сэр, мы с братом обсудим этот вопрос, и я уверена, что он оценит ваше благородное предложение.
— Бог вам судья. Но только не забывайте, что своими деньгами я могу распоряжаться, как угодно.
— В этом никто не сомневается.
— Прекрасно. Раз вы не сомневаетесь, то считайте, что, отдавая деньги мастеру Генри, я дарю их вам. Знаете, когда датчанам строят судно, они обычно говорят: "Это ничего, что плавать не будет — лишь бы оно было широким и длинным". Вот и вы могли бы взять эти деньги и больше ни о чем не тревожиться.
— Я подумаю, сэр, — благодарно ответила Флора. — Дайте мне сутки на размышление. А пока, если вы можете вообразить слова более сердечной благодарности, то представьте, что именно их я и вам сказала в знак признательности за такое беспримерное и дружеское участие.
— Да о чем тут говорить? Обычное дело.
Адмирал перевел разговор на воспоминания о Чарльзе, и для Флоры эта тема оказалась лучшей из возможных. Он рассказывал ей о случаях, которые выставляли юношу в самом благородном и возвышенном свете, и девушка впитывала в себя эти сведения о любимом человеке, как сладчайшую музыку, хотя хриплый голос старика был изъеден штормами и солеными брызгами едва ли не всех морей.
— Нет, мальчик не мог написать эти письма, — закончил он с теплой похвалой.
— Действительно. Но как нам узнать, что с ним случилось?
— Мы это узнаем. У меня такое предчувствие, что вскоре мы снова увидим его.
— Ваши слова вселяют в меня уверенность.
— Мы перероем землю и небо, но отыщем его. Если бы Чарльза убили, то там остались бы какие-то следы. Или его вообще бросили на месте преступления.
Флора содрогнулась.
— Так что не тревожьте себя плохими мыслями. Лучше думайте, что над ним парит веселый и добрый херувим, который убережет его от любой опасности.
— Я надеюсь на это.
— А сейчас, моя дорогая, давайте закончим наш разговор. Мастер Генри скоро должен вернуться. Он уже устал от неприятностей и с радостью отделается от некоторых их них, если вы ознакомите его с тем маленьким делом, о котором мы только что говорили. Не забудьте потом сообщить мне его ответ.
— Я не забуду.
— Вот и хорошо. А теперь ступайте домой. Поднимается холодный ветер, а вы и без того сейчас нездоровы. И расслабьтесь, моя дорогая леди. Худший шторм уже закончился.
Глава 31
Сэр Френсис Варни в ожидании таинственного гостя. — Меланхолический рассказ.
Сэр Варни находился в своем кабинете. За окнами стояла ночь, и тусклый свет свечи, на которую давно уже не обращали внимание, едва рассеивал мрак, царивший в помещении. Комната выглядела роскошной и ухоженной. Ее заполняли предметы и приспособления, какие только мог представить дух и гений века. Однако на лице хозяина читались неприкрытая тревога, и вряд ли сей таинственный мужчина замечал в этот миг ту богатую обстановку, которая его окружала.
Мертвенно-бледное лицо сэра Варни казалось почти зеленым. Будь он обычным человеком, мы могли бы подумать, что его одолевает беспокойство, а возможно даже и страх за собственную жизнь. С его уст временами срывались бессвязные слова, в голове проносились мысли, которые заполняли пробелы в неполных фразах, и это были жуткие и мрачные раздумья.
Наконец он поднялся с кресла, подошел к окну и вгляделся в ночную темноту, хотя там не на что было смотреть. Густой мрак снаружи походил на смолу, как это бывает в часы, когда сияние луны еще не достигает земной поверхности.
— Час близок, — прошептал сэр Френсис. — Скоро он придет. Не знаю, почему, но я буквально трепещу при мысли о его визите. Он обязательно придет. Раз в год и только однажды старик навещает меня и берет ту цену, которую заставил платить за мое существование. Однако если бы не он, то моя жизнь давно бы закончилась. И иногда я искренне хочу, чтобы это случилось.
Он вернулся к креслу, которое недавно оставил, и вновь погрузился в размышления. Внезапно из холла донесся бой часов.
— Время пришло, — произнес сэр Френсис. — Скоро он будет здесь. Хотя минутку…
Отсчитав удары, Варни удивленно хмыкнул и пожал плечами.
— Только одиннадцать часов. Как я мог так обмануться? Мне казалось, что наступила полночь.
Сэр Френсис взглянул на карманные часы и убедился в том, что до встречи, которую он ожидал с такой тревогой, оставался еще целый час. Очевидно, томление и беспокойство обманули его воображение.
