Брижит Обер - Мрак над Джексонвиллем
— А, пустяки, совсем не болит.
Снаружи снова пошел дождь — сильный и грязный, — и Джем укрылся под проржавевшим навесом возле дизельного насоса. Он чувствовал себя опустошенным. Что же такое Дед — человек? Или что-то вроде ангела? Под проливным дождем — жирным и противным, словно вода из-под грязной посуды, — город блестел; по тротуарам бежали целые потоки, образуя водовороты над решетками стоков. Хотя поблизости ничего и никого не было, Джему слышался приглушенный гул умоляющих голосов. Он был один. Я и в самом деле его внук? Лишь обесцвеченные дождем стены да окна на фоне серого неба, отдаленный страдальческий ропот. В голове мелькнуло: этот город умирает, и — трудно поверить, но бегущая с крыш вода прямо на глазах стада вдруг красной. Какой-то светлый предмет крутился над решеткой водостока совсем рядом, и Джем сощурил глаза, пытаясь его разглядеть.
Это была рука. Потоку мерзкой воды удалось-таки увлечь ее с собой, и рука на какой-то момент всплыла посреди улицы, анекдотически выставив палец в небо — словно говоря: «Класс, ребята, все отлично», — а затем скрылась под водой. Потом водостоки начали извергать потоки крови и куски человеческой плоти — город зловеще отрыгивал свою чудовищную трапезу.
От этого жуткого зрелища Джема отвлек внезапно раздавшийся скрип. Ворота кладбища медленно отворялись, за ними были видны какие-то неясные фигуры, группами стоявшие под дождем. Ну, дело совсем дрянь. Дерьмовее уже некуда, дружок. Джем бросился к гаражу:
— Нужно ехать. И сейчас же.
— Как? — возмутился Лори, в отчаянии швырнув на землю пачку свечей.
— На машине твоего отца!
— Отца?
В голосе Лори зазвучали болезненно-тонкие нотки. Папа, где сейчас папа? И что с мамой? Он бросил их!
— Лори! Так надо! — заорал Джем, встряхивая его за плечи.
Сэм схватилась за револьвер:
— Что происходит?
Джем молча указал в сторону кладбища. Сэм быстро окинула взглядом столпившиеся возле ворот под завесой дождя фигуры — нет, это уже слишком. Угодить в этот Трупвиллъ, да еще в самый разгар ежегодного слеша, это уже слишком. Тоже мне — «утечка радиоактивных элементов», — да просто-напросто старая добрая нечистая сила вернулась — жива и здорова. Алле-гоп, Версус наносит удар здесь, легионы тьмы обходят противника там! Эй, воскресшие, вы малость ошиблись эпохой, на дворе 1994 год, чеснок у нас теперь только сублимированный! — и быстро оттащила Джема назад. Все трое забились в угол, в темноту гаража. Сэм сказала, указав на ручку раздвижной металлической двери:
— Если покажется, что они хотят перейти через дорогу, закрывайтесь.
— А вы куда?
— Наполнить канистры бензином. Лори, собери в кучу все тряпки и приготовь спички.
Сэм подхватила две двадцатилитровые канистры и, прижимаясь к стене, проскользнула к насосу. Тараканы + Версус = Бардак. Сэм, ты, девочка моя, похоже, по какому-то недосмотру угодила в самую гущу битвы, что ведется уже не одну тысячу лет. И если я не ошибаюсь, бог света — это солнце, тепло, огонь. Этих тварей наверняка можно жечь — любой восьмилетний малыш это знает. По ту сторону дороги фигуры, сбившиеся в воротах кладбища, похоже, ничего не собирались предпринимать. Сэм смутно различала мертвенно-бледные лица, тощие тела, прикрытые лохмотьями. Не спуская с них глаз, она наполнила канистры. С помощью бензина можно хотя бы попытаться дать отпор, если эти мешки тухлого мяса вздумают на них наброситься. Все так же — быстро, по стенке — она добралась до гаража, мысленно благословляя его надежную полутьму. От ее одежды и от нее самой несло помойкой, и мальчишки сморщили носы.
— Они запустили дождь из каких-то помоев, — заявил Джем, не сводя глаз с кладбища и тихо замерших фигур.
— Все же лучше, чем недавняя моча.
Ребята с удивлением уставились на нее, и Сэм объяснила им, что произошло, а потом они, в свою очередь, поведали ей пережитое ими приключение. Пока они разговаривали, бледные фигуры начали потихоньку подползать к шоссе. Выглядели они очень мирно и с удивлением смотрели по сторонам.
Лори сквозь зубы пробормотал:
— Добро пожаловать на Ярмарку Безмозглых! Через пять минут вы увидите большое представление — Зомби-шоу!
Шум дождя вырвал Рут из забытья. Она открыла глаза, удивилась, почему вдруг сидит здесь, потом все вспомнила. Свет дня померк, церковь затопила фиолетовая полутьма, и бледный гипсовый Иисус на большом распятии казался ледяным. Рут ломала голову над тем, как же выбраться из города. Может, лучше остаться здесь, в этом убежище, пока все не кончится? «А как, по-твоему, оно может кончиться?» — проворчал ей на ухо Герберт. Да, по-видимому, все вполне может закончиться плохо, очень плохо для Джексонвилля.
Легкий шум отвлек ее от размышлений. Дверь ризницы отворилась, оттуда вышел отец Рэндалл. Он совершал богослужения в этой церкви уже около тридцати лет. Пожилой человек крепкого сложения с крупными кистями рук — он был сыном фермера, — ярый приверженец соблюдения традиций, он всегда носил сутану. Коротко подстриженные седые волосы обрамляли кирпичного цвета лицо. Он много раз исповедовал Рут, и, увидев его, она несколько приободрилась.
Прижимая к груди молитвенник, он шаркающей походкой подошел к ней.
Рут поднялась со скамьи. Старый священник остановился, сощурившись.
— Это вы, Рут?
— Отец мой, происходит нечто ужасное!
В полумраке церковных сводов он вгляделся в нее повнимательнее. Рут чувствовала, как слова застревают в горле. Она сглотнула слюну и выпалила:
— Город во власти черта.
— Что еще за сказки? Рут, в вашем-то возрасте! Что-то не замечал за вами прежде пристрастия к розыгрышам. Или из ума уже выживать начали?
Рут сильно покраснела, понимая, какое могла произвести впечатление: в домашнем платье и тапочках, всклокоченная, да еще и со шваброй в руке.
Дождь хлынул сильнее, и отец Рэндалл поднял глаза к витражу:
— Очень люблю дождь.
— Вы должны мне поверить. По городу мертвые разгуливают! Нужно же что-то сделать!
— Рут, вы что — всерьез хотите, чтобы я поверил в этот вздор?
— Они захватили мой дом!
— Кто?
— Тараканы! Миллионы тараканов! Они хотели убить меня!
— Этот город не впервые переживает нашествие тараканов.
Отец Рэндалл, похоже, терял терпение. Молния озарила маленький неф, и его светлые глаза вспыхнули.
Рут размышляла о том, как бы его убедить. Стоит ли тратить на это время? С другой стороны, он, несомненно, единственный человек, способный навести порядок. Ведь стоит ему только сделать это… как его… «Совершить обряд изгнания духов, дуреха», — раздраженно подсказал Герберт — да, точно: обряд изгнания духов.
