Сергей Дубянский - Путь в Вальхаллу
– Спасибо, – Даша мимолетно коснулась его руки, лежавшей на руле, и вышла из машины.
Только охватив взглядом двор целиком, она узнала его и даже сразу вычислила нужный подъезд. Махнув водителю, она направилась к двери, вспоминая код, названный Яной; поднялась на лифте, позвонила; дверь открылась так быстро, словно кто-то специально дежурил возле нее.
– Ну, слава богу! – Яна впустила Дашу внутрь, – ты знаешь, кто такой Симонов Николай Сергеевич?
– Кто?.. – от такой встречи Даша растерялась. С явной неохотой она принялась ворошить память, но очень быстро пришла к выводу, что человека со старомодным именем Николай среди ее знакомых вообще нет, и покачала головой, – а кто это?
– Вот и мы гадаем, кто это. Явился и требовал тебя. Судя по паспорту, он из вашей долбаной «деревни».
Вслед за Яной, Даша проследовала в комнату, и когда зажегся свет, увидела на постели мужчину – бледного, с уродливо открытым ртом. Что-то в его облике напоминало Колобка, и Даша испугалась.
– Не бойся, – Яна склонилась к телу, – Настька, дура, накачала его клофелином. Так, кто это?
– Без понятия. А зачем она его это… того… – Даша не знала, как правильно сказать – «отравила» или «усыпила», но, в любом случае, почувствовала смятение, как после истории с Артемом, когда, вроде, ты ни в чем не виновата, а, вроде…
– Спроси! Она думает, это шутки! Слава богу, мужик крепкий попался.
– Он ведь не умрет? – уточнила Даша самый важный для себя момент.
– Не должен, – Яна выпрямилась, – наверное, все-таки это я виновата – надо было сразу спустить эту дрянь в сортир…
– А когда он проснется?
– А когда проснется, скажем, что сердечко прихватило – чай, не мальчик уже. А что еще говорить? В ментовку бежать ему не с чем – мы ж не обобрали его, хотя, блин, там есть что брать – портмоне аж трещит от бабок, – Яна выключила свет, и обе направились на кухню, – у тебя-то как успехи? Не зря сходила?
– Не, не зря… – Даша мечтательно улыбнулась. Исчезнув из поля зрения, мужчина исчез и из ее мыслей – в конце концов, она ж не сделала ему ничего плохого и не собирается делать, – мистер Саймон такой клевый! – она присела на стул и закурила, – правда, я ждала его два часа, зато потом поехали в ресторан. Он столько всего прикольного рассказывал!.. А, главное, обещал сделать, и паспорт, и визу… Слушай, а Настька где? – спохватилась Даша.
– Спит. После того, как мужика траванула, ее нервяк стебанул – ну, она коньячку накатила и вырубилась. Кстати, ты, если хочешь, тоже иди, ложись – комнату знаешь.
– А ты?
– Я лягу с господином Симоновым. А то очухается с пустой башкой, начнет орать, а стенки тонкие… ладно, спокойной ночи.
Когда Даша залезла в постель, ей хотелось думать только о хорошем. Спящий в соседней комнате мужчина таковым не являлся, а, вот, стоило возникнуть перед глазами видам Лондона, которые она видела в коридоре посольства, все внутри вспыхивало радостным огнем. …Фрея, как я люблю тебя!.. – подумала Даша, – ведь только ты могла сделать мне такой подарок!.. Вот мать обалдеет… ну и что? Я взрослая девочка и могу сама строить свою жизнь…
Картинки ожили, и Даша увидела себя, гуляющий по набережной Темзы, причем, никакого мужа почему-то рядом не было… хотя, не «почему-то» – она слишком мало его знала, чтоб он присутствовал в ее сокровенных мечтах. …Конечно, с ним придется спать, – решила она без особого энтузиазма, – а почему нет? Я буду делать то, что он скажет, и все. Что тут страшного? Сколько женщин выходит замуж по расчету… А, вот, жить в Лондоне – это да!.. Даше показалось, что она уже ощущает, знакомый по книгам, сырой лондонский воздух, и подумала, что жить там, наверное, было ее неосознанной мечтой.
* * *Очнулся Николай Сергеевич от дикой головной боли. Казалось, ему в затылок вогнали металлический штырь, и вышел тот… да никуда он не вышел, а, пройдя через шею, застрял в груди, сбивая сердечный ритм; еще он прошел через язык, который лежал, словно полено, занимая весь рот. Николай Сергеевич попытался пошевелить им, но язык лишь выполз наружу и замер между потерявшими чувствительность губами. Чуть позже Николай Сергеевич понял, что лежит совершенно голый и рядом с ним кто-то есть – он явственно слышал ровное сонное дыхание. С трудом двинув рукой, коснулся такого же обнаженного тела.
– Эй… – оказывается, язык не совсем одеревенел, и при определенном упражнении им еще вполне можно было пользоваться. Соседнее тело зашевелилось, и Николай Сергеевич услышал ласковый шепот:
– Спи, рано еще.
…Почему рано?.. Она ведь хотела сказать, поздно?.. – попытался взглянуть на часы, но на запястье ничего не было, – зачем я их снял?.. Я ж никогда их не снимаю… А как я разделся? Ничего не помню…Сколько ж сейчас времени?..
– Эй… Который час?..
– Рано еще, спи, – успокоил голос.
Боль в голове не проходила, мешая сосредоточиться, зато хотя бы вернулось ощущение того, что он является обладателем рук, ног и прочих частей организма.
– Мне надо в гостиницу…
– Куда? – девушка подняла голову.
…Интересно, это Яна или Настя?.. Впрочем, какая разница?.. Черт, как же я допился до такого состояния? Никогда такого не было… да ведь и выпил-то…
– Зачем тебе в гостиницу? – напомнила девушка.
– Там документы… мне с утра на переговоры…
– Какие переговоры, если ты до сих пор языком не ворочаешь? – девушка вернула голову на подушку, – а, вот, скажи, как я тебе?
– Что, как?..
– Как женщина, конечно.
– О чем ты?.. – Николай Сергеевич попытался улыбнуться, но оказалось, что он не настолько хорошо владел своим лицом.
– А ты ничего не помнишь? – девушка села, спустив ноги, – ты был просто великолепен!..
Николай Сергеевич понимал, что «великолепным» быть не мог (да и никаким не мог!), но проклятое самолюбие мешало возмутиться – вдруг он, дурак, не знает своих возможностей?..
– А ты Яна или Настя?
– Вообще-то, Яна, но какая разница, тигр мой неуемный…
Николай Сергеевич не стал спорить, но неожиданно вспомнил о цели своего визита.
– А Даша где?
– Здесь. Позвать?
Николай Сергеевич не хотел, что Галина дочь видела его таким, поэтому пробормотал:
– Не надо… Включи лучше свет.
– Зачем?
– Я пойду… включи свет… – он надеялся придать голосу требовательные нотки, но неуклюжий язык не справился с непосильной задачей. Тем не менее, кровать скрипнула; Николай Сергеевич увидел силуэт, двинувшийся к стене, и в следующее мгновение зажмурился от брызнувшего в глаза огня. Конечно, это была обычная лампочка, но расколотый мозг воспринял ее, как сноп ослепительного пламени.
