Владимир Саньков - Гиперссылка в реальность
– Тебе нравится этот лес? – У незнакомца был приятный спокойный голос уверенного в себе человека.
– Нет! Плохие воспоминания. Почему вы назвали меня Алексеем?
Алекс задал вопрос в самой нейтральной форме, не отрицая и не подтверждая свое отношение к этому имени. Сириус проигнорировал его.
– Я понимаю, – многозначительно произнес грибник, – и мне тяжело видеть, как обида разрушает тебя.
– Ка…кая обида?
Алекс растерялся.
Фраза, совершенно незначимая для любого другого, вывела Алекса из равновесия. Его губы задрожали, сердце бешено заколотилось, сбилось дыхание. Человек, знающий его имя, ударил в самую болезненную точку. Этот удар застал врасплох.
– Твоя месть помогает тебе найти в мире ценное место, приобрести любовь людей, получить удовлетворение от жизни? Не отравляет душу ядом? – продолжал избиение незнакомец.
– Кто вы такой? – смог только вымолвить Алекс.
– Я тот, кто способен помочь тебе найти себя и обрести равновесие в этом чудесном мире.– Чудесном мире?! – последняя фраза Сириуса взорвала внутри Алекса все накопившееся напряжение. – Вы хотели сказать – отстойном? Кошмарном мире, который губит то, что сам порождает. Самом несовершенном из тех, что можно себе представить. Разве в нем есть что-то чудесное? Может быть, красота? Доступная лишь единицам, порожденная только для того, чтобы унижать все, с чем соприкасается. Или любовь – чувство, дающее немногим ощущение превосходства над большинством и чудовищно калечащее и тех и других? Кто в этом мире чудесен? Твари, населяющие его? Или, может быть, я?
Внимательно слушающий незнакомец покачал головой.
– Это лишь вопрос отношения. Мира не существовало до твоего рождения. Ты выдумал и создал его таким. И в любой момент можешь переделать.
– Что вы имеете в виду?
– Однажды я разговаривал с тремя землекопами. «Что ты делаешь?» – спросил я первого. «А разве ты не видишь? – возмутился он, бросив на меня ненавидящий взгляд. – Я надсаживаюсь от тяжелой работы, копая эту чертову землю!» «А что делаешь ты?» – спросил я второго. «Не знаю, – ответил тот, – копаю вот». Тогда я задал этот же вопрос третьему землекопу. И он ответил: «О! Я сажаю чудесный яблоневый сад!»
После небольшой паузы Алекс выставил жесткий кордон, защищая собственные взгляды:
– Ваша история – романтическая выдумка. Я не создавал этот мир. Это он породил меня и изуродовал тело и душу. И мир не чудесен, а прагматичен и подл. Он подобен оголодавшей гиене, пожирающей собственных детенышей. А я – один из таких детей – считаю его своим врагом.
– Он не враг тебе. Мир совершенен даже в своем несовершенстве благодаря возможностям, которые в нем заложены. Ты можешь переделать его по своему усмотрению. Нужно лишь перестать защищаться.
Алекс раздраженно усмехнулся.
– А тогда кто мой враг? От кого я защищаюсь?
– Ты не первый, кто столкнулся с этим вопросом. Пойдем.
Грибник направился в сторону, где, как помнил Алекс, бежал ручеек. Они шли на его звук. Ручей действительно был там, где Алекс и ожидал его увидеть. Сириус сделал движение, как будто что-то достает из корзины и бросает в ручей. Картинка вдруг изменилась. На ручье образовалась небольшая заводь, заполненная водой с совершенно гладкой, зеркальной поверхностью. И собака. Алекс не успел заметить, откуда она появилась. Подбежав к ручью, чтобы напиться воды, она увидела свое отражение. Напуганная, решив, судя по всему, что в воде другая собака, она зарычала, стала лаять и бросаться на своего врага. Но опасалась подойти слишком близко. Ее «враг», конечно же, вел себя так же. В какой-то момент, осмелев благодаря нерешительности соперника, собака бросилась в атаку. Ее лапы, произведя всплеск воды, разрушили иллюзию. По озерной глади пошли круги, и отражение пропало. А собака, убедившись, что враг сбежал, стала лакать воду.
Грибник сделал обратный жест рукой, словно схватил картинку и закинул ее в корзину. Собака исчезла, а ручей вернулся в исходное русло. Алекс хмыкнул:
– Хм. Хотите сказать, что это я сам себе враг? Борюсь с собственным отражением? Да вы шутите! Похоже, вас не бросала собственная мать! Над вами не измывались сверстники. Вас не истязала постоянная боль! И девушка – любовь всей вашей жизни – не брезговала посмотреть в вашу сторону! Или я заслужил все это? Сам это создал? – он немного помолчал и закончи: – И мог ли я с этим справиться?
– Ты уже с этим справился. А сейчас лишь должен понять, что счастье возможно, солдат.
Сириус пошел обратно к калиновому кусту. Алекс последовал за ним.
– Говорят, что после Второй мировой войны на сотнях маленьких коралловых островков вокруг Японии оставались склады с продовольствием и боеприпасами. И солдаты японской армии, охраняющие их. Многие документы были утрачены в ходе боев. Об этих часовых никто не помнил. А они, не подозревая о том, что война давно закончилась, продолжали обстреливать мирные суда и самолеты. Рассказывают, что последнего такого бойца нашли через пятнадцать лет после окончания войны. Он выпустил очередь из автомата по рыбацкой лодке. И, когда с ним начали вести переговоры, солдат не поверил сообщению о конце войны и потребовал, чтобы его командир сказал ему об этом. Командира нашли – он уже давно был на пенсии – и убедили поговорить с бывшим подчиненным. Тот приехал на остров, чтобы встретиться с часовым, в своей старой военной форме. Обратился к нему по званию и сказал: «Ты настоящий герой, солдат!»
Грибник снова повторил манипуляцию с корзинкой, и что-то изменилось в восприятии Алекса. Сириус теперь стоял перед ним в какой-то неизвестной военной форме и, глядя в глаза, четко говорил:
– Ты настоящий герой! Ты справился, выстоял. Но теперь война закончилась. И у тебя есть право на счастье в этом мире, солдат!
– Я не солдат, – пробормотал Алекс, возвращаясь в свое тело. Голова кружилась от переполняющих эмоций и путаных мыслей. – Кто вы такой? С этой корзинкой… Что вы тут делаете?
– Я Сириус, – с улыбкой повторил незнакомец, – собираю сказки старого леса. Я люблю гулять по березовой роще. Заходи, прогуляемся вместе. Здесь попадаются такие удивительные истории!
Грибник-сказочник пошел куда-то мимо Алекса, приподнимая посохом листья лопухов, как будто действительно что-то искал под ними.
Из транса Алекса вывело какое-то мигание, появившееся в панели задач его монитора. Он потерял счет времени, заблудившись где-то между журчащим ручейком и кустом калины. Эта картинка словно зависла в его мозгу. И голос странного грибника, продолжающий что-то бормотать о войне, которая давно закончилась.
