Анатолий Старов - Жизнь в полумраке
— Кстати, об этом. Мы когда с тобой пойдем в сельсовет регистрироваться? Живем как-то не по-людски. У нас с тобой все должно быть по закону, — почти шепотом проговорил Дима, ласково прижимая к себе податливое тело любимой.
Ольга отстранилась от него, глазами полными любви всматривалась несколько мгновений в лицо любимого, потом, засмущавшись, опустила глаза.
— Я не знаю. Может, ты хочешь узнать меня лучше? Мы с тобой совсем недолго знакомы, — едва слышно проговорила она. — Ты же у меня мужчина, вот и решай, — через несколько секунд закончила Ольга.
— Мы с тобой знакомы уже целую вечность, и я хорошо тебя узнал. У меня на хороших людей, можно сказать, нюх. Если ты возлагаешь всю ответственность на меня, я принимаю решение, и потом не пили меня за него всю оставшуюся жизнь, в ближайшее воскресенье мы с тобой идем в сельсовет и подаем заявление.
Юноша прижал к себе Ольгу и, уткнувшись в ее волосы, с наслаждением вдыхал аромат, исходящий от них.
А вечером, когда над селом появились еще робкие вечерние сумерки, а Ольга еще не пришла домой, в доме появился нежданный гость. Дима, приготовив ужин, находился в полутемной от наступающих сумерек комнате, ждал с работы Ольгу, и смотрел телевизор, безмятежно лежа на диване.
Неожиданно в комнате стало светлеть. Никакого источника света не было. Свет, казалось, лился ниоткуда. Сначала робко, неуверенно, но с каждой последующей секундой все уверенней и уверенней. И скоро вся комната была залита светом.
Дима, прищурившись от яркого света, в удивлении приподнялся с дивана, не понимая, что происходит. Из стены появилась чья-то рука, потом нога и через мгновение перед изумленным Димой предстал сам мессир.
Он взглянул на опешившего юношу, усмехнулся и, приветственно махнув рукой, почти незаметно прихрамывая, прошел через комнату и, не дожидаясь приглашения, сел на стул. Дима вскочил с дивана, и молча, стоял перед ним, не зная, что делать.
— Думус, мое первое задание ты выполнил. Но, по независящим от тебя причинам, выполнено оно было не полностью, — после некоторого молчания медленно произнес мессир.
Он вытянул вперед правую ногу и рукой начал массировать колено. В последние столетия колено все чаще напоминало о себе болью. Даже магические мази и заклинания помогали ненадолго.
— Как так? Я же убил Морригану, — заволновался юноша.
— Я и сказал, что задание ты выполнил. Но я вынужден тебя огорчить. После того, как Морригана побывала у вас в доме, эта хитрая бестия, подозревая, что ты ее так просто не оставишь в покое, оставила часть своей ведьминской сущности в Ольге. Я, конечно, и раньше знал об этом, но не хотел тебя расстраивать перед выполнением столь опасного и ответственного задания.
Дима, ошеломленный известием, неожиданно ослабевший, сел на диван и, приоткрыв рот, смотрел на мессира. Боль от услышанного пронзила юношу. Она словно огромная заноза вошла в сердце, оставив в нем кровоточащую рану.
Он усиленно пытался осознать, сказанное мессиром. И когда до него дошла суть известия, он, не на шутку встревоженный, широко открытыми глазами выжидающе смотрел на мессира. Только спустя несколько секунд он, с трудом переборов волнение, неожиданно осипшим голосом спросил:
— Так что, Ольга теперь уже не Ольга?
Мессир с толикой сожаления посмотрел на Диму. За долгие тысячелетия пребывания на Земле он, даже себе на удивление, приобрел некоторые черты характера, присущие человеку. В последние столетия он начал осознавать, что в нем стали проявляться нотки сострадания.
Мессир усиленно боролся с этим порочным приобретением, но иногда позволял себе некоторые послабления. Особенно, если дело касалось людей, которые в той или иной мере были приближены к его персоне. Вот и сейчас после мучительных и долгих раздумий он решил посетить своего вновь обретенного истребителя ведьм. В конце концов, этот юноша нужен, ибо ему приходится исполнять его задания, от исполнения которых он в некоторой мере зависит.
— Да, в некотором смысле ты прав. В теле Ольги сидит Морригана. Пока она достаточно слабая, и человеческая сущность преобладает в твоей женщине. Но с каждым днем ведьминская сущность будет крепнуть и через некоторое время Ольги как таковой не будет. Придется, как это не печально для тебя, смириться с этим, — промолвил он после некоторого молчания.
— И как быстро это произойдет? Я хотел спросить, когда не будет Ольги? — с волнением спросил Дима.
— Трудно сказать. Все будет зависеть от активности Морриганы, насколько интенсивно она будет подпитываться человеческой энергией. Это может произойти и через неделю, и через год.
Неожиданно гримаса улыбки тронула губы мессира.
— Впрочем, ты не особенно-то и переживай, Думус. Жизнь преподнесет тебе еще не раз сюрпризы. У тебя все равно не было бы счастья с этой женщиной, потому, что она, в некотором смысле, и не женщина вовсе.
— Как не женщина? — опешил Дима.
— Она — суккуба. Когда-то, лет тридцать тому назад я, в образе молодого ловеласа, соблазнил Варвару, мать Ольги. Результатом нашей бурной любви и стала эта молодая особа. Когда ты впервые увидел Ольгу, ты влюбился в нее?
— Да, я влюбился в нее безумно, она необыкновенно красивая, сексуальная и желанная женщина, — прошептал едва слышно юноша.
— Правильно, — удовлетворенно промолвил мессир. — И в постели она безумно хороша. Не так ли?
— Да, — Дима вспомнил бурные ночи со своей возлюбленной, после которых он чувствовал себя обессиленным и физически опустошенным. Но даже воспоминания о них вызывали у него безмерные восторг и наслаждение. И он вновь и вновь хотел обладать ее телом, ощущать под собой его приятную мягкость и упругость. Оставаясь один, он постоянно мысленно возвращался к событиям ночи, в который раз переживая и наслаждаясь каждым мгновением обладания ее изумительным телом. Ольга была его первой женщиной, и он не мог сравнивать ее с другими. Он просто постоянно ее желал, и считал это вполне естественным для влюбленного.
— Сейчас она, как суккуба, еще не вошла в полную силу, и даже не вполне осознает, что она для возлюбленных своих представляет опасность. Но и той неполной силы хватило, чтобы полностью выкачать всю энергию со своего первого мужа и отправить его на тот свет, — нарушил его размышления мессир. — Можно сказать, что тебе повезло. Иначе через совсем короткое время она опустошила бы тебя, и ты отправился по стопам своего предшественника.
— И что же мне теперь делать?
— Что хочешь. Решение этого вопроса я полностью отдаю тебе. Мне это уже не интересно. Для меня свою задачу ты выполнил. А как поступишь ты, это уже твои проблемы. Я долго размышлял, сообщать ли тебе эту информацию. Решил сообщить, чтобы ненароком не потерять истребителя. Мне ты еще нужен. И готовься выполнить очередную задачу. О ней тебя известят. И сними с руки повязку. Она тебе больше не требуется.
