Виктор Точинов - Стая
План действий Крапивин предложил простой: чтобы не терять времени, их четверка разделяется на две бригады. Макс и Граев, как люди, более подходящие для силовых решений, берут «оборотня» и пытаются его разговорить, изображая отмороженных до ледяного звона личностей. Очень убедительно изображая, не стесняясь в средствах.
Крапивин и Людмила тем временем на местности пытаются обнаружить логово похитителей. Обе группы постоянно поддерживают связь, обмениваются информацией, в случае необходимости — приходят на помощь друг другу.
Граев внимательно наблюдал за Людмилой и отметил: ее лицо дрогнуло, когда капитан назвал марку и цвет машины. Так, так…
Он поднялся, сделал условный знак Максу. Сказал подчеркнуто официально:
— Людмила Петровна, нам необходимо поговорить. Наедине.
…У воды было уже совсем темно — западный берег не виден. Надоедливо гудели комары.
— Раньше наш бравый капитан попросту темнил, недоговаривал, — без обиняков начал Граев. — Теперь преднамеренно лжет.
— Почему? — в голосе Людмилы удивления не слышалось.
— Всё очень просто… — вздохнул Граев.
Прихлопнул на щеке комара — и, продолжая то же движение, ударил ребром ладони в висок Людмилы.
Вернее, лишь обозначил удар, готовый сдержать его в последний миг, — вдруг все-таки ошибка?
Ошибки не было. И цели удар в любом случае бы не достиг — натолкнулся на грамотно поставленный блок. Более чем грамотно, учитывая темноту и фактор неожиданности.
Атаку Граев не продолжил. Отскочил на три шага назад, спросил:
— Ну и что теперь? Будем проверять, кто лучше машет руками-ногами? Или достанешь пушку, уж не знаю, где ты ее прячешь?… Или быстренько сочинишь сказку — для чего наших биатлонисток учат рукопашному бою? Или все-таки расскажешь правду?
Она молчала. Стояла неподвижно.
Граев смачно сплюнул в струящуюся у ног реку. Сказал с горечью:
— А ведь я тебе поверил… тогда, на Греческом. Не словам — глазам твоим поверил. Думал, и вправду… Старый дурак.
Она сделала в какое-то малозаметное в темноте движение. Граев подобрался, готовый ко всему, откинул полу пиджака, положил руку на пистолет…
А потом наружу прорвались сдерживаемые звуки рыданий, и он понял, что непонятным движением были всего лишь конвульсивные содрогания плеч…
Людмила рыдала. Граев стоял, все еще опасаясь приблизиться, и на самом деле чувствовал себя старым дураком.
2
Сначала говорил Граев:
— Началось всё с той стрельбы на Греческом. Никак не мог я притащить снайпера на хвосте, ему просто времени бы не хватило выбрать и занять безопасную позицию… Второй звоночек — Макс, кепка эта его дурацкая. Опознать в толпе, на ходу человека, виденного лишь на фотографии? Когда ему козырек половину лица закрывал? Не бывает. А ты взяла и опознала. Ну и последний штрих — автовокзал. Лариса шла к «вольво» совершенно добровольно и целенаправленно, поздоровалась со стоящим у машины человеком, спокойно села… Причем был он старше ее раза в три — тайная любовь и романтический побег с кавалером не катят. И ты знала заранее, что произойдет во время экскурсии. И человека знала, и машину его, — прокололась во время рассказа Крапивина, не уследила за мимикой.
Он помолчал… Поднявшийся ветерок разогнал и комаров, и облака. Луна сияла в небе, и отражалась на колеблющейся поверхности воды размытым, мерцающим пятном. «Р-романтика, — подумал Граев. — Самое подходящее место и время, чтобы читать барышне стихи, выбирая момент, когда созреет для поцелуев…»
Поэзию он не любил, стихов не знал. И надеялся, что сидящая рядом на валуне барышня созреет не для поцелуев, а для некоторых признаний…
Искоса взглянул на Людмилу, продолжил:
— И получается, что наверняка я знаю лишь одно: когда-то тебя действительно звали Людой Храмцовой, и ты действительно занималась биатлоном. Все остальное сейчас не проверить, начиная с фамилии Полякова и визитной карточки директора фирмы «Электро-Лайн». Не ясно даже, есть ли у тебя дочь, или лицедейством у вокзала занималась посторонняя девочка.
Последние его слова стали чистой воды провокацией — как раз про дочь Граеву было почти все понятно…
— У меня есть дочь, — глухо сказала Людмила. — «Электро-Лайн» тоже не блеф, пять лет назад умер дед Лары с отцовской стороны… Предприниматель, богатый… Оставил внучке дом, счета в банках с правом распоряжаться после совершеннолетия. А мне — фирму… Я к тому времени устала зарабатывать на жизнь стрельбой и рукопашными, устала месяцами не видеть дочь, устала жить под чужим именем… Ты не представляешь, Граев, как я устала… Думала…
Она замолчала, безвольно глядя на освещенную лунным светом воду.
— Представляю, отчего же, — сказал Граев. — Когда к тебе пришли?
— Месяц назад, Лара как раз готовилась к экзаменам…
— И на чем сломали?
— Была одна операция… Левая, Рому подписали на нее какие-то люди со стороны, сулили большие деньги… Нас вели с самого начала, и кое-что запечатлели на пленку. А самое главное — я там увидела то, что не должна была видеть… Увидев такое, больше не живут. И мне объяснили: ничто ничего не забыл — или я покупаю жизнь себе и дочери, или…
Она не закончила фразу, замолчала.
— Лариса у них? — спросил Граев. — Как залог хорошего поведения?
— Да.
— А Рома — это кто?
— Майор Лисовский, служил в…
— Лис? — перебил Граев.
— Да… Доводилось встречаться?
— Не доводилось… Общие знакомые. Сейчас он тоже в игре?
— Он погиб. Вертолет рухнул в Ладогу, тело так и не нашли.
— Сдается мне, что ты на той операции видела примерно то же, что и я раскопал шесть лет назад…
Прямой вопрос не прозвучал, но Надежда ответила:
— Звери. Огромные, искусственно выведенные. Живучие, почти не убить.
— Знаешь, как их выводят?
— Нет.
— Тогда лучше и не знай…
Теперь замолчал уже Граев. У него появилось нехорошее подозрение — кому и зачем понадобились похищать детей.
Спросил он о другом:
— Как в игру оказался замешан Джазмен? Кому и чем помешал?
— Не знаю… Меня посвятили лишь в отдельные детали операции. Инсценировать похищение — чтобы никто не удивляла богатая мамаша, мечущаяся в компании частных сыщиков по Ямбургу и району, дергающая ментов и других силовиков… Затем встретить тебя — чтобы ты не развернулся и не уехал, не найдя Макса…
— Кто пытался изрешетить нас на Греческом?
— Понятия не имею. Нашу встречу действительно прикрывали, но подобного исхода не планировалось… Я почти ничего не изображала, действительно была в шоке.
