Игорь Шабельников - Стрелок
На вершине пригорка я врезался в спину Матиса – он неожиданно остановился. Я посмотрел на него, Матис напряжённо озирался.
– Что случилось, Матис? – тихо спросил я.
– Волки, – так же тихо ответил Матис, указав на две цепочки свежих волчьих следов на снегу.
– Что?… – начал спрашивать в голос Док.
– Тс-с-с, – зашипел я на Дока, – Поблизости волки.
– И что? – спросил уже шепотом Док.
– А то, волки только что стояли здесь, они наблюдали за нашей переправой через заводь, видите, как тут натоптано. А теперь они ушли, – сказал Матис, прикручивая глушитель к дулу автомата.
– Вот и хорошо, что ушли, – легкомысленно сказал Док.
– Нет, Док, не хорошо. Они пошли к своему логову, а потом они вернутся, но уже со всей стаей. И будут охотиться на нас, – сказал я, прилаживая глушитель к своей винтовке.
– Что же нам делать? – спросил Док.
– Надо догнать волков и перебить их раньше, чем они доберутся до своего логова, – сказал Матис, – Пошли Меченый, левый фланг твой. Док, вы замыкающий, постарайтесь без крайней необходимости не стрелять – у вас нет глушителя, а шуметь нам в этой части леса никак нельзя.
Не успел я сделать и пары шагов вдоль цепочки волчьих следов, как Матис придержал меня за рукав куртки.
– Меченый, волки никуда не ушли, я их вижу. Вон они, – сказал Матис и дулом автомата указал мне на кусты в метрах пятидесяти от нас.
Я припал к окуляру оптики винтовки. Волк, злобно скалясь, стоял в кустах почти открыто.
– Вижу одного в кустах, могу завалить его с первого выстрела, а где второй? – спросил я.
– Чуть правее в березняке. Меченый, ты не поверишь, мне кажется, волки готовятся на нас напасть, – сказал Матис.
– Глупости! Два волка никогда не нападут на трех вооруженных до зубов людей, – сказал я и осёкся – в окуляре оптики пропала мушка прицела.
Я отстранился от оптики и опешил – ствол винтовки изгибался, глушитель медленно склонялся к земле.
– По-моему, мы вляпались в какую-то аномалию. Матис, посмотри, что происходит, – растерянно сказал я и посмотрел на Матиса.
– «Пердюмонокль», – сказал Матис, переведя свой взгляд с глушителя моей винтовки на ладонь своей руки. Я глянул на его руку, на раскрытой ладони Матиса лежал отломанный затвор Калаша.
– Твою мать, Матис, что ещё за «Пердюмоноколь»? – выкрикнул я, отбрасывая винтовку. Я выхватил из кобуры пистолет и попытался его взвести – тыльная часть пистолета рассыпалась в труху, а возвратная пружина вылетела из пистолета и упала на землю.
– Меченый, за ножи! – выкрикнул Матис, отбрасывая свой автомат в сторону и вынимая нож.
Я отбросил пистолет и выхватил из разгрузки свой тесак, хотя уже понимал, что ничего хорошего из этого не получится. И точно, лезвие ножа, как ложка в руках Ури Геллера, начало изгибаться. А тут ещё и замки моего рюкзака лопнули, и рюкзак свалился на землю.
Волки, то ли ожидали этого момента, то ли почувствовав нашу беззащитность, сорвались с места и понеслись к нам.
– Меченый, Док, сваливайте отсюда, я задержу волков, – крикнул Матис, поднимая с земли сучковатую палку.
Придумать в ответ Матису что-нибудь остроумное я не успел, волки набросились на нас. Первый волк кинулся на Матиса, но Матис увернулся и долбанул его в воздухе палкой. Второй волк выбрал Дока, но я успел его оттолкнуть, а волк вцепился мне в запястье левой руки. Даже через кевлар рукава куртки я почувствовал клыки и хватку волка. Волк был матёрый, килограмм наверно пятьдесят-шестьдесят. Рывок за руку был очень сильный, меня крутануло. Но мне повезло, я обхватил правой рукой волка за шею и прижал его спину к себе, стараясь не дать волку высвободить его пасть от моей левой руки. Под тяжестью волка я не удержался на ногах, и мы упали на землю. Волк яростно старался высвободиться, я же отчаянно сжимал шею волка, стараясь быть сверху и телом прижать его к земле. Правда, не всегда это мне удавалось. Мы стали кувыркаться по земле и, не удержавшись на краю пригорка, скатились на лёд заводи. На льду мое преимущество в весе уже не играло решающей роли, мне просто не во что было упереться, чтобы быть сверху. Волк это почувствовал и удвоил усилия вырваться. Неожиданно лед под нами проломился, и мы ушли под воду.
Ледяная вода обожгла лицо, я непроизвольно отпустил шею волка. Волка ледяная купель, видать, тоже не обрадовала, он отпустил запястье моей левой руки. Я извернулся и, нащупав дно, встал на ноги. Вода доходила мне до груди. Огляделся. Волк оказался очень шустрым, он уже подплыл к краю полыньи и пытался выбраться на лед. Я кинулся к волку.
– Нет, дружок, так дело не пойдет, иди-ка сюда, – сказал я, стаскивая за загривок волка в воду.
Волк попытался извернуться и тяпнуть меня, но я его притопил и подсунул под лёд. Волк бился головой об лёд, молотил в воде лапами, пытался выбраться за кромку льда, но я раз за разом запихивал его обратно. Наконец волк затих, и течение его медленно потащило прочь от полыньи.
А как там Матис с Доком? Сколько минут прошло с момента нападения волков – пять, пятнадцать? Я попытался выбраться на лёд, но он каждый раз обламывался. Ничего, берег уже близко.
– Давай руку, ихтияндр, – услышал я голос Матиса.
Я поднял голову, Матис протягивал мне с берега руку. Я ужаснулся – лицо и грудь Матиса были залиты кровью.
– Матис, ты ранен, ты весь в крови? – спросил я.
– Это не его кровь, – ответил за Матиса Док, – Это кровь волка, Матис отгрыз волку нос. Волк умер от болевого шока.
Я подал руку Матису.
– Вот, а говорят, что художника каждый обидеть может. Однако есть такие, на которых только оскалься – пасть порвут, нос откусят и глаз высосут, – сказал я, выбравшись на берег.
– Не высасывал я глаз волку, волк издох раньше, от страха, когда Док дёрнул его за хвост, – сказал Матис.
– Ладно, волкодавы, два волка – это ещё не стая, а мы безоружны, я думаю, нам надо отсюда сваливать, – сказал я.
– Согласен, держи свой рюкзак. Делай как я, – сказал Матис.
Матис лёг на живот и, толкая перед собой свой рюкзак, переполз по льду по самому краю полыньи на другой берег. Мы с Доком последовали его примеру. Забравшись на пригорок, мы подошли к колючей проволоке Матиса. Хотя мороз был небольшой, от силы градусов пять, мои штаны и куртка начали дубеть.
– Ну, что, с ходу проскочим поганку? – спросил я Матиса.
– Мокрым дефилировать перед поганкой – плохая идея. Давай разведем костерок здесь, просушим твои шмотки, тогда и двинем дальше.
– Хорошо, – согласился я.
Матис занялся костром, док стал подтаскивать валежник. Я вынул из своего рюкзака запасные тельник и трико. Снял с себя всю одежду и переоделся. Развесив свои мокрые вещи на колышках перед костром и завернувшись в свой спальник, уселся возле костра.
