Энн Райс - Меррик
– А разве я уже ею не стала? – властно спросила она. – Дэвид, скольких людей ты лишил жизни, с тех пор как Лестат сделал тебя вампиром? А ты, Луи? Твоим убийствам нет числа. Я сижу здесь с вами и планирую, как осуществить то, что вы задумали. Я уже соучастница ваших преступлений – разве нет? Для колдовства мне нужна кровь, поскольку придется провести обряд, которого я прежде никогда не совершала. Мне нужно будет сжечь подношение, мне нужен будет пар, поднимающийся от разогретой крови.
– Я на это не пойду. – В моем голосе прозвучала безоговорочная решимость. – Я не приведу сюда смертного. Ты глупа и наивна, если думаешь, что сумеешь выдержать такое зрелище. Оно изменит тебя навсегда. Неужели ты полагаешь, что раз на нас приятно смотреть, то и это убийство пройдет чистенько и аккуратно?
– Дэвид, делай, что я велю, – приказным тоном произнесла Меррик, – иначе не будет никакого колдовства.
– И не подумаю, – ответил я. – Ты перегнула палку, Меррик. Убийства здесь я не допущу.
– Позвольте мне стать жертвой, – внезапно произнес Луи. Он поднялся и взглянул на Меррик сверху вниз. – Я не хочу сказать, что готов умереть. Пусть только кровь будет моей. – Он снова взял ее за руку, сомкнув пальцы на запястье, после чего наклонился и поцеловал ей руку, потом выпрямился и с любовью посмотрел Меррик в глаза.
– Много лет назад, – сказал он, – ты использовала собственную кровь в этом самом доме, чтобы вызвать свою сестру, Медовую Каплю на Солнце. Так воспользуемся моей кровью, чтобы сегодня вечером вызвать Клодию. У меня хватит крови и для костра, и для котла.
Меррик сразу успокоилась.
– Это будет котел, – сказала она. – На заднем дворе, как прежде, стоят старые святые – я уже вам говорила. Камни, на которых танцевали мои предки, расчищены специально для нас. На углях установлен старый котел. Деревья не раз наблюдали подобное зрелище. Осталась только одна мелочь, которая мне нужна, чтобы подготовиться. Ступайте и возвращайтесь через час.
18
Я был вне себя от волнения и, как только мы оказались на тротуаре, схватил Луи за плечи и развернул к себе лицом.
– Мы не будем продолжать, – сказал я. – Сейчас мы вернемся в дом и скажем ей, что отказываемся от обряда.
– Нет, Дэвид, не отказываемся, – ответил он, не повышая голоса – Тебе нас не остановить!
Впервые за все время нашего знакомства я увидел в нем столько страсти и гнева, хотя сердился он не только на меня.
– Мы не отказываемся, – повторил он сквозь зубы, лицо его окаменело от тихой ярости. – Мы сдержим слово и не навредим ей! Но обряд состоится.
– Луи, разве ты не понимаешь, что она чувствует? – спросил я. – Ведь она в тебя влюбляется! После всего ей никогда не быть прежней. Я не могу позволить ей страдать. Не могу позволить, чтобы все стало еще хуже, чем сейчас.
– Ты ошибаешься, она вовсе не влюбилась в меня, – страстно зашептал он. – Она думает только то, что думают все смертные в таких случаях. Мы им кажемся красавцами. Экзотическими личностями, утонченными и чувствительными! Я не раз с этим сталкивался. Чтобы излечить ее от романтических мечтаний, только и нужно, что насытиться жертвой в ее присутствии. Но до этого не дойдет, обещаю. А теперь, Дэвид, послушай. Этот час ожидания будет для меня длиннее всей ночи. Я испытываю жажду и намерен поохотиться. Отпусти меня, Дэвид. Уйди с дороги, не мешай.
Разумеется, я никуда не ушел.
– А как же твои чувства, Луи? – Я шагал рядом с ним, решив не отставать. – Ты можешь сказать, что совершенно ею не очарован?
– А если и очарован, что тогда, Дэвид? – отозвался он, не замедляя шага. – Рассказывая о ней, ты о многом умолчал. Говорил только о том, какая она сильная, ловкая и умная. Но, как оказалось, это далеко не все. – Он бросил на меня смущенный взгляд. – Ты ни разу не упомянул о том, какая она простая и милая. И безгранично добрая.
– Так вот, значит, какой ты ее видишь?
– Она такая и есть, мой друг. – Теперь он на меня не смотрел. – Таламаска воспитала вас обоих. У нее терпеливая душа и знающее сердце.
– Я хочу, чтобы все кончилось, – настаивал я. – Я не доверяю ни тебе, ни ей. Луи, послушай меня.
– Дэвид, неужели ты на самом деле веришь, что я могу причинить ей зло? – резко спросил он, продолжая идти вперед. – Разве я охочусь на тех, кого считаю безобидными по своей природе, праведными и сильными духом? Рядом со мной она будет в безопасности, Дэвид, неужели ты этого не понимаешь? Только раз за всю свою никчемную жизнь я превратил в вампира человеческое существо, но с тех пор прошло больше века. Для Меррик я не представляю никакой опасности. Поручи мне защищать ее до конца дней – и, скорее всего, я так и сделаю! Обещаю больше не видеться с ней после того, как все будет позади. Я найду способ отблагодарить ее, а потом оставлю в покое. Мы вместе это сделаем, Дэвид, ты и я. А теперь перестань изводить меня. Поздно поворачивать назад. Все зашло слишком далеко.
Я поверил ему. Безоговорочно поверил.
– Что же мне делать? – уныло спросил я. – Мне никак не разобраться в своих собственных чувствах и уж тем более в том, что чувствует она. Я терзаюсь страхом.
– Ничего, – сказал он, немного успокоившись. – Пусть все идет, как идет.
Мы вместе шагали по разоренному кварталу.
Наконец появилась вывеска бара в красных неоновых огнях, мигавших под раскидистыми ветвями старого умирающего дерева. Заколоченный досками фасад был расписан от руки зазывной рекламой, а свет внутри сиял так слабо, что сквозь грязную стеклянную дверь почти ничего не было видно.
Луи вошел внутрь, я последовал за ним, удивившись большой толпе белых мужчин, болтавших за рюмкой у длинной стойки бара и за грязными маленькими столиками. В толпе попадались и женщины, молодые и старые, одетые в джинсы, как и их спутники. Картину освещали вульгарные красные лампочки, свисавшие с потолка. Оглядевшись, я увидел повсюду обнаженные руки, грязные безрукавки, лица, оскаленные в циничных белозубых улыбках.
Луи прошел в угол зала и опустился на деревянный стул рядом с большим небритым и косматым человеком, который сидел за столиком один, мрачно уставившись на бутылку с выдохшимся пивом.
Я двинулся следом, с отвращением вдыхая застоялый воздух, пропитанный запахом пота и густым сигаретным дымом. В зале стоял неприятный громкий гомон, заглушавший отвратительную песню, отвратительную по словам, ритму и агрессивному исполнению.
Я уселся напротив опустившегося смертного, а он в свою очередь посмотрел подслеповатыми светлыми глазами на Луи, а потом на меня, словно собираясь от души позабавиться.
– Итак, что понадобилось здесь джентльменам? – спросил он низким голосом. Огромная грудь вздымалась под ношеной рубашкой, застегнутой на все пуговицы. Он взял со стола темную бутылку и отпил несколько глотков золотистого пива. – Ну же, джентльмены, выкладывайте, – пьяно произнес он. – Когда мужчины, одетые, как вы, появляются в здешних краях, то им что-то нужно. Итак, что? Разве я говорю, что вы ошиблись адресом? Нет, черт возьми, кто-то другой может это сказать. Кто-то другой может сказать, что вы совершили серьезную ошибку. Но я этого не говорю, джентльмены. Я все понимаю. Внимательно вас слушаю. Что вы ищете – девочек или дозу? – Он улыбнулся, глядя на нас. – Я могу много чего предложить, джентльмены. Давайте представим, что сейчас Рождество. Просто откройте мне свое заветное желание.
