Линкольн Чайлд - Огонь и сера
– Повторяю, мы ведем это дело вместе.
Улыбнувшись, Пендергаст положил руку ему на плечо. Такой жест показался д'Агосте странным, ведь Пендергаст редко проявлял теплоту.
– Я заранее знал, что вы ответите, Винсент. И я очень рад. Что бы я делал без вашей рассудительности, стойкости и – среди прочего – талантов стрелка?
Неожиданно для себя д'Агоста смутился и что-то пробурчал.
– В Кастель-Фоско надо приехать между обедом и ужином, – сказал Пендергаст. – По пути я вкратце все объясню.
* * *Дорога до Кьянти шла по югу Флоренции, изгибаясь между холмами. Пожелтевшие полосы виноградников, бледно-зеленые оливковые рощи, сказочные замки, роскошные виллы эпохи Ренессанса... Ничего прекраснее д'Агоста не видел. А над всем этим возвышались поросшие лесом горы, где изредка темнели угрюмые монастыри.
Вскоре далеко внизу показался городок Греве, спрятавшийся в долине, что тянулась вдоль одноименной реки. После очередного поворота Пендергаст указал налево.
– Кастель-Фоско, – проговорил он.
Замок стоял на одинокой скале посреди холмов. С такого расстояния он смотрелся как башня; огромная, зубчатая, побитая временем, она высилась над лесом. Дорога свернула, резко пошла под уклон, и Кастель-Фоско исчез из виду. Пендергаст съехал с шоссе и начал петлять по проселкам и аллеям. Наконец машина остановилась у замшелой стены, перед ржавыми железными воротами с мраморной табличкой: «Кастель-Фоско». Открытые створки, казалось, вросли в землю, а за ними по крутому склону вилась старинная немощеная дорога.
По пути наверх Пендергаст кивнул в сторону террасированных виноградников и оливковых рощ вдоль дороги:
– Богатое имение. Похоже, самое крупное в Кьянти.
Д'Агоста не ответил. С каждым ярдом, приближавшим их к замку, у него усиливалось дурное предчувствие.
Дорога наконец вывела на вершину холма, и замок – чудовищная каменная башня на высоком склоне горы – сделался ближе. С одной стороны к нему была пристроена вилла времен Возрождения: рядом с красной черепичной крышей и роскошными окнами мрачные очертания древнего бастиона смотрелись почти отвратительно.
Кастель-Фоско окружал двойной ряд стен. От внешней почти ничего не осталось, кроме обвалившейся кладки и разбитых башен, внутренняя сохранилась намного лучше. Ее плоский массивный вал служил чем-то вроде подпорки для самого замка. Позади крепости зеленым амфитеатром – еще на тысячу футов вверх – вздымались покрытые лесом горы, и обнаженные скалистые пики зазубренным полукругом протыкали низко нависшее небо.
– Здесь больше пяти тысяч акров земли, – сказал Пендергаст. – Имению Фоско не менее тысячи лет.
Д'Агоста не ответил. Предчувствие беды все росло – безумие вот так являться в пещеру ко льву! Но д'Агоста привык целиком полагаться на Пендергаста. Напарник не станет действовать очертя голову: удалось же ему перехитрить снайпера и спасти их обоих из рук людей Балларда. Фэбээровец выручал д'Агосту и прежде. План Пендергаста – какой бы он ни был – сработает.
Просто обязан сработать.
Глава 75
Миновав ворота во внешней стене, Пендергаст провел машину по кипарисовой аллее и въехал на стоянку у двадцатифутовой внутренней стены замка, поросшей мхом и адиантумом. Д'Агоста со все возрастающим чувством тревоги увидел пару утыканных шипами массивных деревянных дверей, к которым вела широкая каменная лестница.
Когда напарники выбрались из машины, двери приглушенно загудели, а затем с басовитым гулом начали открываться, влекомые невидимым механизмом.
Взойдя по ступеням, д'Агоста и Пендергаст прошли в арочный вход и будто попали в другой мир. Перед ними раскинулась ровная лужайка, на краю которой и стоял замок. С одной стороны сверкал на солнце большой круглый пруд, окаймленный мраморной балюстрадой и украшенный статуей Нептуна – морской бог восседал на спине морского чудовища. Справа, позади часовни с черепичным куполом, пролегала еще одна балюстрада, а за ней – маленький садик, что спускался вниз, резко обрываясь у внутренней стены крепости.
Вновь послышался скрип, и земля дрогнула. Обернувшись, д'Агоста увидел, как закрываются двери.
– Не волнуйтесь, – пробормотал Пендергаст. – Пока все идет по плану.
Д'Агоста надеялся, что так оно, черт побери, и есть.
– Где Фоско? – спросил он.
– Полагаю, мы скоро его увидим.
Напарники пересекли лужайку. Парадный вход в замок открылся перед ними с металлическим скрежетом, а внутри гостей ожидал Фоско в элегантном сером костюме. Длинные волосы графа были зачесаны назад, на руки он, как всегда, надел перчатки.
– Дорогой Пендергаст, – с улыбкой произнес Фоско, – добро пожаловать в мою скромную обитель. И сержант д'Агоста с вами? Как мило с его стороны составить компанию.
Фоско протянул руку, но Пендергаст ее не пожал.
– Жаль. – Граф опустил руку, и улыбка исчезла. – Я надеялся, что наша встреча пройдет по всем правилам, что это будет разговор джентльменов.
– Если здесь присутствует джентльмен, представьте его.
Фоско неодобрительно хихикнул.
– Разве можно так обращаться к хозяину дома?
– Разве можно сжигать людей в их собственном доме?
– Вам не терпится перейти к делу, да? – с отвращением произнес Фоско. – И все же погодите. Нельзя держать гостей на пороге. Прошу.
Граф повел Пендергаста с д'Агостой по длинному коридору в парадный зал. Д'Агоста никак не думал увидеть здесь изящную лоджию с колоннами и полукруглыми арками, огибавшую три стены.
– Взгляните. – Граф указал на окрашенную терракотовую лепнину над арками. – Тондо работы Делла Робии. Впрочем, вы, должно быть, устали с дороги. Идемте, я провожу вас в отведенные вам покои, где можно освежиться.
– Вы приготовили комнаты? – переспросил Пендергаст. – Разве мы остаемся на ночь?
– Естественно.
– Сомневаюсь, что мы задержимся. Боюсь даже, мы не задержимся.
– Тем не менее я настаиваю.
Граф потянул за металлическое кольцо-ручку, словно актер в драматической сцене, достал из кармана огромный ключ и запер дверь на замок. Затем открыл крышечку на вделанном в стену деревянном ящике. Внутри оказалась современная клавиатура, выглядевшая довольно странно на фоне средневекового интерьера. Граф набрал длинный код, и в ответ, лязгнув, сверху опустилась решетка.
– Теперь можно не опасаться, что явятся непрошеные гости, – сказал Фоско. – Или что кто-то без спроса уйдет.
Не дождавшись ответа, как всегда, поражая легкостью и быстротой походки, он повел их через зал и по длинному коридору, по обе стороны которого на стенах чернели старые портреты, а под ними выстроились ряды средневековых доспехов, копий, пик, булав и другого оружия.
– Доспехи ценности не имеют, это новодел восемнадцатого века. А на портретах, конечно же, мои предки. Время совсем не пощадило полотна, лиц уже не разглядеть. По счастью, наш род не страдал красотой. Поместье принадлежит нашей семье с двенадцатого века, когда мой выдающийся пращур Джованни де Ардаз отнял его у лонгобардского рыцаря. Моя семья получила рыцарский титул, и с тех пор наш герб – неистовый и ужасный дракон, стоящий на задних лапах. Во времена великих герцогов сама курфюрстина пожаловала нам титул графов Священной Римской империи. Мы жили тихо: выращивали здесь виноград и оливки и никогда не вмешивались в политические распри. Есть одна флорентийская поговорка: «Гвоздь, который вылез, вновь забивают». Фортуна улыбалась то одним политикам, то другим, а дом Фоско никогда не вылезал подобно гвоздям, поэтому на нас ни разу не обрушился удар молотка.
– И все же, – заметил Пендергаст, – в последние месяцы вы, граф, умудрились высунуться достаточно далеко.
– Увы, да, хотя большей частью против своей воли. Я должен был вернуть то, что принадлежит нам по праву. Но мы поговорим об этом за ужином.
Коридор вел мимо гостиной, украшенной картинами и гобеленами, и Фоско с гордостью привлек внимание гостей к некоторым пейзажам.
– Хоббема и ван Рейсдал, – похвастался он.
За гостиной последовали еще несколько роскошных и наполненных светом комнат, затем интерьер вдруг изменился.
– Мы в исконной лонгобардской части замка, – пояснил Фоско. – Ей – двенадцать столетий.
Свет проникал в крохотные пустые помещения через бойницы высоко в прокаленных стенах.
– Комнаты старые и унылые, я их не использую, – сказал граф. – Здесь всегда сыро и холодно. Однако если спуститься на несколько уровней, то там вы найдете кладовые, тоннели и подвалы – исключительно удобные для хранения вина, бальзамов и prosciutto di cinghiale, кабаньего окорока. В наших угодьях, знаете ли, водится вепрь – отведать его мяса к нам приезжают многие. А самые нижние тоннели вырезали в скале еще этруски три тысячи лет назад.
