Антон Текшин - Под знаком Z (сборник)
Но это было не самое страшное. В руках у батюшки была двустволка, и смотрела она в нашу сторону.
– Живые? – тихо спросил он.
– Слепой? Конечно же, живые! – огрызнулся Куля. – Опусти ружье!
– Простите, – начал я. – Мы просто…
– Чего надо? – оборвал меня священник.
Я изумленно вылупился на него.
Странно. Батюшек я представлял себе открытыми, добрыми и отзывчивыми. А этот был какой-то агрессивный, явно не настроенный на разговор.
– А ты какого фига в него целишься? – священник подозрительно прищурился и посмотрел на Кулю.
– Да это, мы повздорили слегка, – начал выкручиваться тот. – Конфликт разруливали.
– И как? Разрулили?
Мы энергично закивали. Батюшка секунду помолчал и воровато огляделся.
– Заходите. Только быстро.
На душе приятно потеплело.
Мы шмыгнули в церковь, закрыв за собой двери.
Обставлена она была весьма убого: два стола без скатертей, стены обвешаны иконами с ликами святых; посередине возвышался огромный крест с изображением Христа. Со всех сторон развешаны лампады со свечами, в воздухе висит приторно-резкий запах благовоний.
Мы с Кулей переглянулись. Друг покосился на священника, в глазах мелькнула искорка испуга. Я, признаться честно, тоже стал побаиваться нового знакомого. Уж лучше бы мы в эту церковь не совались.
Какое-то время батюшка сверлил нас напряженным взглядом, а потом спросил:
– Это Он послал вас?
– Кто? – не понял Куля.
– Отец наш, – батюшка вскинул морщинистый лоб к потолку. – Боженька.
– Нет, вы не так поняли, – сказал я. – Нам просто нужен временный приют, мы заблудились.
– Ничего подобного! – взорвался вдруг священник, и его щеки снова вспыхнули. – Либо вы сейчас же говорите, зачем пришли, либо выметаетесь отсюда!
Куля глянул на меня с холодным осуждением и обратился к батюшке.
– Да, да, вы правы. Это Он послал нас. С очень важной миссией!
Глаза священника вдруг загорелись, а лицо заметно вытянулось, словно у жирафа. Двустволка тут же опустилась. Поп отошел к стене, поставил ружье в угол и, не говоря ни слова, скрылся в другой комнате.
Я подошел к другу и шепнул на ухо:
– Куля, это грех…
– Ты что, не видишь, что он чокнутый?!
– Все равно…
– Замолкни! Говорить буду я.
Батюшка меж тем вернулся, сел за стол и пригласил нас. Вынул из кармана пухлый сверток, развернул. На стол упали пять кусочков хлеба, три вареных яйца, завернутая в тряпку соль. Не деликатесы, но на ужин хватит.
Мы принялись есть. А заодно и познакомились со священником.
Звали его отец Кирилл. Он обосновался в церкви с самого начала Пандемии. Прихожане и другие батюшки сбежали, а он остался и провел в заточении несколько недель. Наверное, поэтому и начал потихонечку съезжать с катушек.
– Кушайте, – сказал отец Кирилл. – Завтра вам понадобятся силы.
– А что будет завтра? – Куля оторвался от еды и вопросительно взглянул на батюшку.
– Как что? Будем избавлять город от нечисти. Он же за этим вас прислал?
Я перестал жевать – еда застряла в горле комом.
В помещении повисла тягостная тишина.
– Ну да, – беспомощно развел руками Куля. – Именно так.
Попали мы. Причем, конкретно. Как теперь выкручиваться? Он же и убить нас может, если мы откажемся!
– А вы не думали уйти из церкви? – осторожно спросил я. – За городом военные переправляют выживших в безопасную зону. Мы могли бы отправиться туда втроем.
Куля кашлянул и оцарапал меня резким взглядом. Сжавшиеся добела сухие губы чуть заметно шевельнулись.
– Нет. Исключено, – отрезал батюшка. – Он избрал меня, чтобы спасти этот проклятый город. Я не могу нарушить Его волю.
– Но из оружия у нас одно ружье и пистолет, в котором скоро кончатся патроны, – возразил Куля. – Как мы этим сможем защититься?
– С нами Господь. О большем и мечтать не надо.
Куля скрежетнул зубами, пытаясь спрятать раздражение, которое, как пес на привязи, рвалось наружу. Получалось плохо.
– А если мы погибнем? – снова спросил я. – Только вдумайтесь, насколько это может быть опасно!
– Значит, на то воля Божья.
Металлические нотки в голосе священника дали понять, что это даже не обсуждается.
Мы с Кулей тяжело вздохнули. Похоже, он был прав: отец Кирилл и правда сумасшедший. Тогда, пожалуй, лучше с ним не спорить. Не хватало, чтобы он нас выгнал к зомбакам из-за того, что мы отказываемся воплощать его бредовые идеи.
Пока мы ели, отец Кирилл достал из-под стола радиоприемник, начал нажимать на кнопки. Прибор явно доживал последние деньки. После нескольких попыток он с натугой ожил; из динамиков полился вялый, еле слышный голос:
– «…вирус охватил весь город… …по последним данным, больше миллиона человек заражены…»
– И это барахло еще работает? – присвистнул Куля.
– Т-с-с! – шикнул отец Кирилл и приложил палец к губам.
– «…на связи Борис Кригер, вирусолог из Москвы… …вакцина от вируса на последней стадии разработки… …скоро нам удастся вылечить всех зараженных…»
Я напрягся, вслушиваясь в малоразличимые обрывки слов.
– «…медицинский центр “Форкс” в зоне безопасности… …все, все, все, кто заражен… …ищите Кригера… Бориса Кригера…»
Связь прервалась, и голос утонул в шипящем омуте.
Отец Кирилл тихонько усмехнулся, а у Кули вспыхнул огонек в глазах. Друг наклонился ко мне и шепнул почти неслышно:
– Отойдем?
Я кивнул, и мы поднялись.
– Вы куда? – заволновался батюшка, вскочив со стула.
– Потрындеть. Мы ненадолго.
Отец Кирилл не стал препятствовать. Лишь проводил нас хмурым взглядом, что-то пробурчав под нос.
– Ты это слышал?!
– Что?
На самом деле я не сразу понял, что он хочет мне сказать.
Мы закрылись в тесной кладовой, чтобы отец Кирилл нас не услышал. Куля подождал, пока глухое шарканье подошв за дверью стихнет, а потом воскликнул:
– Вакцина! У тебя есть шанс спастись! Ты что, не слушал радио?
– А-а-а… так ты повелся на эту лабуду?
– А почему бы нет, братуха? Может, это твой последний шанс.
– Фигня все это, – отмахнулся я. – Если бы вирус могли лечить, уже давно бы было что-нибудь известно.
– А если этот Кригер не соврал, и вакцина от вируса и правда существует? Неужели ты вот так сдашься?
Я пожал плечами. Куля прав: не попытаться в моей ситуации было бы глупо. Но что, если за городом нас ничего не ждет, и вся эта вакцина – надувательство?
– Кстати, как ты? Рана больше не болит? Никаких изменений не ощущаешь?
Я покачал головой и тут же наткнулся на встревоженный взгляд друга.
