Крэйг Дилуи - Инфекция
Эти маньяки, похоже, ничего не знают. Кроме тебя. Значит ты еще больший дурак.
Он тяжело сглотнул, борясь с рвотными позывами.
Тодд наклонился к нему и доброжелательно сказал, — Все будет окей, мужик.
— Заткнись, сопляк, — ответил он.
— То, что ты самоубийца, не делает тебя смелее меня, — подумал он. — В свое время я начинал драку по любому поводу, от благородных причин, до мелких обид, и чаще всего не я их заканчивал. Я дрался, чтобы побеждать, и дрался грязно. Смелость тут не причем. Это вопрос жизни и смерти. И нет ничего между ними. Ты делаешь выбор и это твой выбор.
В Кэштауне было столько таких же бездельников, как он, что немногих честных горожан было трудно отличить от всех остальных неудачников, которым угораздило там родиться. Однажды город, возведенный из стали и дерева, как и многие американские города, превратился в руины благодаря заокеанской конкуренции и десятилетиям предательства американских рабочих со стороны крупного бизнеса и государственных политиков. Бывающие в городе проездом люди увозили с собой впечатления о ржавых, заброшенных сталелитейных заводах, дымовых трубах и сортировочных станциях. О разрушающихся домах, украшенных американскими флагами. Многие годы это был всего лишь еще один город в депрессивном регионе, где люди жили от зарплаты до зарплаты, но никогда не теряли чувства гордости.
Рэй работал охранником на складе и часто имел конфликты с настоящими копами. Он пил, курил, дрался, ломал вещи, и трахал все, что движется. Он жил у матери в подвале и разбивал ей сердце плохим поведением, случайными заработками и полным отсутствием будущего. Наверное, единственное достойное дело, которое он сделал, это когда он пошел добровольцем в местную пожарную часть.
Когда началась эпидемия, он отсыпался после попойки. Несколькими часами позже он нашел свою мать мертвой. Инфекция поразила ее, когда она принимала ванну. Она утонула в полном одиночестве. Умерших было так много, что морг не принял ее. Окружной шериф засунул ее в блестящий черный мешок, повесил бирку, и отвез в грузовике, чтобы закопать в братской могиле, а потом, когда все нормализуется, выкопать и похоронить уже должным образом. Но этого так и не случилось.
В первое утро Инфекции он ехал домой со смены, когда увидел, как толпа сумасшедших в пижамах догнала какого-то ребенка, удиравшего от них на велосипеде, и разорвала на части. Повсюду дрались люди. Владельцы пекарни смотрели сквозь витрину из своей лавки, показывали куда-то пальцами, бормотали что-то друг другу, и пытались кому-то дозвониться по телефону. Когда Рэй проезжал мимо, он увидел, как другая толпа сумасшедших в пижамах разбила витрину и набросилась на них.
Тогда в голове Рэя возникла лишь одна мысль: Не хотел бы я оказаться на их месте.
Радиоприемник в его грузовике истошно заверещал, и ему пришлось его выключить.
Он доехал до дома и загрузил машину всем, что смог взять в руки. Еду, пиво, ликер, сигареты, табачную жвачку, бутыли с водой, пакетики «Кулэйда», лепешки буррито, и упаковки с «телеужином». Он вновь завел свой грузовик, включил радио и покрутил ручку настройки, пока сквозь шум и крики не наткнулся на местную радиостанцию, которая тут же стала передавать сигнал аварийного вещания.
Он выключил радио. — Так лучше, — сказал он себе. — Не хочу ничего знать.
Он вернулся на склад, запер за собой дверь в сетчатом заборе, а потом закрылся в одном из хранилищ, набитом чьей-то пыльной мебелью.
Рэй оставался там пять дней, пока у него не закончилась выпивка. Последние батарейки в фонарике сели, и он не мог больше переносить вонь от собственных испражнений.
Он открыл дверь гаража и вылез в дивный новый мир.
Лагерь уже разросся далеко за пределы Кэштауна, и добрался до его склада. Некоторые из хранилищ были разграблены и превращены в жилища для беженцев. Он постоял там пятнадцать минут, открыв рот и щурясь от солнечного света, и попытался привести мысли в порядок. Голова раскалывалась от жестокого похмелья. После того, что он увидел в первый день Инфекции, он думал, что обнаружит мир брошенным живыми. Вместо этого он увидел процветающий лагерь беженцев размером с город Боулдер, штат Колорадо.
Не самый благородный способ выживания в первую неделю Инфекции, но главное, что он выбрался. Главное, что он выжил.
В выживании нет никакого благородства, но жизнь продолжается, а жизнь это все. Остальное не важно. Все, кто думает иначе, глупцы. А глупцы долго не живут.
Большинство его друзей были мертвы. В городе было пять администраций. Пять семей жили в доме его матери, разграбленном подчистую. В некоторых из них он узнал своих бывших соседей. Многие местные пытались погреть на беде руки, продавая администрации землю, а беженцам — предметы первой необходимости по запредельным ценам. Обменивали все, что у них есть на груду бумажных денег, которые стремительно обесценивались, пока не превратились в натуральный мусор. Однако, некоторые наиболее важные и сознательные местные жители закрепились с помощью администрации. Они знали Рэя, доверяли ему, и им нужно было быстро наладить общественный порядок.
Так Рэй стал служителем закона, а затем и сам уверовал в восстановление прежнего мира. Он хорошо справлялся со своими обязанностями. Единственно, о чем он жалел, так это о том, что его матери не довелось увидеть его таким.
Когда он узнал, что Уэнди была офицером полиции Питтсбурга, у него было чувство, будто он встретил ангела. Новости о горящем городе молнией поразили лагерь. Люди ходили в оцепенении, не в силах осмыслить происходящее. К моменту появления Уэнди в полицейском участке, пожар уже превратился в легенду. Отчего все смотрели на нее как на какое-то чудо.
Вот почему он взял ее под свою защиту. Та половина Рэя Янга, которую он считал хорошей, верила, что если он защитит ее, она поможет ему направить мир.
Что касается его плохой половины, той, которую он знал слишком хорошо, то она тоже хотела, чтобы все вернулось в привычное русло. Рэй был грубым, морально неустойчивым, вспыльчивым человеком, но он не имел ни малейшего желания жить в постоянном страхе быть приконченным ордой больных маньяков-убийц. Он мечтал о том дне, когда сможет напиться в честь получки, бросить бутылку в окно, подраться с копами, которые придут его арестовать. Раньше он был неудачником, это правда, но теперь он важная шишка. Но он был неудачником, уверенным, что проживет долгую жизнь, полную мелких развлечений в городе, который он любил. Он хотел, чтобы мир снова стал прежним. В том мире производилось пиво и продавалось дешево в большом количестве, табачные фермеры могли беспрепятственно собирать урожай. В том мире было женщины легкого поведения, и имелся свободный доступ к контрацепции.
